Страница 40 из 54
Глава 19. Марионетка
Северин остановилась перед воротами и посмотрела вверх. На нее был устремлен взгляд стража, который не торопился впускать пропавшую девушку. Он долго смотрел на нее, не рискуя даже сдвинуться с места. Рин же стояла смирно и ждала следующего указания.
Она более не была собой. Чужие руки руководили ею, словно марионеткой.
Ночной кошмар поработил ее тело и дух, и лишь на задворках оставались еще отголоски ее самой, но они были столь слабы и разрозненны, что пытаться противостоять магу бессмысленно. Он легко погасит то, что осталось в ней от прежней Северин. Поэтому она предпочла сыграть роль шпиона, чем пытаться сбросить с себя невидимые путы.
— Имя? — выкрикнул страж
Рин не шелохнулась. Лишь чуть-чуть наклонила голову и сбросила капюшон. Теперь он мог разглядеть ее.
— Северин Рольтан. Дочь Госпожи.
Голос девушки звучал ровно и громко, так что страж не мог не услышать ее. Но отчего-то мужчина все равно не торопился пропускать вернувшуюся в родное поселение Рин. Поэтому она продолжала стоять и ждать, хотя прежняя Северин топнула бы ногой и потребовала немедленно открыть ворота. Но сейчас ее руками, ногами и мыслями руководить Лорд-Дознаватель, который с прочими магами притаился вдали. Там, где их не обнаружат марги.
Рин не был известен их план. Она вообще мало что запомнила после того, как Ночной кошмар вернулся и вошел в ее новую темницу в башне. Все, что запечатлела ее память, так чуток удивления, проскользнувшего на лице мага, и его зловещая улыбка, когда он коснулся своими черными ладонями ее головы. А дальше попытка сопротивления, мощный удар, и вот она стала марионеткой, послушно выполнявшей поручения своего господина. А ведь совсем недавно Северин летела на спине дракона, а те самые черные руки, плотно обтянутые перчатками, сжимали ее в крепких объятиях. Что-что, а на драконах марг не была научена летать, и будь она тогда собой, вопила бы от ужаса, когда огромное чудовище взмыло в небо, разрезая крыльями облака.
— Тебя долго не было, — наконец-то выкрикнул страж, спускаясь по узкой лестнице. — Где ты пропадала?
Губы девушки не дрогнули, хотя внутри она пыталась кричать. Лорд-Дознаватель не позволит ей выдать их. Ему проще будет заставить Рин убить себя, чем сказать, что маги готовят нападение.
— Мир-Дэй бросила меня.
— Я в курсе, — проговорил мужчина, приблизившись к Северин. Вновь взглянул на нее, словно гадая, а не ошибся ли он. Или выжидая какого-то тайного пароля? В памяти Рин не было ничего подобного, поэтому ей оставалось лишь стоять и ждать, когда страж наконец-то пропустит ее.
Пропустит в поселение, чтобы нанести удар изнутри.
— Она сказала, что ты погибла в огне.
— Она ошиблась. Как и всегда.
Страж хмыкнул еще раз.
— Ладно, проходи. Не думаю, что там будут рады, но все же… — махнув рукой, он отворил тяжелые ворота.
Рин кивнула и вошла, и каждый ее шаг был чужим. В поселение, в котором родилась и выросла Северин, входил Ночной кошмар. Он шел по узким улочкам, запоминая каждый дом, каждого прохожего, что встречались
Она даже не задумывалась, выполняя новый приказ. Рин спускалась в подземелье, минуя новую стражу. Ей задавали все те же вопросы — где она была. Если бы Северин была собой, она бы приняла весть о том, что ее уже похоронили, иначе. Другие бы чувства питали ее сердце, которое теперь стучало ровно.
Марионетка в ловких руках Ночного кошмара. Простит ли она когда-нибудь себя за предательство? И предает ли она или во всем виноваты исорские маги? Она могла бы винить их, но истинный марг не позволил бы взять себя в плен. Только битва до конца. Рин ее уже проиграла, когда оказалась в темнице в Высоком замке. Когда позволила Ночному кошмару залезть в свою голову.
Она слаба.
Мир-Дэй и прочие марги были правы на ее счет. Из Северин никогда не получится новой госпожи Драконьей пустоши. Мать не зря отреклась от своей никчемной дочери. Она всегда говорила — от Северин одни лишь проблемы.
Слезы душили отголоски Рин-девочки, глаза же Северин-марионетки были сухими.
Она вошла в небольшой зал, спустившись по лестнице в подземелье, и остановилась, когда путь ей преградили двое маргов. Они с презрением и подозрением смотрели на вернувшуюся из загробного мира девушку, но задерживать ее не стали. Лишь поморщились, когда Рин продолжила свой путь, словно ее тело источало смердящий запах. Так смотрят на тех, кто недостоин быть здесь. Быть подле госпожи.
Сделав еще несколько тяжелых шагов, Северин встала напротив невысокого каменного трона, занимаемого госпожой.
— Ты жива, — прохрипела женщина, поднимая голову.
Рин не шелохнулась. Раньше бы она опустилась на оба колена, поклонилась, едва ли не врезаясь лбом в землю, чтобы выказать свое почтение, но не сегодня.
— Я всегда была жива, — отозвалась Северин, заметив, как мать поморщилась. Точно так же, как это сделали стражи. Никто не уважал девушку в этом мире. Собственная мать ее не любила. — Мир-Дэй солгала о моей смерти.
— Она сказала, что ты сгорела заживо.
Рин посмотрела на морщинистое серое лицо матери. Ей стало хуже. Она помнила, как несколько месяцев назад видела женщину, когда вернулась в поселение за новым приказом. Тогда мать не удостоила дочь аудиенции, но Северин удалось на нее посмотреть издали. Сейчас же между ними не было никаких преград, и она четко видела, как померкли некогда яркие глаза матери. Как истлела ее кожа, под которой проступали кости. Смерть брала свое, и скоро госпожа падет. Возможно, даже раньше, чем она рассчитывала.
— Ей стоило вернуться в дом и помочь мне, а не сбегать, как крыса.
Резкий хохот, превратившийся в кашель, эхом отразился от каменных стен.
— А ты переродилась, — откашлявшись, произнесла мать. — Огонь закалил тебя. Пожалуй, нужно было раньше бросить тебя в пламя, дочка.
Последнее слово она произнесла с тем же презрением, что питала к Рин и раньше. Ничего не изменилось. Все ее слова — чистая ложь.
— Скажи, зачем ты вернулась?
— Чтобы продолжить служить вам, моя госпожа.
Ядовитая улыбка коснулась серых губ.