Страница 46 из 157
Пересказав все, что удалось нарыть, я положил на стол атташе салфетку.
— Нужно начать с этого списка. Также нужно проверить всех одаренных в Земуне. И я бы также проверил тех, кто прибыл сюда за последние три дня. Это может быть кто-то из приезжих.
— Я уже над этим работаю, Николай, — Столыпин указал на рукописные списки. — Пришлось поднять все старые связи, чтобы нарыть хоть что-то. Но работа малоэффективна, поскольку местное правительство не особенно идет навстречу. Впрочем, кое-какие интересные имена появились в списке. Разумеется, я в первую очередь обращаю внимание на соотечественников.
— Как много одаренных среди подданных Австро-Венгрии? Сколько их вообще? Десятки? Сотни?
— Единицы, Николай, — атташе устало опустился в кресло, а я устроился напротив. Столыпин выглядел скверно. — Российские законы запрещают наследным обладателям Осколков переходить под подданство других государств. Причины, думаю, объяснять не нужно.
Я молча кивнул.
— Исключение составляют ненаследные дочери. Поскольку в случае замужества дочь переходит в другой род, она, по сути, оказывается, отсечена от своего родного рода. Есть даже специальный ритуал отрезания от рода, и его используют также в случае рождения бастардов. Истории известны случаи, когда этой процедурой пренебрегали — тогда сила Осколка могла передаться потомкам такого человека. Но с каждым поколением она слабела, поскольку связь с Осколком становилась все тоньше и тоньше.
Значит, круг поисков довольно широк. Это могли быть и перебежчики в Австро-Венгрию, которым удалось привезти с собой Осколок. Это могли быть не отрезанные от рода потомки. А еще это могли быть вполне себе действующие подданные Российской империи, которые решили вступить в странную игру.
— Я провел анализ и выделил несколько имен, — Столыпин передал мне исписанный быстрым почерком лист бумаги. Несколько фамилий были обведены несколько раз.
— Чарторыйский, Федорова, Зайчинский, Воронцова, Ланге, — я перечислял фамилии. — Кто они?
— Князь Валериан Чарторыйский, был здесь проездом из Букурешта. Владеет домом в Белграде, однако бывает в Сербии не чаще раза в год. Предпочитает проводить время на своей вилле в Черногории. Елизавета Федорова — его фаворитка. Бывшая кафешантанная певичка, признанная красавица, модница. Роман не скрывают, и Федорова сопровождает князя в поездках на отдых.
Князь должен был обладать высоким рангом Благодати — обычно им доставались силы не выше шестого ранга. Чем меньше номер ранга, тем сильнее уровень Благодати. Я перебирал в памяти все, что мог помнить мой предшественник про Чарторыйского. От политики далек, признанный меценат и любитель искусств. Имел супругу и двоих детей, но жили князь и княгиня порознь. Словом, ничего особенного для аристократа.
— Барон Зайчинский, Кирилл Витовтович, — продолжил Столыпин. — Из старого польского рода, еще во времена Алексея Михайловича перешедших под российское подданство. Мой бывший коллега. Был транзитом по дипломатической визе. Место назначения — Белград.
— Ваш коллега? — уточнил я. — Он мог знать о нашей операции?
Андрей покачал головой.
— Сомневаюсь. Он — служащий средней руки, звезд с неба не хватает и, признаться, Сербию не особенно любит. Не думаю, что он вовлечен в значительные операции. Зайчинский сопровождает графиню Воронцову. Недавно овдовевшая петропольская красавица Наталья Дмитриевна…
А вот про Воронцову память выдала много интересной информации. Родовитая, богатая, в девичестве — княжна Троицкая. Поговаривали, внебрачная внучка самого императора, но свечку никто не держал. Тем не менее, замуж ее выдали удачно — она получила и известную фамилию, и титул, и сильный род. Правда, овдовела довольно скоро: всего три года — и свобода. Теперь, когда траур был снят, занялась путешествиями и блистала во многих европейских дворах. Видимо, теперь решила обаять сербскую аристократию.
— И Ланге, Эдвард Карлович, — закончил список Столыпин. — Темная лошадка. Я почти ничего не смог о нем нарыть. Ланге — старый немецкий род, но давно приняли православие. Сыновья преимущественно делали военную карьеру. Восьмой ранг Благодати у конкретного Эдварда Карловича.
Что немного. Но хватит подчистить кому-нибудь память. Особенно если специализация — менталистика.
— Среди них есть менталисты? — спросил я.
— Воронцова, — тут же отозвался Андрей. — И… Ланге.
— Нам бы с ними пообщаться. Вы сможете добиться аудиенции?
Столыпин покачал головой.
— Боюсь, Воронцова уже в Белграде. Она пробыла в Земуне меньше одного дня — транзитная виза позволяет находиться на территории Австро-Венгрии не больше суток. А Ланге… Я пока не смог найти, где он остановился. Но он еще в Земуне, поскольку мне не дали информации о его выезде.
— Значит, начнем с него.
Но все дороги все равно ведут в Белград.
Столыпин кивнул.
— Разумеется, ваше сиятельство. Мне нужно немного времени. Хотя бы найти его фотокарточку…
— Проголодались, Андрей?
— Сейчас не до этого.
— Бросьте. Я закажу в ресторане. Все принесут сюда.
Столыпин уставился на меня пустым взглядом.
— А, знаете, вы, пожалуй, правы. Мне нужно сделать перерыв. Не возражаете, если я сопровожу вас в ресторан?
— Только за, — улыбнулся я. — Идемте.
Атташе убрал все бумаги в папку, папку сунул в ящик стола, запер на замок и сверху повесил какое-то мелкое заклинание. Перестраховывался. Впрочем, после всего случившегося я не считал эти меры лишними.
Мы спустились, и на нас тут же обрушился веселый шум «Гладного вука». Да уж, умели здесь отдыхать. Казалось бы, ничего необычного — но люди просто познали искусство расслабляться и радоваться каждой приятной мелочи.
Официанты-конобары встретили нас как старых друзей.
— Господине! — один из них приветливо помахал нам рукой и пригласил к стойке. — Пить или есть?
— Заказать с собой, — ответил я.
— Эво, ну зашто так себя гробите? Все работаете?
— Служба такая… — отозвался Столыпин.
— Служба службой, а в гробу ракии не нальют! — К нам подошел Педжо, владелец ресторана. — Како сте, господа? Желите медовачи? Самое то для службы.
Я непонимающе взглянул на Андрея. Тот кивнул и показал на пальцах две штуки.
— Только по одной.
— Балуете вы меня, господин советник, — хитро прищурился я.
— Работа работой, а культурно обогащать вас нужно, ваше сиятельство.