Страница 40 из 106
− И вместо правды вы решили оболгать меня, превратив в душегуба? Лучшего не придумали?
Радогост поморщился. Смаги не должны повышать голос на старших. И вообще кричать или ругаться. Иначе многочисленные уроки прошли впустую. Дисциплина. Помню я, помню, черт!
− Извини. Не стоило так реагировать, − выдавил я сухо. − Возможно, вы все правы.
− Не извиняйся. Ты вправе гневаться. Хотя смагам положено усмирять чувства, дабы не открывать в сердце лазейку для тьмы. Да, так надо было. Зачем давать ложную надежду? А представь себе панику, если появятся шишигари, облаченные плотью? Деревянным оружием таких не сразить.
… Нас будет много, мы будем есть…
Я не стал повторять слова трехрогой твари. Ничего они не дадут. Раз даже наставники напуганы, то к чему усугублять всеобщее состояние еще больше?
− Вы искали трехрогого? Отправляли своих людей на поиски?
Радогост покосился на Соловку, словно намекая, что, возможно, и искать не потребуется. До нас долетел детский смех. Вот уж кого не страшит будущее, каким бы печальным его не описывали взрослые. Немного завидно.
Мое детство закончилось со сгоревшим сараем, в проеме которого виднелась женская фигура в остатках зеленого сарафана.
− Старейшины считают, что это совпадение. Будь врата в золоченые чертоги открыты, мы наблюдали бы определенные знамения. Гибель скота, мор, пожары… Их нет. Потому-то мне приятнее думать, что ты безумен и видел несуществующие картины. Но если твой кошмар все же окажется реален, − снова хмурый взгляд вниз, − Будь уверен, мы уничтожим его. Без всякого сомнения.
Что ж, они хотя бы признали возможность существования трехрогой. Кивнув, я оставил Рада и вернулся к остальным, ища взглядом сумку. Не хочу, чтобы кто-то отыскал в ней взрывающиеся шары. Сложно будет потом объяснить, что я украл их для дела. У Братства с воровством плохие отношения.
Оказалось, ее, чтобы не мерзнуть, подсунул под себя Руслан. Он задумчиво жевал сочную травинку, пытаясь разглядеть в темноте грубые закорючки летописи. Проходя мимо, я хлопнул его по плечу, чтобы он обернулся, и резко выдернул сумку за ремень с другой стороны. Как вылавливают из реки норовистого осетра.
Рарог повалился ногами кверху.
Лиса с Щукой посмотрели неодобрительно, а Тимаш закашлялся в пудовый кулак, напоминая человека, который изо всех сил пытается скрыть смех.
− Ой! Мог просто сказать. Я бы слез, − захныкал ученик пропавшего смага, потирая затылок.
− Так неинтересно, − сказал я, засовывая руку в тайный карман. Надо проверить цело ли тайное оружие.
Но вместо глиняной болванки я наткнулся на нечто такое же круглое, но теплое и мясистое. Оно заерзало внутри, явно недовольное вторжением. Я ощутил, как по позвоночнику пробежал холодок. А потом меня лизнули.
С воплем я выдернул ладонь. Вместе с ней наружу, к свету костра, выскочило и упало то, что пряталось в тайнике. Рыхлый шар с выпученными глазами и зубастым хищным ртом. Отскочив от земли, он с шипением подкатился к сапогам вернувшегося Северянина.
Смаг поддел существо носком, отгоняя его со своего пути.
− В округе водится невероятно много нечисти. Сто лет не видел перекатников, − сказал он, поглаживая большим пальцем пушистую хмурги, − хранительницу деревьев, подъедающую с коры паразитов. Зверюшка крепко вцепилась в завязки его плаща. − Такое ощущение, что эту нежить собирали со всех окрестных земель.
К глазастому шару из моей сумки присоединились сородичи, выкатившиеся из леса на запах водянистой похлебки. Щука разломил краюху хлеба и покрошил его для перекатников, забавляясь тем как они жадно барахтаются в траве, пытаясь опередить друг друга.
− Что они здесь забыли? Разве это не владения горных духов? − насторожилась Лиса, отходя подальше.
− Вариантов много. Открылся новый источник живой воды, рядом бродит искаженец или вилла. Ну, или бог плодородия сошел в деревню ради очередной юной прелестницы, − хмыкнул Щука. На лице охотницы возникли сразу несколько чувств: волнение, страх и неприязнь.
Ее нелюбовь к малым народцам оказалась взаимна. Один из перекатников, оставшийся без угощения, от обиды подскочил и с силой врезался ей в колено. Этого оказалось достаточно, чтобы вывести девушку из себя.
В мгновение ока Лиса с рыком высвободила свое духовное оружие − тяжелую перчатку из сцепленных деревянных платин, каждый палец которой оканчивался довольно острым крючком. Нацепив ее, она бросилась в погоню, пытаясь сцапать улепетывающего колобка. Тот петлял впотьмах, озадаченно хрюкая и проскакивая между ног лошадей, то исчезая в подземных ходах, то появляясь на другом конце поляны.
− Успокойся, ты же смаг, − устало попросил Радогост, склоняясь к костру. − Вы привлекаете ненужное внимание. Особенно ты, Иван. Как ты отомстишь за смерть друга, если тебя пугает обычный житель нор?
Я промолчал. Не начинать же оправдываться, мол, это произошло неожиданно, обнаружить нечто живое там, где его быть не должно, довольно неприятно и прочее… Старшие братья усмехались в усы, особенно старательно прятал улыбку Руслан, которого я «спешил» минуту назад.
Переглянувшись с Лисой, понял, что она в случившемся винит естественно только меня. Значит, стоило сразу напроситься дежурить с ней в одно время; чтобы потом не проснуться утром с лицом, разрисованным углем или того хуже − рукой, зажатой в волчьем капкане.
Главное, что взрывные шары были на месте и ждали своего часа.
Кто-то сунул мне в ноздрю жесткий шершавый предмет.
Я сплю на дежурстве.
Это была первая, болезненно-резкая мысль. Вторая − что издевки над новичками уместны в свое время, а не когда предстоит сложнейшая работа. Злобный шутник продолжал терзать мой нос, пока я не отмахнулся и через силу разлепил опухшие веки. К моему удивлению, рядом стоял отнюдь не член Братства.
Это был паренек примерно года на два меня младше, с копной огненно-рыжих волос. Из-под челки сверкал наивный серый глаз. Незнакомец сидел на корточках, держа в руке обструганную веточку.
Заметив, что жертва его шутки больше не спит, рыжий разулыбался.
− Хороших снов, − зачем-то пожелал он мне.
− Ага. И тебе того же, − сказал я, понимая, что скорее всего заснул во время обхода, присев на злополучный пенек. Мои товарищи или еще спали (что сомнительно) или искали меня, пока я бессовестно нарушал приказ Радогоста охранять лагерь. Н-да уж, хорош защитничек, хорош.
− А чегось вы тут развалились? Тоже радугу ловите? − Рыжий помахал веревочкой, как бы подтверждая свои намерения.
− Нет. Просто немного устал, вот и присел. А ты честному человеку сразу палкой в лицо тычешь.