Какаду в портфеле

Естественно, после снятия остатков никаких лишних денег в кассе не оказалось.

Естественно, исполняющий обязанности директора Зудов сказал, что такой сложный вопрос он сам, без директора решить не может. Вот придет после болезни директор, тогда милости просим.

Но директор В. Коровин тоже оказался изрядным весельчаком. Он сказал:

— Вот проведем инвентаризацию, и, если обнаружится лишняя тумбочка, считайте, что она ваша.

По всем правилам розыгрыша лишней тумбочки в магазине не обнаружилось. Вот смеху-то…

Но тут у покупателя лопнуло терпение. Или, может, чувство юмора ему окончательно изменило. С покупателями это бывает. Короче, В. Гусаров обратился в народный суд. Судья выслушал обманутого покупателя и сказал:

— Вы вот что, товарищ Гусаров, сходите-ка в магазин и узнайте, есть ли у них расчетный счет в банке. Если расчетный счет есть, мы с этого счета и присудим в вашу пользу тридцать пять рубликов.

Гусаров мигом слетал в магазин:

— Счет в банке у вас есть?

— А как же, — сказал Зудов, — само собой!

После чего состоялся суд. Интересы магазина представлял на нем продавец Морозов. Этот Морозов (он большой шутник!) заявил, что покупатель свою тумбочку уже один раз получил, а теперь требует вторую. Но судья тщательно разобрался в этом деле и отмел измышления ответчика. Суд постановил взыскать с расчетного счета магазина в пользу истца стоимость пропавшей тумбочки.

В общем, справедливость восторжествовала, и порок наказан. Но почему ухмыляются юмористы из магазина № 8? Почему меч карающей Фемиды не приводит их в трепет?

Так ведь — ха-ха-ха! — счета-то в банке у магазина нет. Он ведь, магазин-то — охо-хо-хо! — не юридическое лицо. И на решение суда ему ровным счетом… Наплевать, одним словом.

Вот ведь какая смешная история. Ай да молодцы сидят в восьмом магазине? Ай да забавники! Обхохочешься… Ну прямо Марк Твены из мебельной сферы.

Да, кстати, я забыл рассказать окончание того анекдота с коброй. Так вот, завалился тот хитрый пассажир спать, а когда проснулся — чувствует, что поезд стоит. Вышел в коридор — тихо. Только проводник ходит и по углам заглядывает.

— Вы чего ищете? — спрашивает пассажир.

— Да вот, тут какой-то чудак кобру потерял, так теперь всех пассажиров переселили, а вагон отцепили.

НИ ПУХА НИ ПЕРА!

Невероятно трудно писать новогодний фельетон. Будничный — еще куда ни шло. Берешь какого-нибудь головотяпа и раздеваешь его, извините, до нитки. Стоит этот голый король во всей своей неприглядности, а публика вместе с автором смеется над ним. Тут король, если он не дурак, начинает быстро соображать, что к чему, и признает критику. Изредка.

Другое дело — фельетон новогодний. Тут не до головотяпов и не до критического стриптиза. Перед новогодним фельетоном стоят большие и серьезные задачи. Задача первая — отразить достигнутое за минувший хозяйственный год. Задача вторая — отметить положительные моменты. Задача третья — обратить внимание на известные недочеты. Задача четвертая — поставить задачи на будущий год.

После всей этой арифметики не остается места для изложения того, ради чего автор, собственно, взял в руки шариковую ручку. Между тем автор взял эту ручку, лелея благую мысль. Автор хотел рассказать о том, с какими головотяпами, ротозеями, бюрократами он встречался в минувшем году. Каких разгильдяев, ханжей, мещан, хапуг, равнодушных чинуш и ловких приспособленцев вывел он на посмешище. С какими карьеристами, пройдохами и рутинерами еще предстоит сразиться. Но можно ли писать об этом в канун Нового года? Можно ли поминать недобрым словом всякие недостатки, если душа радуется успехам? Нет, пожалуй, лучше поговорим о том, чего мы не успели в прошедшем году.

