Страница 75 из 100
Глава 13
Играя с внутренностями нашего последнего Жнеца, я заметил, что метель постепенно сошла на нет. Тёмно-серая сталь облаков разошлась в разные стороны, открыв луну и звёзды на чёрном небосводе. Красота!
— Итак… Я могу возиться с тобой весь день. Всю ночь. Неделю, если захочешь. — злобно прорычал я, уводя кулак в сторону грудной клетки: — Мне плевать на время! Я просто хочу, чтобы ты страдал…
Психологическое давление тоже отлично подходило для пыток агентов. Их программа для коммуникации знала лишь определённое количество поведенческих моделей. И всё, что выходило за рамки — приносило им страшные моральные страдания! Да… модель совершенна лишь в случае доминирования над целью. Во всём остальном же — полный шлак.
— Чего ты хочешь… — обречённо выдохнул Жнец.
— Кто. Лидер. Вашей. Группировки. — повторил я.
— Тодд! — тут же ответил агент: — Он сейчас в Москве… Они готовят план для следующего шага. Мы уже успели сообщить, что ты выжил…
— Ты погляди, какой разговорчивый? — я приблизился к уродливой пасти Жнеца: — С чего это вдруг так много слов?
— Я… Связист… — прокряхтел он.
— Связист? И, где твой передатчик?
— Этого я сказать не могу…
— Можешь. — прорычал я и сломал каркас грудной клетки Жнеца изнутри. Тот взвыл и начал трястись от боли и ужаса.
— В левой… Ноге…
— Молодцом! — я прорезал энергетическим клинком путь до конечности агента.
Так и есть!
Передатчик в виде металлической трубки с лампочкой был в районе икры. Благодаря этому незамысловатому прибору Настя сможет вычислить местонахождение банды Жнецов.
— Тебе всё равно осталось недолго… — выдохнул связист и опустил уродливую голову: — Давай скорее…
— Скорее? Я могу продолжить. Сказал же — время меня не волнует. — злобно ответил я и отсёк Жнецу обе ноги. Чёрная жижа тут же забурлила и отрастила две новые конечности: — Знаешь, мне нравится наблюдать за тем, как они восстанавливаются. Есть в этом нечто завораживающее…
— Твоя жестокость ещё сыграет с тобой злую шутку… Не боишься так себя вести перед Древним? — поинтересовался агент.
— Ты позабыл об одном досадном факте, дружок… — злобно усмехнулся я: — Ты — не человек. А это значит, что духам будет плевать, как я себя веду по отношению к тебе.
— Зря… Очень зря… — вздохнул Жнец.
Слушать его бредни не было совершенно никакого настроения. Выставив вперёд ладонь, я начертал конструкт и выстрелил в регенерационный модуль энергетическим лучом волчицы. Жнец взвыл, а затем стёк на снег, превратившись в уродливую лужу.
— Что это такое? — спросила Лина.
— Жнецы… Они же — охотники за головами, которых производят в пробирке. Их тела состоят из колонии уникальных микроорганизмов, которые удерживают связь за счёт особой энергии. Но чаще всего, чтобы не усложнять организм Жнеца — хозяин подключает их тела к местным заряженным частицам.
— Почему твой противник посылает именно Жнецов, если прекрасно понимает, что они для тебя на зубок?
— Ну, как на зубок? К примеру — захват Толика оказался крайне действенным. Я тут же пришёл на разборку, и исследователь успел передать руководству часть информации обо мне. А нападение в душе было крайне неожиданным. Их лидер прекрасно знал, что я не стану пользоваться магией на дирижабле. Однако, мне серьёзно помогла Настя. Что же по поводу нынешней ситуации? Они использовали Выключатель и банду наёмников. Не будь у меня при себе огнестрельного оружия и Жекича — даже боюсь представить, каким оказался бы исход. Нельзя недооценивать Жнецов! Это на первый взгляд они бесполезные и слабые… Но на самом деле — могут устроить очень качественную ловушку. Одного Жнеца достаточно, чтобы устранить хорошо натренированного человека. Группа из трех может охотиться на заклинателя. Отряд из двадцати единиц разорвёт такого, как я — на куски.
— Ты уверен, что всё будет хорошо?
— Более, чем. С передатчиком мы сможем обнаружить их гнездо, а затем быстро ликвидировать.
— Если эти существа созданы для охоты и ликвидации… Почему они чувствуют боль и поддаются пыткам?
— Особенности колонии, из которой они состоят. Ну, и фичи программного обеспечения… если их разум можно так обозвать. Во Вселенной нет ничего идеального. И даже Жнецы имеют свои слабости, которые я могу смело использовать против них же самих. — пояснил я: — Но меня сейчас больше волнует другое… Мне стоит объяснить своё жестокое поведение по отношению к Жнецам и наёмникам?
— Нет. Меня это не волнует. Я знаю, что ты хороший парень. — ответила огромная волчица, а затем облизнула мой затылок.
— Это было лишним. Не боишься, что я жалкий лгун, который лишь притворяется добряком, а на самом деле — зло во плоти?
— В большинстве своём — твоя злоба вызывает у меня умиление. Ну… кроме того раза с Борисом. Понимаешь, я взрослая девочка. И повидала много ублюдков за свою жизнь. А ещё я пришла из эпохи Пантеона. Мои сородичи убивали людей просто для развлечения. Неужели ты думаешь, что твоя жестокость для меня будет, чем-то сверхъестественным?
— Рудольф, Устинья и Лара искренне верят в то, что я великое зло.
— Они не верят, а лишь опасаются. К тому же, давай на чистоту? Они ещё совсем юные. Пороху не нюхали. Да, участвовали в современных войнах… Но разве там было истинное зло или первобытная кровожадность? Нет. Просто дяденьки в пиджаках отправляют молодых здоровых парней с ружьями убивать друг друга во имя денег и власти. Жестокость? Да. Но она сверху. А не на поле боя, как раньше. Думаешь, эти пацаны рады убивать друг друга? Нет. Не рады. Они делают это либо от патриотизма, либо от безысходности. И девчата чувствовали. Видели своими глазами… Но они понятия не имеют, что такое истинное зло. — волчица опустилась в снег и положила огромную голову на передние лапищи.
— А, как же Громовержец?
— Что? Не-е-ет… Громовержец слишком далёк от Пантеона. Он был настолько занят таинственными делами, что не проведывал своих подопечных. Вернее, всё изменилось, когда Римская Империя начала расширяться. Громовержец уехал на Северный полюс. А потом долгое время тусовался, где-то в Шотландии. Когда-то давно за ним присутствовали жестокие поступки… Но то было, скорее — от необходимости. Ибо народ надо воспитывать! В противном случае, они просто поубивают друг друга, так и не добравшись до Ренессанса.
— Вот! Я же говорю, что этот ваш Громовержец — то ещё зло.