Земля без героев

Глава 2 — Первые враги

— Покажи руки, парняга. Только давай без глупостей, а то мигом продырявим! А так… Может и жив останешься

Я перевожу взгляд со здоровяка на стрелков, пытаясь придумать — что же делать? Один против четверых? Расклад не в мою пользу — у меня ведь даже оружия нет!

Кроме этого бивня…

А тем временем двое с самострелами расходятся в стороны, держа меня на прицеле, а худощавый шнырь, стоящий рядом со здоровяком и подчиняющийся его приказу, подходит ко мне, вытаскивая из ножен короткий клинок, не больше полутора локтей в длину.

— Не дуркуй, парень, — вальяжно командует он. — Чё под плащом? Чё рука замотана? Показывай давай!

Сдаваться этим ребятам — верная смерть. Их четверо — но я уже успел убедиться, что умею сражаться… Надо пробовать! Иначе меня ждёт судьба того несчастного с разбухшей головой.

Я делаю вид, будто подчиняюсь приказу, а как только здоровяк чуть расслабляется — прыгаю вперёд. Вижу, как расширяются глаза ближайшего разбойника, как из обоих самострелов с грохотом вырываются огненные вспышки, как здоровяк выхватывает из-за пояса меч, который не достал раньше...

Но никто из них не успевает среагировать — я двигаюсь быстрее этих увальней. На том месте, где я только что стоял, выстрелы высекают искры из камня, но меня там уже нет!

Махом преодолев разделяющее нас со шнырём расстояние, я перехватываю его запястье, направляющее клинок, с силой бью другой рукой в предплечье, заставляя выронить оружие, и тут же подхватываю его.

Клинок ложится в руку, как влитой, и я точно знаю, что с ним делать... Знакомое ощущение… Кровь в венах кипит — а в груди будто полыхает огонь!

Короткий взмах — и шнырь падает с перерезанным горлом! В воздухе повисают кровавые брызги, из глотки парня вырывается предсмертный хрип...

Прыжок в сторону... За спиной грохает — словно громко ломается сухая ветка — и я чувствую над плечом что-то горячее... Ещё один выстрел, но я двигаюсь быстрее стрелка, так что он снова мажет.

Скорость, с которой я перемещаюсь меж разбойников, поражает меня самого…

Прогнувшись под тягучий удар, я пропускаю меч здоровяка над собой, разворачиваюсь — и в последний момент ловлю удар на замотанную в тряпьё перчатку. Разбойник не понимает, почему не отрубил руку, и я пользуюсь заминкой. Н-на! Рукоять меча врезается в середину лица и ломает нос зазевавшегося противника.

Крутанувшись вокруг него, я подрезаю лезвием меча сухожилие над пяткой.

Взревев от боли, здоровяк летит на землю и с размаху прикладывается спиной о камни. А я выхватываю из-за его пояса кинжал... Снова развернувшись, бросаюсь в сторону, уйдя от третьего выстрела, швыряю кинжал в стрелка, заставляю его замешкаться и оказываюсь рядом.

Я отстранённо замечаю, что чужая смерть не вызывает никаких эмоций. Похоже, убивать людей для меня не в новинку. Я делаю это с холодным расчётом, словно передо мной не живые люди, а всего лишь цели.

Да и не заслужили эти скоты никакой жалости!

Без труда отбив медленный удар стрелка прикладом самострела, я сбиваю его с ног подсечкой и вонзаю клинок в грудь противника!

Меч с трудом преодолевает тонкий и облегающий доспех, я мешкаю — и снова слышу позади треск...

Я слишком медленно разворачиваюсь... Слишком медленно — для того, чтобы уклониться от выпущенного в мою сторону огненного снаряда… и буквально кожей чувствую, что сейчас умру…

Стоит об этом подумать, как воздух вокруг неожиданно густеет. От меня, появившись из ниоткуда, но вызывая в венах неприятное жжение, расходится невидимая волна, «встряхивающая» реальность.

Всё замедляется...

Но недостаточно для того, чтобы я успел увернуться от выстрела.

Последнее, что осознаю — как снаряд попадает мне в голову. Сознание затапливает чувство боли и мой череп взрывается, словно разбившийся глиняный кувшин...

Всё вокруг замирает окончательно.

Будто покинув тело, я смотрю на происходящую у кромки леса схватку со стороны. Вижу кровавые брызги и разлетающиеся осколки черепа, трёх неподвижных, мёртвых разбойников, и ублюдского стрелка, оставшегося в живых...

