Страница 10 из 12
— Как же ты изменился с последней нашей встречи. Помнишь, мы в Ярославле катались на шарабане с Тимошей, Денисом и Володей? Веселились, болтали о всяких пустяках. Это же было совсем недавно, после окончания войны. Тогда казалось, жизнь налаживается. Никто ни о чём плохом не думал…
— Да, были времена, — подержал я разговор, хотя даже понятия не имел, о чём идёт речь. Воспоминания Алексея до сих пор не вернулись. — Мы тогда хорошо провели время. К сожалению, таким составом уже не соберёмся. Ты, кстати, не знаешь, что случилось с Володей? Слышал, он погиб.
— Да, увы. Володи больше нет с нами. Но я не знаю подробностей. Когда отец погиб и наследство досталось Валентину, Володе пришлось искать средства к существованию. Он говорил, что нашёл работу. К сожалению, мы с ним почти не общались в последнее время. Как я позже узнала, он связался с лихими людьми.
— Глупец. Он должен был думать о продолжении рода. Одни погибли на войне, другой — по своей дурости. В итоге, от нас скоро ничего не останется, — произнёс я в сердцах, вспомним о том, что будет через сто лет.
— Он поступил опрометчиво, но кто его мог наставить на правильный путь? Ты же знаешь, какой у него был характер. Если бы был жив отец…
Мне надоело толочь воду в ступе, да и вообще, не хотелось, чтобы Лиза подловила меня на незнании каких-то элементарных вещей. И я решил перейти ближе к делу.
— Да, тогда всё было бы иначе… Кстати, ты как-нибудь между делом намекни Петру Петровичу, чтобы он замолвил за меня словечко перед Вяземскими по поводу поступления в академию. Вроде как у него есть связи, да? Мне нужно туда попасть. Это очень важно.
— Я понимаю, конечно. Я обязательно скажу ему, как представится случай.
— И ещё. Ты же знаешь, что мне потребуется попечитель. У меня нет больше родственников в России. Только ты осталась. Поэтому я бы хотел попросить тебя стать моей официально представительницей. Насчёт денег не волнуйся, я придумаю что-нибудь. Завод мы наверняка потеряем, но в конце концов, не отберут же у нас все сбережения?
Личико Лизы выразило крайнюю степень растерянности.
— Это… вопрос непростой. Конечно, тебе нужен попечитель, без сомнения. Но мне надо обдумать и посоветоваться с Петром Петровичем. Может быть, лучше, если попечение возьмёт на себя кто-то из старших? Мне кажется, что даже Пётр Петрович...
— Не-не, ты справишься, — перебил я. — Мне просто нужно через кого-то вести дела. Об остальном я позабочусь сам.
— Да… я понимаю… — неуверенно произнесла Лиза.
— Хорошо. Просто подумай над этим. А теперь скажи, пожалуйста, есть ли у вас место, где можно попрактиковаться в огненной магии?
— Попрактиковаться? Конечно! В дальнем конце сада есть огороженная площадка. Там я и Сергей тренировались. Пошли, я тебя провожу. Самой хочется свежим воздухом подышать.
Мы вышли из дома и побрели по саду. Солнце закатывалось за верхушки сосен, стоял тёплый летний вечер. Поместье находилось на берегу озера, и между деревьями поблёскивала спокойная водная гладь, к которой спускался крутой склон.
Шли по мощёной дорожке. Я то и дело украдкой посматривал на Лизу. Никак не мог отделаться от мысли, что она мне очень нравится. Казалось бы, сейчас это вообще неуместно. Надо держать себя в руках. Однако молодость есть молодость. Гормоны пытались отключить мозг, чему приходилось всячески препятствовать.
Лиза говорила о погоде и прочих вещах, о каких принято болтать в светском обществе. Наверное, хотела отвлечься от тяжёлых дум. Я почти не слушал её, иначе, казалось, совсем расклеюсь. Постоянно возвращал мысли к делам. Слишком много всего на меня свалилось, слишком много надо было принять решений, от которых зависели моя жизнь и будущее моего рода.