Итак, сегодня последний день уходящего года. Выходя утром из дома, остановитесь на мгновение. Вспомните, все ли вы успели сделать из того, что намечали на этот год. Может быть, вы не успели купить жене новое платье или дочери — модную сумку? Может быть, вы забыли написать письмо матери, живущей в другом городе, или поздравить с днем рождения старого друга? Если вы музыкант, то, возможно, вы не успели разучить понравившуюся вам пьесу Шостаковича, а если вы конструктор, то, вероятно, не успели завершить работу над новой моделью мясорубки?

Но нет, вы не музыкант и не конструктор, вы еще студент, и у вас на носу сессия. Тогда я знаю, что вас мучает. Вы не успели сделать шпаргалку по сопромату. А?

Конечно, я ошибаюсь: вы не пользуетесь шпаргалками, они вам не нужны, потому что… потому что свои шпаргалки вам отдает ваш друг. Нет-нет, я шучу. Вы знаете все на пять. Ни пуха вам, ни пера, а я пойду к черту. Правда, вам, как обычно, не хватает одного дня перед сессией, чтобы выучить этот проклятый сопромат, который оправдывает свое название и сопротивляется со страшной силой, в соответствии с законом Гука.

Хуже, если вы не музыкант, не конструктор, не физик, не лирик, а, допустим, работник жилищной конторы. И при этом вы не успели залатать крышу. Но вы становитесь на колени (разумеется, символически), бьете себя кулаком в грудь (разумеется, буквально) и клянетесь (разумеется, условно) починить эту крышу сразу же после праздника. Что будет после праздника, никто не знает. Будут новый хозяйственный год, новые планы, новые ассигнования и новые объективные причины.

А объективные причины — это объективные причины.

У меня есть приятель. Не то чтобы приятель, а так, знакомый. Не то чтобы знакомый, а так, полузнакомый. А если точнее, то и вовсе не знакомый. Короче говоря, я его никогда в глаза не видел. Но слышал. По телефону. И читал его произведения, хотя он и не писатель, а просто должностное лицо среднего масштаба. Эти произведения написаны на официальном бланке того учреждения, где он служит.

Так вот, этот самый приятель (а точнее, неприятель), судя по его произведениям, очень хороший человек. Он делает, опять-таки судя по его произведениям, такую уйму добрых дел, он такую тяжеленную ношу на себе таскает и так радует людей, что хочется представить его в образе щедрого Деда Мороза с подарками. Щедрый Дед Мороз, улыбаясь и веселясь, одаривает людей счастьем. На бумаге.

В натуре наш самодеятельный Дед Мороз никого не одаривает. Хочет, но не может. Объективные причины мешают. То материала не подвезли, то план не спустили, то денег не ассигновали, то рабсила иссякла, то ее на другие объекты перебросили, то именины у тещи, то не до этого, то после этого, то вообще — что вы ко мне пристали? Сказал, сделаю — значит ждите. Ах, надоело ждать? А мне, думаете, вы не надоели? Вас много, а я один, можете жаловаться куда хотите, видели мы таких, вот я вас в милицию отправлю, там разберутся, кто бюрократ, а кто хулиган, сядьте вы на мое место, а я посмотрю, что из этого выйдет…

Как назвать этого моего знакомого (или вовсе не знакомого)? Вы можете назвать его пустобрехом. Или болтуном. Или еще как-нибудь иначе. Ему ничего не стоит пообещать. Ему ничего не стоит дать (или взять) обязательство. Чтобы отстали. ЧТОБЫ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ. (Он очень дорожит своим покоем.)

Но, назначая сроки и давая слово, он не думает. Он не рассчитывает. Он не подсчитывает. Пообещал — и с плеч долой.

Одни обещания накладываются на другие, другие на третьи, третьи на десятые. Он весь в долгах и посулах, которые никогда не выполняет. Потому что находятся объективные причины. И эти причины действительно объективные, просто он их не учел. Не сумел учесть, хотя человек отличается от остальных животных, между прочим, и тем, что умеет учитывать причины, условия и возможности.

Если к такому трепачу прийти и попросить:

— Слушай, требуется, понимаешь, отсрочить Новый год денька на два-три. Очень надо.

— На два? — переспросит он. — Нет, на два не могу. На один — пожалуйста.