Птицы

— Это — Арабелла Джей, сэр, — сообщил Финч. — Моя подруга.

— Это что, девочка? — удивился мистер Хэмм. — А я думал, какое-то непонятное существо с рыжей головой.

— Конечно, я девочка! — возмутилась Арабелла.

Мистер Хэмм рассмеялся и пропустил детей в свой дирижабль.

— Усаживайтесь! Может, угостить вас завтраком? — спросил он.

— Мы уже позавтракали, спасибо! — не сговариваясь, хором соврали дети, едва сдерживаясь, чтобы не зажать носы от стоявшей внутри вони.

Глядя на то, как старик возится у печки, Финч вдруг подумал, что это — прекрасная возможность кое-что уточнить. Раз уж они здесь…

— Сэр, я хотел у вас спросить, — начал он, — о том Человеке в черном, который приходил к дедушке.

— Да, что там? — мистер Хэмм что-то мешал в казанке, скребя по дну поварешкой.

— Вы говорили, у того старика была трость…

— Никакой то был не старик, — сказал мистер Хэмм.

— Как это? — удивился Финч.

— Ну, он уже немолод, конечно, но не старик. Дымчатые бакенбарды, почти нет седины, да и морщин не так много, как даже у меня. А трость помню, да. Черная трость с блестящей, наверное, серебряной, рукоятью — такой жуткой, фигурной.

— Фигурной рукоятью? — взволнованно спросила Арабелла. — Как голова вороны?

— Вороны? Нет! Как песья голова.

Дети недоуменно переглянулись.

— Вы уверены, мистер Хэмм?

— Что же я ворону от собаки не отличу? Конечно, уверен!

Мистер Хэмм начал что-то бубнить над своим котелком, словно заговаривал варево быть вкусным, но, судя по запаху и зеленоватому дыму, поднимающемуся от печки, явно было уже поздно как-то влиять на процесс приготовления. Разве что вылить этот кошмар за дверь, чтобы не отравиться.

Дети тем временем тихонько обсуждали услышанное:

— Ты понимаешь, что это значит? — прошептала Арабелла.

— Что Человек в черном не один, — ответил Финч.

— Да. У обоих трости, цилиндры и пальто с вороньими воротниками…

Тут откуда-то со стороны приборной доски дирижабля раздался звон. Часы отбивали девять утра.

— Нам нужно спешить! — напомнила Финчу Арабелла. — Он появится через десять минут, мы должны там быть…

— Да-да, — прошептал Финч. — Я помню. — И, повернувшись к старому штурману, громко сказал: — Мистер Хэмм, мы пришли к вам по одному очень важному делу. Хотели у вас кое-что попросить. Может, у вас где-то завалялось…

— Бомбу не отдаю, — тут же ответил мистер Хэмм. — Она дорога моему сердцу.

— Нет, что вы. Нам нужна не бомба. У вас тут много чего со времен войны осталось, вот я и подумал, нет ли у вас… ну, таких штук, которые надевают, чтобы не задохнуться.

— Под водой? — уточнил мистер Хэмм. — Или от газа?

— Скорее, от газа.

— Вон в том ящике посмотри. — Старик не глядя ткнул поварешкой в груду сваленных старых шинелей в углу, в глубине которой, вероятно, и находился ящик.

Дети принялись раскапывать ящик, чувствуя себя археологами, и вскоре добрались до него, спугнув тощую мышь, которая там пряталась.

Финч открыл крышку. Внутри, кое-как завернутые в бумагу, лежали какие-то покрытые ржавчиной и плесенью устройства весьма пугающего вида: трубки-гармошки, цилиндрические металлические коробки, были там даже не слишком надежные с виду защитные очки.

— Ты уверен, что оно все рабочее? — с сомнением покачала головой Арабелла. — Выглядит, как какое-то старье…

— Вот и проверим, — усмехнулся Финч. — Но ты можешь запереться у себя в квартире и позволить мне все сделать самому.

— Еще чего? — Арабелла возмущенно нахмурилась.

Финч повернулся к старому штурману.

— Сэр, вы покажете, как оно все работает?

Мистер Хэмм что-то сыпанул в котелок (вероятно, это была соль — странная соль черного цвета) и подошел к детям.

— Здесь все просто, — сказал он. — Сейчас уже делают противогазы, которые на всю голову надеваются, а когда-то такие были, раздельные. Эта штука, вроде намордника, респиратором называется, к ней снизу крепится этот гармошечный шланг. — Старый штурман стал соединять причудливое приспособление. Дети следили за каждым его движением, боясь моргнуть. — Вставляется вот так и поворачивается. Внутри, в фильтрующей коробке, — он постучал пальцами по коричневой железной банке, похожей на консервную, — то, что просеивает всякую мерзость.