А затем невидимая волна, которая разошлась от меня по воздуху, возвращается, втягиваясь в грудь…

И всё меняется, “возвращается” к моменту, когда я только-только подскакиваю к стрелку… Череп собирается из осколков, мозги и кровь втягиваются обратно, снаряд летит назад, к тому разбойнику, который меня застрелил.

Но как?..

Неважно! Нужно действовать, раз я видел, как всё может обернуться!

Я успеваю поступить иначе. Вместо того чтобы сбить врага, уложить его на дорожные плиты и добить клинком, я отбиваю его нелепый взмах самострелом, перехватываю за руку, тяну, резко разворачиваюсь, держа разбойника перед собой — и снаряд попадает не в мою голову, а в его...

Мне на лицо брызжет кровь вперемешку с содержимым черепушки мужчины, но я не мешкаю. Отшвырнув труп, я с размаху бросаю меч в последнего из стрелков, пока он не успел перезарядить оружие.

Сверкнув в лучах солнца, клинок оборачивается в воздухе несколько раз и вонзается точно в лицо врага. Бросок получается таким мощным, что разбойника отшвыривает назад.

Тяжело дыша, я вытираю со лба испарину, оглядываюсь и качаю головой.

Повезло! Проклятье, как же мне повезло! Да уж... Вот это битва!

Большие дорожные плиты залиты кровью, кругом валяются трупы и их оружие. Однако среди тел, неподвижно лежащих на дороге, одно всё же шевелится. Здоровяк, которому я сломал нос и подрезал сухожилия, стонет хватая ртом воздух, и ползёт к ближайшему самострелу, со страхом оглядываясь на меня.

Я не позволяю ему добраться до оружия — оказываюсь рядом и прижимаю к земле, приставляя к горлу подхваченный с земли короткий клинок.

— Тихо, скотина! — рявкаю в лицо и легонько встряхиваю. — Будешь орать — мигом отправлю к предкам, понял?!

— П-понял... — трясётся он. — Г-господин... П-пощадите... Пощадите меня!

— Заткнись! Ответишь на вопросы — пощажу… Может быть. Если ответы будут полезными. Где мы находимся?

Разбойник смотрит на меня расширившимися от удивления глазами.

— В к-как-ком смыс-сле?

— Что это за земля?! — рычу я, — Кто тут правит? Куда ведёт эта дорога, что за летающие острова там?

— Я не... — Здоровяк смотрит на меня, как на умалишённого. — Это предел Чемир, господин. Один из многих, которые входят в Свободный Анклав.

— Что за Свободный Анклав?

— С-содружество, — запнувшись, выдавливает разбойник и шипит от боли. — Прошу, пощадите...

— Отвечай на вопросы!

— Да я не учён, господин! — вскрикивает здоровяк, явно растерянный моими вопросами. — Не знаю, как сказать правильно, не понимаю, чего вы хотите! Сотни пределов в Анклав входят — и всё тут! Тысячи лет так было! Каждый предел живёт, как его повелитель или повелители посчитают нужным! А на этих летающих островах живут Сейнорай — те, кто Силой владеет!

— Ясно, — киваю я, прикинув общую картину происходящего. Сейнорай... Маги! Это слово кажется мне очень знакомым, и вызывает внутри бурю самых разных эмоций. — И кто правит этими землями?

— Да никто не правит! Свободной волей люди живут!

— Понятно, отчего здесь такой бардак. В лесах какие-то твари водятся огромные, на дорогах разбойники промышляют...

— Да какой там — «промышляют»! С тех пор, как месяц назад тот замок появился, тут вообще никто не ездит! Боятся люди астральных тварей, вот и кружным путём путешествуют!

— Стой-стой-стой! Какой ещё замок? Ты мне зубы не заговаривай! — рявкаю я, разрезая здоровяку мышцы бедра.

— Пощадите! — воет разбойник. — Замок появился в соседней долине к северу отсюда, в неделе пути примерно! Недалеко от Дикого Озера! Пусто там было, сколько тут живу, заросшие джунглями дебри! А месяц назад зверьё оттуда во все стороны дунуло, грохот стоял, что твоё небо на землю упало! Мы неподалёку были на склонах в нашем лагере — а потому видели этот замок! Огромный, взялся просто из ниоткуда! Воздух будто разорвался вокруг него, всё искрилось и трещало — и вот он стоит, будто всё время там стоял! Только вокруг — всё выжжено на милю, а то и больше!