Страница 32 из 44
А потом всё. Картинка полностью расплылась перед глазами. Голоса уже были похожи на какой-то шум на фоне, нежели на связанную речь.
И я потерял сознание.
///
Очнулся я от резкой боли и невыносимой рези солнечного света.
Прищурившись и скривив губы, я медленно поднял веки. Когда я смог сфокусироваться на белоснежных облаках, которые лениво проплывали по небу, то повернул голову в сторону.
В носу засвербел запах от костра, а до ушей донёсся хруст сгорающих поленьев. Мой взгляд приковали пляшущие языки пламени, на которых я пытался сосредоточиться, чтобы немного усмирить боль в теле.
Однако она была настолько невыносимой, что не замечать её только по собственной прихоти было невозможно.
— Очнулись, наконец-то, — послышался голос Литникова. — Хорошо, что живы остались. Вы, видимо, совсем не дорожите своей жизнью.
— Тихо! — рявкнула в ответ Меншикова, которая сидела рядом со мной. — Ему и так нелегко. Если срочно не показать его врачу, то…
Она резко замолчала. Но этих слов и боли в теле мне хватило, чтобы понять, что моё состояние не самое лучшее.
Лишь бы без ноги не остаться. Не хотелось заканчивать игры в инвалидном кресле.
— Стоило думать, — услышал я недовольный голос Рахманова, который сидел с другой стороны костра, скрестив руки, — перед тем, как лезть.
— Я смотрю, у императорского рода совсем не осталось совести, — грубо отметил Кожевников, стоя рядом со мной.
— Разве так стоит разговаривать с теми, кто приближен к императору? Не забывайтесь.
— Вам желаю того же.
— Хватит, — хрипло произнёс я. — Нужно срочно возвращаться обратно. Иначе мы можем опоздать.
— До окончания второго этапа осталось меньше суток, — рассуждал Литников. — В таком состоянии вы далеко не уйдёте. Поэтому вряд ли мы уже успеем.
После его пессимистичной фразы остальные заметно поникли. Неудивительно, ведь каждый из них рассчитывал на победу, и тут такая подстава. Ну что ж, пришлось всё снова брать в свои руки. С учётом того, что частично я был виноват в нашем, пусть ещё и не наступившем, проигрыше.
Хотя, если честно, я так и не смог до конца понять, как они рассчитывают распределять баллы. Всё же мы все из разных команд… Тогда: что будет считаться победой? Как будет происходить распределение очков?
Ладно, стоило позаботиться об этом потом, а пока…
Пока все молча решали, что делать дальше, я приподнялся на локтях. Боль усилилась. Она стрелой сильнее поразила всё тело.
Шикнув от боли, я сразу привлёк к себе внимание остальных.
— Вы что творите? — подняв на меня взгляд, нахмурила брови Александра. — Вам нельзя…
— Всё хорошо, — заверил я её с улыбкой. — Просто немного непривычно. Я смогу идти.
— Правда, сможете? — как-то вдохновенно вскрикнул Румянцев, подскочив с деревянной коряги, на которой сидел.
— Да он же это говорит просто, чтобы подбодрить, — скривил губы Литников. — Куда он сможет отправиться в таком состоянии?
— Сказал же, — снова повторил я. — Что смогу.
Превозмогая невыносимую резь по всем участкам своего тела, я наконец-то смог хотя бы присесть. После этого опёрся ладонью о землю и попытался подняться хотя бы при помощи одной ноги.
Конечно, получилось это довольно криво и не без помощи Литникова, который тут же помог, схватив под руку, но всё же встать я смог.
— Аккуратнее, — предостерёг он меня. — Александра была права, вам ещё рано подниматься на ноги.
— Я смогу дойти до конца. Не переживайте.
— Хорошо, тогда мы поможем, — подхватив меня под вторую руку, заверил меня Кожевников.
— Вот же, — цыкнул недовольно Рахманов, поднявшись со своего места. — Как же глупо.
— Согласен, — кивнул Румянцев. — Однако это лучше, чем мы просто просидим тут, пока нас не спохватятся разыскать.
В ответ на эти слова Рахманов лишь злобно покосился в сторону Румянцева, на что тот увёл свой взгляд куда-то в сторону.
