Подготовка смены

18. Евгеника

— Макс, ну откуда мне знать такие подробности? Я же тебе не узкий специалист по тропическим лесам Южной Америки, — реакция Наташки рефлекторная, — У нас по ним только ликбез был самый общий. А уж по этой жаботикабе бразильской я тебе тем более не специалист. Знаю только то, что легко нашёл бы в интернете и ты сам, если бы тебя это в той прежней жизни заинтересовало. Культивируется-то она много где — и в Колумбии с Панамой, и на Кубе, и на Филиппинах. В принципе, наверное, везде во влажных тропиках приживётся, если завезти. У вас же прижился на Кубе родственный вид с вашего Бразила?

— Ага, морщинистый этот зелёный, — подтвердил я, — Так самое же смешное, что потом Волний с ребятами и возле Тарквинеи местный родственный вид обнаружили, и он уж точно не хуже того бразильского морщинистого. Как с гевеей той каучуковой, так и с виноградозаменителем вышло. Ну, кислее разве только, да косточка одна. Но ведь чем-то же всё-таки хуже того бразильского винограда, раз финики эдемские для виноделия его не используют? Что с ним может быть не так?

— Ромовая ягода, скорее всего. В принципе в регионе культивируется и хорошо придаёт вкус рому, но для виноделия сама по себе как-то не прославилась. Жаботикаба уж точно по этой части вне конкуренции. Все приличные бразильские вина, считай, только из неё и делаются. О субтропиках для неё забудь сразу — боится даже лёгких заморозков, но там у нас и с нормальным виноградом проблем особых нет, нам для тропиков замена ему нужна. Считается, кстати, ещё и хорошим медоносом — и заметь, сейчас настоящих пчёл в Америке нет, если завезённых вами на Кубу не считать. Мне даже не интересно самой, кто там сейчас эту жаботикабу вместо пчёл опыляет. Главное ведь, сам понимаешь, что она к опылителю не капризна и таких сюрпризов, как киренский сильфий, не преподнесёт. Судя по культивации, не капризна она и к другим местным особенностям — должна прижиться везде, где подойдёт климат.

— Но что-то ведь всё-таки помешало ей распространиться самой по всей полосе Атлантических лесов? На Бразиле-то ведь мы именно её не нашли, а наши колонисты при разведке ближайшего побережья не обнаружили её и на материке. Должна же этому быть какая-то причина?

— Вот об этом, Макс, не спрашивай — чего не знаю, того не знаю. Так или иначе, её естественный природный ареал обитания — юг Бразилии, север Аргентины, Парагвай и восток Боливии. Там, где подходящие для неё и схожие между собой условия. Ни в Андах, ни в пампасах, ни в экваториальной амазонской сельве её не ищи.

— Зона саванн и редколесий, — резюмировал Серёга, — Будем надеяться, что и юг Атлантических лесов тоже. Ты, кстати, не назвала Уругвай. В нём есть или нет? Хотя — да, это ведь уже зона аргентинских пампасов.

— Она в Уругвае культивируется, но среди стран природного ареала источники Уругвай не упоминают, — пояснила Наташка, — В диком виде она там, скорее всего, уже не растёт, так что — да, южнее зоны Атлантических лесов и саванн с редколесьями искать её смысла уже нет. Да, вот ещё что вспомнила — любит увлажнение. Сезон-то цветения у неё весна и лето, очень растянутый, а от него, сами понимаете, пляшет и сезон плодоношения. Но там, где увлажнение достаточное и в сухой сезон, эта жаботикаба цветёт и плодоносит весь год. Ну, интенсивность, конечно, всё равно сезонная, но хоть сколько-то и цветов, и ягод в разных стадиях созревания, есть всегда. И солнцепёка прямого тоже не любит. Так что, по идее, Атлантические леса для неё самое лучшее место.

— И особенно в десятикилометровой зоне действия океанских бризов, — добавил геолог, — В общем, вероятность найти это виноградное дерево вблизи побережья высокая, и это радует. Жаль, что не по всей той полосе Атлантических лесов. Очень хорошее в этом плане место на побережье в районе современного Рио-де-Жанейро. Там довольно близко к берегу склоны горного массива Серра-да-Мантикейра задерживают пассаты, и если уж где искать, то прежде всего там. Вот севернее — уже не уверен.

