Преданная

– Ты ведь не хотела говорить. Почему открылась?

Небрежно я пожала плечами и, отвернувшись, как будто невзначай произнесла:

– Сегодня мне вдруг твой здоровый сон оказался важнее это страшной тайны.

…о которой визирь наверняка бы догадался и сам, просиди ещё пару часов. Только веры мне тогда бы не было. Правда – очень меркантильная штука. Её говорят либо когда это выгодно, либо если совесть совсем заела, но тоже стараются вывернуть нужной стороной.

– Извини, – выдохнул он, поднявшись со стула и неторопливо потягиваясь. – Глупости какие-то в голову лезут.

– Вот и выкинь их оттуда.