Финч утратил нить после того, как мистер Хэмм сказал, как называется намордник. Его рассеянность, как обычно, сыграла с ним злую шутку, и он понадеялся на то, что Арабелла, которая внимала каждому слову старика с широко раскрытыми глазами прилежной ученицы — разве что не записывала, — в нужный момент все вспомнит.

— Вот так это все просто, — закончил инструктаж мистер Хэмм. — Да оно и делалось, чтобы было просто. В обстановке, когда свистят пули, разрываются бомбы, кругом падают горящие дирижабли, а над землей стелется туман ядовитого газа, особо нет времени разбираться в сложных конструкциях. Не успел надеть — задохся.

— Задохнулся, — исправила его Арабелла.

— Деточка, ты видела когда-то людей, удушенных газом? — хмуро спросил ее мистер Хэмм. — Иссушенные тела? Вывалившиеся глаза? Страшные язвы? А я видел. Буду называть это, как хочу.

Арабелла оскорбленно поджала губы.

— А зачем оно вам? — спросил мистер Хэмм. — Эти шланги, очки и прочее? Замыслили чего?

— Да, сэр, — честно признался Финч. — Это поможет найти дедушку.

— А. Ну, это хорошее дело, — поддержал старый штурман. — Ой, пригорает же!

Мистер Хэмм вспомнил о своем вареве и бросился к печке.

Финч и Арабелла завернули детали защитных дыхательных аппаратов обратно в бумагу.

Дирижабль неожиданно вздрогнул и слегка качнулся, издав натужный скрежет.

— Что это было? — Финч испуганно поднял голову.

— А, — равнодушно бросил мистер Хэмм. — Всего лишь ветер.

Мальчик мрачно поглядел на Арабеллу. Та многозначительно кивнула — она поняла, о чем тот подумал.

— Сэр, вы слышали предупреждения о снежной буре? — спросил Финч.

— Конечно, — отозвался от печки мистер Хэмм. — Эта лысая Поуп сказала, что не пустит меня в дом, если я буду забывать чистить дорожку от снега. Как будто оно мне надо! Я не брошу свою «Дженни».

— Но сэр, оставаться здесь опасно. Кто знает, сколько буря продлится. Говорят, что она будет очень суровой.

— Ничего-ничего, — беспечно проронил старый штурман. — Это не первая буря, пытавшаяся прощупать своими когтями морщинистую кожу Уирджилла Хэмма. И, думаю, не последняя. К тому же я жду гостей…

— Гостей? — удивился мальчик.

— Ну да. Капитан Борган обещал заглянуть. Что за вечер мы устроим! Вечер воспоминаний и джина! Это будет просто чудесно!

— Но сэр… — попытался призвать старого штурмана к голосу разума Финч. — Капитан Борган в своем путешествии. Он далеко отсюда и…

— Ничего-ничего, — пробормотал мистер Хэмм — он словно забыл о присутствии детей и заговорил сам с собой. — Я согрею джин в печке, поставлю фотокарточку напротив, и мы выпьем. И вспомним все, как оно было. В те дни, когда была жива Камилла. В те дни, когда капитан Борган еще был… — он замолчал и заплакал.

Финч отвернулся.

*

Дети едва не опоздали. Еще со двора услышав крики и вопли, Финч и Арабелла переглянулись и ринулись в дом.

Открывшееся им зрелище походило на бурю, которую почему-то никто не предугадал. Бурю мелкую, размером со стакан…

Бурю в стакане профессионально — сходу был виден многолетний опыт и отточенный за годы навык — создавал сгорбленный старик в коричневом пальто и шапокляке. Склочный и вечно всем недовольный мистер Эдвинс из восьмой квартиры вел себя как обычно — раздувал ноздри, отчего торчащие из них седые волоски непрестанно колыхались, потрясал тростью, которая больше напоминала клюку, и трусил головой, как деревянный болванчик.

Картина эта для дома № 17 была вполне привычной, и все же на сей раз — и это сразу бросалось в глаза — случилось что-то из ряда вон выходящее. Прочие, а у окошка консьержки собралось сейчас еще несколько жильцов, включая мистера Блувина и миссис Чаттни, во мнениях насчет происходящего разделились. Кое-кто был возмущен не меньше старика и гневно с ним соглашался, что казалось просто немыслимым, в то время как другие пытались призвать склочника к порядку и велели ему угомониться.