Страница 47 из 157
Я тем временем выбрал пару блюд из меню, затем Столыпин сделал заказ, и мы решили подождать внутри. Нравилось мне наблюдать за людьми. Такие… простые, счастливые, безмятежные. Хотелось поймать самому это ощущение, но сейчас было нельзя. Впереди работа. И, судя по всему, нам со Столыпиным придется не спать всю ночь.
Нам быстро принесли две медовачи и кафу.
— Комплимент от заведения, — улыбнулся Педжо.
Я попробовал кафу и чуть не подавился. Мало того что горячая как лава, так еще и крепкая настолько, что у меня глаза чуть не выпрыгнули из орбит.
— Черт!
Увидев мою реакцию, Педжо расхохотался.
— Это моя утренняя. Чтобы проснуться. Каждый день такую варю.
Наверное, местные лекари делают огромные деньги на лечении тахикардии. Но кофе свою задачу выполнил — я позабыл о том, как спать. Взбодрило мгновенно. Кажется, в кофе еще положили какие-то специи. Возможно, даже перец…
Педжо вызвался сам забрать пустую посуду и ненароком приблизился ко мне.
— Сегодня вас здесь искали, княз, — шепнул он мне на ухо. — В ресторане.
Я покосился на него, стараясь не привлекать лишнего внимания.
— Кто?
— Он не представился. Невысокий, худой, в костюме. Очень вежливый, но явно не местный. У нас на входе камера — осталось видео, я сниму кадр. Пришлю вам с курьером, когда еда будет готова.
— Спасибо, Педжо.
А этот серб, оказывается, очень неплозо говорил по-русски. Чего раньше меня мучил?
Я кивнул, вежливо улыбнулся, словно в благодарность за напиток, и Педжо исчез в подсобном помещении.
«В чем дело?» — спросил Столыпин, от которого не укрылся мой с Педжо разговор.
«Объявился некто неизвестный, кто сегодня меня здесь искал. Хозяин предупредил. Сказал, есть фото».
«Хорошо».
Мы договорились, что заказ принесет курьер, и вышли на улицу. Вечер был прохладный, но Столыпину явно хотелось подышать. Он достал портсигар, а я тем временем медленно двинулся к нашему подъезду.
— Ваше сиятельство! — Окликнули меня со знакомым немецким акцентом. — Николай!
Я обернулся.
Из тени действительно вышел несостоявшийся дуэлянт. И выглядел он встревоженным: волосы взлохмачены, сорочка фрака расстегнута, да и сам фрак был мятый. На правильной, почти арийской, физиономии красовался свежий кровоподтек, и руки у парня были в крови.
— Фридрих? Что случилось? — спросил я.
Столыпин тем временем выбросил только начатую папиросу и направился к нам.
— Господин Альтанн? Что вы здесь делаете?
— Мы можем поговорить внутри? — нервно озираясь по сторонам, спросил Фридрих. — У нас проблемы. На меня напали. И, кажется, меня хотели убить.