Да, эти двое, как команда, явно нигде бы не сложились. Однако, в отличие от остальных, я, кажется, понимал злость Рахманова. Было, наверное, крайне неприятно принимать тот факт, что тебя спас какой-то простолюдин. Да и не просто спас, а рисковал своей жизнью.
Имперский род, который должен защищать остальных, мало того, что оказался беззащитен перед каким-то валуном, но и не смог справиться со ступором.
Признавать свои ошибки было сложно не только ему, но и любому другому человеку. А уж если ты приближен к императору, то тем более это невыносимо.
Да, Рахмановы этим и отличались от Волконских или любого другого рода. У нас никогда не было чувства обременения или превосходства перед другими. Поэтому и падать в грязь лицом не так уж страшно.
Тем более теперь, когда я состоял в имперской гильдии и был обычным простолюдином.
Мы медленно брели вдоль леса. С каждым шагом боль только усиливалась, молниеносно проскальзывая по телу. Чтобы не смущать других, я пытался даже не щуриться, чтобы не показывать свою боль. Не хватало снова наставлений от Александры. А Меншиковы умели злиться и читать лекции, если что-то было связано со здоровьем.
Когда мы вышли на тропинку и решили немного передохнуть, то отдалённо я услышал лошадиное ржание. Повернув голову в сторону, откуда оно доносилось, вдалеке показался силуэт кареты.
На лицах команды сразу отразилась едва заметная улыбка. А в глазах заискрилась надежда. Неужели за нами всё же решили прислать кого-то, чтобы забрать отсюда? Это было довольно предусмотрительно со стороны организаторов.
— Ура! — воскликнул первым Василий. — Кажется, добираться своим ходом нам не придётся.
— Хорошо, — выдохнула Александра. — Так Ивана быстрее доставят на место и смогут вылечить.
На её слова я молча кивнул и улыбнулся. Да, надеюсь, Анастасия сможет с этим справиться. Если нет, то, кажется, команде придётся искать нового капитана.
— Всё будет хорошо, — подбадривал Кожевников. — Я уверен.
Интересно, а у них все в роду такие же, как и Алексей. Глядя на Григория, я прямо видел в нём своего лучшего друга. Интересно, как он там? Чем занят?
В последнее время мы редко общались. Даже интересно: не отказался ли он от своей задумке, чтобы восстановить в правах род Волконских, благодаря Евгению.
Когда карета подъехала к нашей команде и остановилась, Рахманов и Румянцев были первыми, кто забрался внутрь. Кожевников и Литников помогли мне подняться с камня, на котором я сидел всё это время.
Когда мой взгляд поднялся на кучера, который искоса смотрел на меня с ухмылкой, я округлил глаза.
Я сразу узнал его, отчего просто остолбенел.
— Иван, всё хорошо? — заметив мой ошарашенный взгляд, поинтересовался Кожевников.
— Пойдёмте, нам пора, — поторапливал меня Литников.
Я же не мог оторвать взгляда от этих смеющихся, ехидных глаз. От этой шапки-ушанки, которая уже стала узнаваемым атрибутом этого человека.
Фёдор.
Но если я сейчас скажу про него, то он может раскрыть мой секрет перед другими. Хитро. Значит, специально выбрал этот момент? Но зачем?
Если бы он хотел напасть, то прислал бы мертвецов против нас. А сейчас он просто занял удобную позицию, и будто специально выжидает.
— Проходите, господа, — внезапно поторопил он нас. — Вам ведь нужно успеть.
Видимо, его едва виднеющуюся усмешку заметил только я. Остальные лишь просто кивнули в ответ и помогли мне пройти в карету.
Я сел на сиденье, которое было ближе всего к кучеру. Поэтому искоса поглядывал в окошко, где виднелась спина Фёдора.
Чего он хочет? Что задумал?
Всё время в дороге, я чувствовал напряжение. Вот, вот, я был готов сорваться, чтобы напасть на него и применить свою магию. Однако юноша ничего не делал. Даже разговоров никаких не вёл. Всё это происходило в тишине.
Остальные же просто молчали. Иногда, правда, Литников и Кожевников обеспокоенно поглядывали на меня, периодически уточняя, всё ли со мной хорошо.
Фёдор развозил всех по усадьбам, пока очередь не дошла до меня. Несмотря на то что имперская гильдия была ближе, чем несколько родовых домов, последним в карете оставался я.