Страница 23 из 71
Глава 7: День открытых дверей
Блеск ржавого металла осторожно подбирался к неподвижной девичьей фигуре. Притворная безмятежность вампира, как и мерное шуршание дорогой бумаги под бледными пальцами не могли обмануть отточенное лезвие старой чесалки, которое очень хорошо помнило о неестественной силе существа. Чувствуя как с каждым шагом холодный пот все обильнее смазывает и без того скользкую рукоять, я отчаянно гнал вспыхивающие воспоминания о канализационном тупике, приозерной скотобойне, и, особенно, о водосборнике, усеянном вздувшимися телами.
Погонами клянусь, если под ее платьем пробежит хоть одна судорога — прямо в окно выйду! И пофиг на решетки!
Куда караул смотрел? Каким хреном она из подвала выбралась? Почему очнулась и, самое главное, какого черта из всего лабиринта салона выбрала именно мою комнату?! Отомстить вздумала, а в книжках идеи для пыток ищет? Шиза какая-то… Уж не галлюцинации ли? Крыша-то у меня давно подтекает.
— Доблесть сбивает первую росу, пока праздность сминает последнюю перину… — возникший на пороге отстиранный камзол с золоченой десницей бесцеремонно проплыл над порогом.
Миновав мою полуголую тушу, замершую возле секретера с кровосоской, Клебер уверенно зашуршал каблуками по ковру:
— Признаюсь, поражен узреть в тебе сию рыцарскую добродетель… Быть может в речах Геннаро все же сыщется нечто помимо юношеской впечатлительности? — безразлично скользнув глазами по ржавому ножу в моей руке, низкий рыцарь рывком одернул плотные шторы, заставляя спальню искриться в рассветных лучах.
— Покуда прислуга зевками раздувает очаги — отчего бы двум воинам не искупать сапоги в девственной траве? Честь не позволяет оставить гостеприимство без любезности, а нет дара достойнее подлинного воинского мастерства… Не могу удержаться и не вызнать, на сколь же велико высокий титул преобразил низменные навыки былого наемника!
— Слышь, ты бы свалил пока…
— Девка! — не утруждая себя слухом или здравым смыслом, Клебер оказался возле оккупированного вампиром секретера. — Опоясывай господина и поживее! Да повели завтрак в сад подавать! Сиры мастерством обменяться изволят!
Флегматичность девчушки, более озабоченной иллюстрациями сказочных рыцарей нежели дебильными требованиями настоящих, заставила коротышку демонстративно вздернуть бровь:
— Глуха или тугоумна? Отвечай, когда сир обращается! — рванувшая за хрупкое плечо рука звучно хрустнула под напором тонких пальцев.
Недоуменно взвизгнув, похмельный рыцарь впечатался в стенку, тщетно суча сапогами над ковром. Сверкнувший клинок звякнул о подоконник, а метнувшийся кулак угрожающе затрещал в миниатюрной ладони — играючи пресекая любое сопротивление, хрупкая девица не оставляла ловкачу и шанса.
Выбор между позорным бегством и самоубийственной атакой, как и всегда, оказался очевидным. Помня об особенностях анатомии «горничной», я решил не повторять былые ошибки, а начать сперва с новых — стул, еще теплый от вампирского седалища, после встречи с женским затылком мгновенно превратился в груду щепы и обломков. Покачнувшись и поцеловав лбом рыцарскую челюсть, кровососка и не подумала выпускать трепыхающуюся жертву.
Послышавшийся за распахнутой дверью топот северных сапог, пересилил секундный порыв отчаяния и помог схватить чесалку поудобнее, уже примеряя ее к чужим ребрам:
— Руки прочь тварь! Пусти, кому сказано?! — клишированное требование скорее служило маяком спешащему по коридору караулу, нежели реальной попыткой вразумить маньячку словами, однако шмякнувшаяся об пол рыцарская задница спутала все карты.
Жадно вбирая воздух и по рыбьи выпучивая глаза, Клебер затравленно жался к серебренным плинтусам, стараясь оказаться подальше от «девки» потерявшей к сиру всякий интерес. Мимолетный взгляд голубых глаз и резанувший запах щелочного мыла вывели меня из ступора, заставив отскочить от приблизившегося синего платья на добрый метр. Запланированный марш-бросок до коридора и панические визги отменились вместе с простыней, натянувшейся под весом вампирской задницы.
Не проронив ни слова и усевшись на мою кровать, тварь безразлично зашелестела страницами взятой с секретера книжки. Иллюстрация сияющего рыцаря сразившего гнусного некроманта занимала ее куда больше охреневающего лейтенанта и перепуганного ловкача, к которому потихоньку возвращался дар речи.
— В-в-ведьма… Император всеблагой, колдунья! Чего же ты ждешь, Себастьян?! — ржавая чесалка безразлично блеснула под требовательным взглядом кашляющего рыцаря. — Срази ведьму покуда не стало поздно!
Оценив скорость с которой затягивались ссадины на девичьей шее и поглядев на обломки стула у стены, я лишь пожал плечами — «покуда не поздно» прошло в тот момент когда она очухалась от зимней спячки. Если в ней осталась хотя бы половина от прежней силы и скорости — ножиками даже зарезаться не успеешь.
К требованиям Клебера присоединись замелькавшие у двери перепуганные бородатые рожи — увещевая «кукушонка» отойти от колдовской твари, они так и не решались переступить порог. Оголенные мечи не отличались позолотой на рукоятях, но все же откликались в памяти образом своего «родственника» когда-то пронзившего тварь насквозь.
Памятуя чем кончилась выходка покойного сотника, я сходу объявил:
— Первый дебил решивший проткнуть ее мечом — обнаружит его у себя в заднице!
Наивно полагать, будто микрофонщик и впрямь из-за рыжего вылез, но перестраховаться не помешает.
Заполонившие утреннюю спальню завывания про ведьму и призывы бородачей запереть дверь да подпалить бордель к чертовой матери, волновали «горничную» не больше заспанных сотрудниц, потихоньку набивавшихся в коридор и выясняющих, что за херня приключилась на этот раз. Бережно перелистывая страницы, «горничная» напоминала скорее забитого аутиста, нежели былую тварь, досуха выпившую одну из работниц прямо на моих глазах.
Любовно наточенное лезвие мясницкого тесака в окружении черно-белых каракуль помогло окончательно проснуться и сообразить, что еще немного и здесь весь салон соберется поглазеть на мои подштанники.
— Всем заткнуться и свалить из зоны поражения! Гена! — алая челка, протиснувшаяся между могучими плечами, появилась очень вовремя. — Гражданских убрать, оцепление выставить, деда пригнать! И в темпе, в темпе — не на экскурсии!
Озабоченное сирканье захлебнулось недоуменных воплях о рыцарской чести, подлом колдовстве и звоне полированного меча. Зашвырнув красивый клинок вслед за рыцарем, я с хлопнул дверью и бессильно прижался к ней спиной, игнорируя визги о защемленном пальце.