Страница 36 из 123
Тем не менее, сводное подразделение пошло дальше со всеми предосторожностями. Редкой цепью, без криков и разговоров и, конечно же, с головным дозором. Туда Батя определил Макса. Как самого подготовленного в подобных вопросах. Надо сказать, с похмелья и уставшим — та ещё затея. Хорошо ещё, что пятерых толковых мужиков дал из подчинённых Кеншина. Двое из них — арбалетчики.
И на кой ляд столько тяжести таскать помимо мушкетов?
Ответ пришёл сам собой. Ещё около километра ничего не происходило. А когда уже был виден просвет между деревьями, прямо на дозорных выбрели трое пустынников. Они были настолько увлечены каким-то своим спором, что даже не думали смотреть по сторонам.
Спрятаться и подкараулить их — труда не составило.
По команде одновременно щёлкнули арбалеты и двое бедуинов упали замертво. На оставшегося, не сговариваясь, навалились всей гурьбой. Зря что ли он ружьё за спиной нёс? Всё равно ни достать, ни взвести не успел бы.
Придушили, отпинали, скрутили, ещё немного тумаков добавили… И потащили обратно. А чтобы не заорал — рот заткнули концом размотавшегося тюрбана. Про себя Макс отметил бедняцкий вид убитых. У них не то, что доспехов, но даже приличной верхней одежды не было. Болты из арбалетов — навылет прошили!
Дистанция до основной группы была не так уж велика, так что там всё видели. Батя внезапному языку обрадовался. Но, толку от того оказалось не то, чтобы много.
Сначала делал вид, что на общепринятом не говорит. Быстро выучить диалект помогли выбитые зубы. Потом выяснилось, что бедолага ещё и считать не умеет. Попытались объяснить арифметику на сломанных пальцах… Однако, в этом он похоже не соврал. Численность соотечественников назвать так и не сумел. Стонал только своё «многа-многа» сквозь слёзы, и всё на том. Ну хотя бы на вопрос о количестве кораблей ответил «адын».
— Ну вот. А брехал, шо много. — прокомментировал Батя, вытирая саблю об одежду убитого. У старого волчары заметно прибавилось настроения.
На Макса сцена насилия не произвела впечатления. Ему просто не было жалко безграмотное отребье, которое пришло ломать жизни невинным людям. Да и после выходок наставника, это выглядело не такой уж и пыткой. А вот вчерашние ополченцы так далеко не думали.
Глаза полезли на лоб даже у бандитского вида сержантов… Для них враг всё ещё оставался человеком. И если убить его пулей — это одно дело, то истязать и унижать перед смертью — уже совсем другое.
Как выразился бы начитанный Даджой — гуманные.
Время чтобы спрятать трупы, тратить не стали. Ведь неизвестно, кем были покойники. Может их послали за чем-то и ждут с минуты на минуту. Например, проверить из-за чего твердыню трясло… Если, конечно же, вообще трясло.
Поиски деревни (судя по всего лишь одному кораблю — это была именно небольшая деревня) продолжили в стороне откуда появилась троица. А когда лес сменился пахотой, то дозорные пошли прямо по следам на влажном чернозёме.
Добрались в общей сложности за пол часа. В принципе, могли бы и быстрее, но только в сухую погоду. Уж больно много грязи налипало на обувь.
Поселение раскинулось в узкой лощине и со склона выглядело пустым. Ни патрулей, ни часовых, не видать. Хотя нет! Парочка всё же есть! Стоят-кукуют около хлева. Оттуда же и струйка дыма тянется. Скорее всего, там держат местных. А где же остальные попрятались? Если по домам, то легче тогда ночи дождаться и всю деревушку сжечь за один раз.
Ища подсказку, разведчики стали всматриваться в печные трубы. Как никак, настали холода, а бедуины привычны к жаркому климату, значит и топить должны соответственно. Дым-предатель сдал оккупантов с потрохами!
Подошедшему командиру доложили сразу три хорошие новости. Первая — все враги собрались в одном месте. Вторая — они поместились в единственном здании. Относительно крупная постройка, скорее всего, была деревенским холлом. И третья — селян держали отдельно.
Прикинув все факты воедино, Батя решил не заморачиваться со штурмом, а выманить пустынников на пожар. Незачем изменять проверенной тактике. А так как корабль стоял слишком близко к сельскому совету, то жечь придётся сарай с живым товаром.
То есть, пленных там, конечно же, уже не будет, но враг об этом узнает слишком поздно!
Так и поступили. Макс с арбалетчиками сняли часовых, одного из них вообще к сараю болтом прибило. Трупы спрятали, а женщин с детворой скрытно переместили в ближайшую бревенчатую избу.
Бедолаги были так измождены, что и не сразу поняли — их спасают. Все израненные, грязные, в лохмотьях… Запах немытых тел бил в нос даже несмотря на холод! И не странно. Если допустить, что вторжение было синхронным на всех островах и плоскостях, то получается, что они провели в плену около двух месяцев!
Осознав всё это, солдаты прямо-таки воспылали гневом. На грязные проклятия расщедрились даже доморощенные веруны.
Когда засада была подготовлена, Макс юркнул в темницу. Благо для свершения поджога там хватало соломы, а сама конструкция целиком состояла из досок и бруса. Крошечный костёрчик, которым согревались несостоявшиеся рабы, тоже пришёлся как нельзя кстати. Пламя занялось моментально, стоило лишь разметать угли. Убедившись, что огонь не погаснет, парень поспешил вернуться к своим подчинённым.
Пожар разгорался споро! Влажная древесина трещала и дымила. Огонь уже вырывался из дверей и испод крыши. Самое время и пустынникам явиться. Но, увы, они не спешили спасать свою главную добычу.
Нужно было что-то делать, причём срочно! Ведь, если дотла прогорит, то и паники может не случиться. А паника в рядах противника — это прекраснейший из возможных союзников!
Как обычно, на выручку пришла Батина смекалка. Наплевав на маскировку (всё равно за редким дымом не разглядишь, чей то силуэт мечется), он побежал к освобождённым женщинам.
И уж что он там им сказал, чем испужал и как организовал — неизвестно, но заверещали так, что небось и в чернокаменной крепости слышно было!
Тут-то всё и началось!
Смуглые и бородатые мужчины высыпали из сельского совета. Одни — по пояс голые. Другие шатались так, что и через половину деревни заметно было. Лица третьих озаряли счастливые улыбки… Оружие если и было у кого, то только случайно оказавшееся на поясах. А в адекватном состоянии — так и вовсе по пальцам пересчитать можно.