Наконец, добрались до каменного забора, Лиза открыла железную дверь, и мы оказались на огороженной со всех сторон песчаной площадке. Кирпичная кладка во многих местах чернела копотью. Было видно, что тут активно тренировались. Лиза пообещала, что велит слугам приготовить мне комнату в мезонине, и ушла. А я принялся испытывать свой новый организм.
В качестве разминки сделал упражнения на концентрацию эфира, затем стал выполнять формы из брахма-юддхи, которые способствовали развитию реакцию, скорости создания заклинаний, увеличению ёмкости эфирного тела и укреплению физического. Формы состояли из связок различных движений и ударов по воздуху. Движения получались медленными и нечёткими, я часто сбивался и многое делал неправильно, однако основы вспомнил — уже хорошо. На это потребовался примерно час.
В своей преподавательской практике я никогда не сталкивался ни с чем подобным и не знал, сколько времени уйдёт на повторное освоение навыков из прошлой жизни. Возможно десятилетия. Хотя если учесть, как стремительно разрасталась печать и как легко усваивались эфирные техники, скорее всего быстрее.
Закончив подготовительные упражнения, я попрактиковался в укреплении кожных покровов и мышц, отработал рывки на два-три метра. Сейчас всё это получалось заметно быстрее, чем утром.
С огненными техниками тоже был полный порядок… для новичка. Все знаки, с которыми требовалось объединять разум для создания заклинания, я прекрасно помнил, но вот работали они из рук вон плохо. Банально не хватало ни эфира, ни концентрации, ни умений.
Тем не менее, мне всё равно удалось создать небольшой вихрь пламени, шары, вспышки, веер огня и ряд других несложных заклинаний начального уровня. Пока их убойная сила была невелика, однако динамика намечалась положительная.
Покидал в стену огненный шар. Даже с десяти метров кучность оказалась никакая. Для метких бросков требовался хороший контроль над стихией, а он у меня был, как у студента-первокурсника. Шары стали попадать примерно в одну точку лишь спустя ещё час мучений.
С дистанционными техниками оказалось хуже. Мне с трудом удалось создать огненный шар в двух метрах от себя. Затем поджёг ветку дерева, попытался потушить силой мысли. Получилось это лишь ценой больших усилий. А в прошлой жизни даже лесной пожар удавалось успокоить.
По итогу я оценил свои способности на двенадцатый ранг по российской табели о рангах, то есть вторая ступень снизу. В целом для молодого человека восемнадцати лет неплохо (особенно если учесть, что ещё вчера он был абсолютно немощным в плане магии), но хватит ли этого для поступления в Первую Московскую Академию, большой вопрос.
Тем не менее, были все основания предполагать, что моё развитие пойдёт гораздо быстрее, чем у обычных одарённых. Теперь — только тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Им следовало посвящать всё свободное время.
Домой я вернулся затемно. Меня ждал дворецкий, который сообщил, что сударыня уже почивает, а мне приготовили комнату. Мы поднялись в мезонин, где имелась небольшая свободная спальня, по моей просьбе дворецкий принёс чай с бутербродами. Желудок после тренировки буквально сводило от голода. Телесные позывы контролировались пока очень и очень плохо.
На следующее утро мы с Лизой встретились за завтраком в столовой. Моя троюродная сестра выглядела бодрой и весёлой, словно ничего и не произошло. Она поинтересовалась, как мне спалось, стала болтать о разной ерунде.
— Мне придётся обратиться к тебе со странной просьбой, — сказал я, когда мы пили чай. — Память никак не вернётся после удара по голове. Представляешь, я даже забыл адрес квартиры, которую снимал в Москве.
— Может быть, тебе обратиться к врачу? — личико Лизы отразило живое участие. — После таких побоев обязательно надо провериться. Я позвоню нашему семейному доктору, он приедет и посмотрит тебя.
— Спасибо, конечно, но я хотел попросить о другом. У тебя есть адрес моей квартиры?
— Хм… — Лиза задумчиво скривила ротик. — Должен быть. Я посмотрю в записной книжке. Я точно помню, что записывал и адрес, и телефон.
— Очень хорошо. А ещё я бы хотел попросить у тебя машину. У тебя ведь есть машина?
— Да. А зачем?
— Съездить на квартиру и забрать вещи.