Страница 39 из 106
Птицеобразное существо склонилось над женщиной, обжигающе дыша. Задевая ее лицо темными спутанными локонами. Когтистый палец скользнул под подбородок, заставляя посмотреть наверх, на него. Она не испугалась.
Только потянулась, обхватывая руками его шею, и приникла долгим поцелуем к тонким губам. В их объятиях слились воедино красота и вопиющее уродство. Полная жизни и огня — и само воплощение могильной тоски.
Союз, олицетворявший противоположное.
Отстранившись, Рогнеда рассмеялась, изгибаясь в алебастровых холодных руках. Ветер подхватывал ее смех, разнося по окрестностям, как болезнь.
− Я вижу это! Вижу! Не останется нечистых − кроме нас! Когда падут ослабшие боги, заменим их и воцаримся, мы, новые творцы, что заберут все и не пощадят никого!
Мир шатался и скручивался под напором непонятной энергии, бьющей из сплетенных в страсти существ. Шорох муаровых крыльев, свет солнца, аромат горячей гнили − все сливалось воедино, зараженное безумием ее чарующего голоса.
Но внезапно Рогнеда утихла. Точно так же утихает и буря, чтобы позже возникнуть в новом месте, разрушая любые преграды на своем пути.
Она выдохнула, оправила платье и волосы, настраиваясь на иной лад. Точно зверь, меняющий шкуру по погоде.
− Пока держись подальше от Крепости-Улитки, − деловито заметила она. −
− Я не боюсь какого-то смертного.
− Он необычный сын грязи. Думаю, это ключевая фигура в нашей забаве.
− Следовало бы убить его сразу, как он появился. Не люблю оставлять врагов в заблуждениях о собственной неуязвимости, − протянул тот, чье имя было утеряно в веках. − Но раз уж его цели нам на руку, пускай живет. Съем позже.
− Нас не должны видеть вместе. Полагаюсь на тебя. Замети следы, как обычно, − попросила она, растворяясь в тени леса.
Птица глядел ей вслед с жадным вниманием. Потом хрипло крикнул. Вороны, утомленные непонятными им разговорами, всполошились, слетели с ветвей и упали на труп змея, покрыв его полностью. Ядовитую плоть принялись ожесточенно терзать, склевывая до костей. Все живое в округе знало про их пир.
Вороний хозяин пристально наблюдал, как постепенно исчезают следы заговора. Когда дело было кончено, он пригнулся, с трудом оттолкнулся от земли и взмыл над деверьями, раскрыв рваные крылья − неотделимую часть своего одеяния.
Путь его лежал к едва заметному контуру на горизонте. К Извечному Древу Карколисту.
Соловка появилась на нашем пути, утопая в тягучих сонливых сумерках.
Руслан оповестил остальных, что пока не чувствует тьму, но, возможно, она затаилась. Тогда Щука кивком указал ему на жердь вдалеке. Набалдашником ей служила обыкновенная человеческая голова, испеченная на солнце, точно яблоко. Глаза и губы у нее отсутствовали.
− А вы гадали, туда мы едем или не туда, − хохотнул Щука натянуто. Северянин неодобрительно качнул подбородком и спешился, чтобы с честью похоронить останки человека.
− Они могли подвергаться нападкам разбойников. Вот и решили отпугивать всяких бродяг от греха подальше, − предался воспоминанием Тимаш. Скаля зубы, он пояснил Лисе, державшейся от него на приличном расстоянии: − В моем племени это делали. Только с собаками.
− И как вас боги не покарали, − произнесла она, подстегивая лошадь в сторону соломенных крыш, угадывающихся под склоном холма. Ей явно не терпелось оказаться в чистой мягкой постели, пускай рядом и будет тот, кто убивал ее предшественников. Но Радогост внезапно остановил девицу, поймав поводья.
− Мы не пойдем туда под вечер. Переночуем здесь. Это приказ, − сказал он, обращаясь ко всем. Смагов такое положение дел не обрадовало. Денег и так всегда выделяли мало, оставались жалкие медяки на обратную дорогу и никто не желал умирать от жажды и мерзнуть под открытым небом.
− Рад, и Язрог, и остальные ходили поодиночке. А нас вон сколько, бояться нечего! − заверил Щука. Но лидер был непреклонен, и остальным пришлось сойти с пути к натоптанному местечку, забавной лысиной торчавшему среди зарослей сочной высокой травы.
Там смаги постелили плащи, распрягли и отпустили пастись лошадей − благо усталым бедолагам было чем перекусить, − и развели костер из сухих щепок. Достав из-за пояса флягу с живой водой, Руслан с удовольствием отхлебнул и передал остальным. Эта жидкость была единственным средством, снимавшим усталость и боль, действовавшим на таких, как мы.
Рассевшись кругом, Тимаш, Щука и Лиса достали кости для игры в «Семь Овец». Руслан, косясь на них, вытащил книгу. Он и хотел бы присоединиться к развлечению, но долг перед Братством обязывал продолжать обучение, несмотря на обстоятельства. Северянин незаметно исчез. Вероятно, ушел на разведку.
Радогост отошел к заросшему склону, пристально разглядывая место, где, возможно, погибли наши товарищи.
Внизу суетились пятна − крохотные, не больше жуков-рогачей. С два десятка домов за высоким, но ветхим частоколом. Рядом струилась речка, где бабы возились с бельем. Ничто не указывало на присутствие злых сил.
Я решил, что наступило время важного разговора. Пока никто не помешает. Встав рядом, тоже уставился вниз, чувствуя порывы сильного ветра, щупальцами заползавшие под верхнюю рубаху. Он долго молчал.
− Красиво здесь.
Ого! Ничего умнее не придумал.
− Они считаются творением рук Горного царя, но это далеко не так. Давным-давно он сам был рожден в их недрах, − Рад указал на извилистую стену серо-фиолетовых гор, обрезавших мир на две части − на все, что было перед ними, и то, что находилось дальше. − Задолго до появления людей и вилл.
− Значит Холодные горы стали его матерью? В Сокольской школе нам пытались объяснить особенности появления и дальнейшего распространения других видов, но многое так и осталось не изучено. Трудно представить, как это возможно.
− Некоторые тайны не должны быть разгаданы. Так заповедовали наши боги.
Я хмыкнул. Боги. Нет, похотливые бесполезные твари, которые не желают созданному ими миру спасения и счастья, мне не боги. Лишь удовольствия представляли для них хоть какую-то ценность. Даже если все сущее погрузится во мрак, они не пошевелят в поднебесном Ирии своими задницами. Эти боги, которых нет.
− Я слышал ваш вчерашний разговор, − сказал я. − Зачем врали мне о Фензино?
Он не удивился.
− Мы не знаем точно, что там случилось. Весь опыт предков не способен объяснить, что происходит сейчас с границей между этой и той стороной. Старейшины напуганы. Не только Симеон, верховные наставники Домов Севера и Востока тоже. Но мы не можем связывать твой случай с другими событиями. Нет никаких доказательств, кроме следов на снегу.