Преданная

4. Предание о милости Суд

Опровержение вышло на следующий же день, попав прямиком на первую полосу – будто бы Лиан торопился выкупить моё молчание. И общение наше свелось к стандартному вопросу:

– Какие новости?

Всё же газеты ему не нравилось читать больше, чем разговаривать со мной.

Судя по случайным обрывкам из бесед, отношения с друзьями и соседями потихоньку восстановились, поставщики перестали бояться нашей неплатёжеспособности и вернулись к прежним соглашениям. Я ходила по дворцу, чувствуя себя самой умной и хитрой на всём белом свете. Ровно до того момента как стала свидетелем разговора между Клаари и Таванной. Они болтали, пока я осваивала кеманчу, и наверняка думали, будто из их разговора я много не вынесу. Однако прогадали.

– Удивительно, что Бес рискнул высказаться публично. Что он, что отец его всегда резко отрицательно относились к общению с газетчиками. Считали, будто если смолчать, то сплетни успокоятся, – пожаловалась мать Лиана, а я навострила уши.

– В какой-то мере они правы, – заметила Клаари и, усмехнувшись, уточнила: – Жаль только репутация останется испорченной. Народ слишком привык верить на слово, не разбираясь в деталях.

– Вот именно! Так что разумнее всего в таких ситуациях первым кричать и погромче, но мои мужчины почему-то этого не понимают.

– Так и присоветовали бы Бесу…

– Не дело матери лезть в дела взрослого сына, – благородно известила Таванна, а потом прагматично добавила: – Не дай боги, что не так пойдёт, больше он меня слушать не станет, а бывают ситуации куда хуже этой. А вот любовница как раз могла вмешаться… Да только кое-кто в это время предпочёл почаще встречаться с отцом.

И после слов этих старшая женщина посмотрела на свою молодую собеседницу так, что вопросов, в чей огород камень, не возникало. Однако Клаари не стушевалась, а с лёгкостью отбила удар:

– Да, я тоже слышала, что Амиэри хотела уйти, но не стоит судить её слишком строго, ведь Амитрия нас покидать не собиралась.

– Хоть Шали с Джеролой повели себя спокойнее и не поддались панике, – с улыбкой заметила Таванна, но слова как будто бы имели совсем другое значение.

– Да, Ола тоже считает, что мужчине перечить не следует, даже если он не прав. А у Шали самая интересная позиция: будто бы женщина, которая пережила со своим любовником трудные времена, становится ценнее.

В общем, все демоницы знали, что стоит делать, но смолчали, руководствуясь разными мотивами. И одна я, наивная дура, засунула руку в костёр.

Хоть о своём поступке я и не жалела, но настроение та беседа подпортила мне изрядно. Обидно было не столько за себя, сколько за Лиана. С одной стороны, лезть в чужие дела не всегда стоит – никто ведь не просит и каждый живёт своим умом. С другой – неужели, если ты ошибаешься, никто тебя не поправит?

А сколько раз я сама бесилась, когда соседи или друзья отца, которых я видела первый раз в жизни, начинали мне раздавать якобы ценные указания? Причём иногда человек десять могли докопаться с одним и тем же. Неужели я такая же? Неужели слишком человек?

Лиан нашёл меня через пару дней в библиотеке, когда я мучилась с расчётами. Мысли вертелись совсем не вокруг цифр, а всё возвращались к моему беспардонному поведению. Поэтому появлению визиря я обрадовалась. Возможно, хоть поговорим нормально, и я успокоюсь.

– Так и знал, что ты здесь, – констатировал он факт безэмоционально, и я не смогла с ходу понять, сослужила мне добрую службу моя предсказуемость или нет. – Держи.

На стол легла пара серёжек-цветков из пяти крупных голубых самоцветов каждая. В центре прозрачный камушек, кажется фианит. А большие, наверное, топазы. Красивые до безумия – глаз не отвести! Но с чего вдруг такое счастье?

