Бесстрашный

Глава 5

В том, что командиры имперцев перехитрили сами себя, я убедился, когда мы спустились с холма. При взгляде назад холм выглядел абсолютно пустым: ни трупов, ни дыма, ни копоти, ни сгоревших шатров. Только зелень травы под голубым небом. Действительно, неплохая иллюзия, поддерживаемая закопанными у подножия артефактами.

То же самое, к слову, творилось и с теми местами, где раньше стояли отряды гвардейцев.

Причина понятная. Враги не хотели, чтобы из Пустограда видели, где находится пункт управления войсками и сколько у них отрядов прикрытия и резервов.

Нам это было лишь на руку.

Чужая иллюзия скрыла от расчётов осадных машин всё, что творилось в тылу, поэтому внезапное появление за их спинами чужаков стало для «артиллеристов» противника весьма неприятным сюрпризом.

Первым до вражеской машинерии, ясное дело, добрался Аршаф. Конные, они завсегда быстрее, чем пешие. Целая сотня лучников с гиканьем пронеслась мимо катапульт и баллист, осыпая веером стрел прислугу и командующих машинами магов. Ответного огня практически не было. Простые солдаты либо падали, пронзённые стрелами, либо прятались кто куда. Маги, кто не успел, разделяли участь убитых, а кто успел, выставляли защиту. С последними сперва разбирался Аршаф (разница в уровнях силы это вполне позволяла), а затем к линии осадных машин подоспел и я.

Каких-то проблем с имперскими чародеями не возникло. Защитников с обычным оружием у них не нашлось, а сами они надеялись только на свою магию. Отвыкли, короче, за несколько сотен лет сражаться без колдовства, а научиться, как выяснилось, была не судьба — столкнулись один на один со злобным иммунным.

Выживших имперских «артиллеристов» кончать не стали. Вместо этого поставили их обратно к машинам. Только прицел приказали поправить, сместив его с пустоградских башен на стоящие во второй линии резервы противника. Никто из орудийной прислуги бить по своим не отказывался. Желание выжить оказалось сильнее. Места уничтоженных командиров расчётов заняли наши рунные мастера.

Перед самым началом стрельбы к осадным машинам подошли наконец бойцы из отряда Рейны. Сама она появилась чуть позже, когда я уже связался с Туром и Ликой, а сменившие хозяев баллисты и требушеты принялись швырять каменюки в низины, где находились отборные, наиболее подготовленные части имперцев.

Бывшая «богиня любовной страсти» выглядела неважно. Осунувшееся лицо, болезненно заострённые скулы, поникшие плечи, окровавленная одежда… Она шла по полю, прихрамывая, опираясь на какую-то сучковатую палку. А когда наконец добрела до меня, то подняла свой «посох», указала на сквозную дыру в нём и устало проговорила:

— Рушпу́н. Это его.

— Что с ним? — не сразу врубился я в суть.

— Он заслонил меня. От арбалета. Я истратила всю энергию дочиста и не успела восстановиться. Если бы не твой… проповедник, меня бы здесь не было… Меня бы вообще нигде не было, — добавила она с каким-то надрывом в голосе.

— Он жив?

«Богиня» опять указала на дырку в посохе:

— Болт попал в этот… дрын. Пробил его и только затем ударил в Рушпуна. Если б не эта палка, я бы его с того света не вытащила.

— Где он?

— Отправила в лагерь с Хрустом и тремя арбалетчиками.

— А Хруст?

— Тоже ранен, но вскользь. Магпомощь ему не требуется… И ещё вот, — она подняла руку к горлу и тронула амулет. — Он умер.

— Кто? — снова не понял я.

— Аватар.

Дракончик на амулете выглядел теперь и, правда, только картинкой и ничем больше.

— Он мне очень помог против магов, — продолжила Рей. — А потом я… — она неожиданно всхлипнула, — заставила его передать всю силу Рушпуну, иначе тот бы не выжил. Я думала, что сумею его оживить «драконьей слезой», но… он не принял её. Вот.

— Можно? — протянул я руку к «умершему» амулету.

Рейна кивнула.

— Да.

Я дотронулся до дракончика.

Холодно. Будто его заморозили. Прямо там, внутри амулета.

— Все рептилии считаются холоднокровными, — вырвалось у меня ни с того, ни с сего. — И потом, если он — это я, то на него действительно никакая магия не подействует, даже чисто драконья.

— А какая подействует? — тут же уловила главное Рейна.

Я помолчал. Подумал. Вздохнул.

— У тебя ещё «слёзы» остались?

— Да. Сейчас… Вот, — в пальцах у Рей появился янтарный шарик.

— Хорошо. А теперь приготовься.

— К чему?

— Сейчас всё увидишь…

Это было похоже на озарение. Из тех, что иногда возникали в моей голове после встречи с «сущностью под горой».

Вынув из ножен кинжал, я коротко полоснул им себя по ладони.

Рейна непроизвольно ойкнула.

Из разреза потекла кровь.

Я снова протянул руку к «мёртвому» амулету, сжал его окровавленными пальцами и рявкнул:

— Давай!

Объяснять своей женщине, что надо делать, и впрямь не понадобилось. Рей и сама отлично сообразила. Она быстро накрыла мою ладонь своей, вместе с янтарным шариком, и через мгновение передо мной появилось привычное облако маг-энергии. Только клубилось оно теперь не возле лица, вокруг руки и «погибшего» амулета. Миг, и оно целиком втянулось в холодный металлический кругляшок… Впрочем, уже не совсем холодный… Точнее, совсем не холодный…

Я чувствовал, как под пальцами начинает разгораться огонь. Кровь уже не текла и, вообще, вся она, даже та, что успела протечь и засохнуть, исчезла бесследно, будто её никогда и не было. Боль в ране не ощущалась. А вот то, что в амулете опять появился кто-то живой и достаточно шустрый — наоборот. В какой-то момент мою руку сперва укусили, а после лизнули щершавым и, по всему видать, раздвоенным языком.

Рейна убрала ладонь. Я разжал пальцы.

— Он… жив? — тихо спросила «богиня».

Всё время, пока шёл процесс оживления, она простояла, закрыв глаза. Наверное, чтобы не разочаровываться, если что-то пойдёт не так.

— Живее всех живых, — усмехнулся я, опустив руку.

Рана на ней действительно затянулась. И даже шрам не остался.

Донельзя довольный дракончик косил на меня своим сапфировым глазом

— Драконова кровь, соединенная с кровью иммунного, — пробормотала Рей. — Странно, и почему я сама об этом не догадалась?..

Конец ознакомительного фрагмента.