— Ага, Бразил и ближайшее к нему побережье как-то не обнадёживают по этому вопросу, — хмыкнул я, — Каботаж до того горного массива в принципе приемлем, почти на освоенном маршруте, и сильно он суда не задержит, но вот если до места Рио-де-Жанейро дерево так и не попадётся, то значит — пока не судьба.

— Макс, ну там же не так далеко! — заканючила лесотехничка, — Ну хотя бы уж до района Сан-Паулу! Ну что это мореманам, так трудно, что ли?

— Там сроки, Наташа, лимитируют, а ты предлагаешь сделать крюк. Собственно, по маршруту — это даже немного не доходя до Рио-де-Жанейро.

— Так наверстать же можно — моторы же есть!

— Наташа, ну не болтай ты ерунды, — вмешался Володя, — Эти полудизели масло жрут как не в себя. Ты что, без горючего флотилию оставить предлагаешь перед броском через океан? А если непредвиденное чего в пути случится, и вся надежда на моторы? Там же заправиться негде, и на такой риск мы мореманов идти не заставим. Есть маршрут, вот по нему флотилия и пойдёт — с отклонениями в пределах допустимого, но не более того. И если не найдёт нужного в этих допустимых пределах, значит, Макс уже сказал тебе, что не судьба пока. Тогда — ждём светлого будущего.

— Это какого же?

— Можно ещё дополнительное судно выкроить, которое полезного груза возьмёт поменьше, а горючего побольше, — прикинул Серёга, — У поворота берега к западу оно даёт этот крюк, а потом за счёт дополнительного горючего нагоняет основную эскадру.

— Боязно одним судном, — заметил спецназер, — Эти гуарани тамошние подарочек ещё тот. А если их там даже ещё и нет, так один же хрен кто-то есть, и я как-то не уверен, намного ли они лучше тех и лучше ли вообще. А два судна или ещё лучше бы три, это уже однозначно отдельная экспедиция Это через пару-тройку лет, не раньше. И если уж она не найдёт, то тогда уже только колонизации ждать.

— Да вы что, офигели — колонизации?! — вмешалась Юлька, — Это сколько же лет её ещё тогда ждать?!

— Серёга, твои резоны? — я обернулся к геологу.

— По моей части в этом горном массиве Серра-да-Мантикейра есть вольфрам и железо, есть ещё бокситы, а немного поодаль — золото. Но всё это не у самого побережья, и всё это есть ближе и доступнее по логистике. База подскока на маршруте не помешала бы, но острова подходящего там нет, а на материке нужна сразу серьёзная, которую мы в ближайшие годы точно не осилим.

— А если далеко от судна людям не отходить, а прямо на нём подняться по реке?

— По какой реке, Юля? — он аж опешил от такой ереси, — Там уступ Бразильского нагорья. Все речушки, которые стекают в океан — короткие и бурные переплюйки. Такие для мини-ГЭС хороши, но без бурлаков по ним и до первого порога не подняться. А уклон у нагорья к западу, и там уже долины притоков Параны, — он указал супружнице на карте.

— А по ней подняться, а потом спуститься разве нельзя?

— Охренела ты, что ли?! — геологу уже отказала выдержка.

— А что тут такого? — спросила Наташка, повергнув нас всех троих в хохот.

— Бабы, вы реально охренели, — объявил я им, — Вы что, сами не видите, какой вы предлагаете крюк? Вот столько туда и столько же обратно, — я указал пальцем весь путь на карте, — И это я ещё не лезу в дебри на предмет судоходности. Что там у нас с ней, Серёга?

— Парана-то сама судоходна, особенно для наших небольших судов. Проблемы могут быть в верховьях нужных нам притоков, но это уже в пределах интересующей нас зоны, в которой виноградное дерево окажется наверняка. Но по расстоянию это же многие тысячи километров. Горючего тем более хрен хватит, а под парусами — у нас же океанские парусники, заточенные под океанские ветра и простор.