Видимо, вопрос отразился во взгляде, стоило мне поднять голову, потому что Лиан ответил:

– Это благодарность. И извинение. Ты оказалась права насчёт опровержения.

– А, понятно, спасибо, – на автомате проговорила я, мигом подрастеряв восторг от подарка. Нет, серьги были всё так же изумительны, но…

– Тебе не понравилось? – казалось, равнодушно спросил визирь.

– Они прекрасны, – честно призналась я, встала и подошла к напольному зеркалу в дальнем углу библиотеки.

Заправила волосы, надела каменные цветы. Они смотрелись на мне бесподобно, идеально подходя к глазам. Отказываться от украшений я не собиралась: шикарный подарок, да и уши иначе зарастут – Руар, видимо, подсуетился и забрал все мои драгоценности после покушения.

– Но?

Но… Повинуясь порыву, я отдалась этому мужчине на рабочем столе. Я несколько не так представляла себе потерю невинности, но в двадцать два года в нынешних обстоятельствах – это был роскошный вариант прощания с ней. Однако драгоценности как плата… Слишком цинично.

– Я ведь не искала выгоды. На самом деле, мне даже неважно, освободят тут людей или нет – я-то не пропаду.

– Знаю, – неожиданно ответил демон, наблюдая, как я рассматриваю своё и заодно его отражение. – Просто меня две недели мучает совесть: ты оказала мне услугу, а я принял как данность, будто последняя свинья.

– Мне хватило бы обычного «спасибо», – пожала я плечами, чувствуя себя уже не так отвратно. Кажется, у нас просто разный менталитет.

– Смеёшься? «Спасибо» – это слишком по-жлобски.

И я действительно рассмеялась, правда с грустью и насмешкой над собой. Да уж, он бы в постели ночами ворочался и заснуть не мог, зная, что откупился одним словом. И всё же это откуп за услугу, а для меня в тот день произошло намного больше.

– Мне казалось, мы рассчитались в тот же день, – вдруг честно призналась я и, развернувшись, прямо посмотрела в глаза визирю.

Через полминуты раздумий он понял, о чём я, и неожиданно смутился, пробормотав ворчливо:

– Да боги с тобой. Мне же тоже было хорошо. Я, наоборот, ещё и компенсировать должен.

– Даже не вздумайте, – грозно предупредила я.– Я, в конце концов, не блудница, чтобы за любовь деньги брать.

– Нет, конечно. Но я заставил тебя помимо воли, ты предпочла бы видеть вместо меня другого.

– Это кого? – опешила я, даже позабыв вставить шпильку, что всем бы так «помимо воли». Несчастных женщин стало бы в разы меньше.

– Не прикидывайся, – беззлобно попросил Лиан. – Ты назвала меня чужим именем в конце.

Не расстроенный, не злой – смирившийся. Он не ждал от меня взаимности, принимал свободу выбора. Но все равно на что-то надеялся. На что?

– Я не могла назвать вас Руаром, – категорично заявила я.

Других вариантов не было, но с тех пор, как я пришла в этот мир, бывший возлюбленный являлся мне только в кошмарах.

– Руаром? – опешил визирь. Ну, спасибо, значит, я хотя бы не рехнулась. – Ты назвала меня Лианом.

Я растерялась в первую минуту, а затем сообразила, что устроила. Надо же, всё боялась ляпнуть это имя перед демоницами гарема, а в итоге умудрилась выдать в лицо, да ещё и в самый неподходящий момент.

– Ах, Лианом, – протянула я, неожиданно развеселившись. Хотя должна была устыдиться.

– Вспомнила, о ком речь?

– Вспомнила, – согласилась я и неторопливо подошла к мужчине. Приблизилась вплотную, опёрлась бёдрами о стол и решила немного поехидничать. – Это замечательный демон, умный и красивый. Честный, ответственный, внимательный. С ним рядом почему-то чувствуешь себя удивительно уютно. Упрямый, правда, но и признать, что неправ, способен.