Страница 56 из 72
16. Лоскутки
Ромашка сразу нашла лагерь эльфов. Никто его и не пытался скрыть. Вот кострище, вот следы от палатки. Вот зараженные гнилью стволы, заготовленные под дрова.
Только нет ни вещей, ни продуктов, даже мусор собрали с поляны.
В руках у Ромашки был котелок, тот самый, что спас Натариэль. В нем плескалась вода из Тишинки.
Все реки текут во Смородину. В уравнении есть знак равенства. И правая часть великого тождества всегда равнозначна левой.
— Смородина течет во всех реках! — прошептала Ромашка, сунув руку в котел. Окропила водой красную гниль и сырую землю на зараженной поляне.
Гниль вспыхнула пламенем, чадным, смрадным, земля изошла кровавой пеной. Терпко запахло смородиной.
— Мама, мамочка! — услышала Машка. — Спаси меня, родненькая, огради!
Голос зазывал из темного ельника, где-то рядом, рукой подать. Там, за елками, мучилась девушка, заплутавшая в Тихом Лесу.
Ромашка дернулась выручать и камнем застыла на месте, собралась, не повелась на уловки. Не затем пришла, рискуя собой. Не затем брала водицу целебную. Ползла по обрыву, цепляясь за корни. На поклон явилась к Тихому Лесу, чистому, незараженному, каким был испокон заповедник.
Всякий лес праведен от природы, ибо нет в ней ни зла, ни горя. Лишь песня жизни во веки веков.
Вот коврига тебе, брат мой Лес, чьи корни питает та же вода, что и русла рек наполняет. Ломоть хлеба с дружеского стола, отрезанный честной рудой земной. Соль из камня, лосям на радость. Яблоко с той стороны. Возьми, брат мой Лес, подношения, отплати своими дарами.
Осталась у тебя дорогая вещь, ненужная тебе, чужеродная. Вот конфета со слюной владелицы. Вот ее волосы белые. Помнишь девицу, Зеленый брат? Сосны твои вековые помнят? Как смеялась она на полянке и снимала на камеру лесную красу? Коробица была в девичьей руке, пластиковая, электронная, не пригодная ни корням, ни ветвям, ни тварям, на них обитающим. Верни вещицу, брат мой Лес, и вода отплатит, отблагодарит, век не знать твоим корням иссушения!
Ромашка расставила свечи на пне, с заговорами запалила белые волосы, дунула через плечо. Достала коробок спичек, стала жечь одну за другой, бросать в котелок и читать обращение к лесной заповедной нечисти:
— Лес шумит, наводит мрак, он людей пугать мастак. Но огонь и вода мрак разгонят всегда. Что пропало, найдется! И добром обернется!
Свечи зашкворчали, потухли. Ромашка осмотрела их со всех сторон. Воска больше натекло с юга, значит, там и искать пропажу. Она вглядывалась в траву до рези в глазах, до радужных кругов под ресницами. И отыскала в крапиве серебристый пластик, экраном отразивший случайный луч.
Торопливо надела медицинские перчатки, прихваченные в клинике дяди Бори: не доставало еще взять в руки поврежденную гнилью вещь!
Телефон включился сразу, как ждал, как будто лежал в Лесу на зарядке, питаясь энергией смолистой сосны. Машка ввела пароль «Элберет» — это смешное слово подсказала Натариэль.
Вот они, папки и приложения. Вход в интернет? Работает!
Нужно было хватать котелок и бежать, скакать полоумным зайцем с обрыва, но Машка решила на всякий случай вычистить последние записи.
Ох, как медленно, удаляй же!
Сумерки подкрались наемным убийцей.
— Светлый ягель, лунное кружево! Огради, защити, укрой на полянке! — снова услышала Машка крик, тонкий, надрывный, с такой истовой верой, что захотелось упасть на колени. — Ники, брат, отзовись!
Ромашка опомнилась, встрепенулась. Полезла в портфель за фонариком.
— В интернете так быстро время летит, — хмыкнул кто-то незнакомый, большой, скрипучий, хуже Гордея. — Эх, молодежь, вся жизнь в соцсетях.
Он стоял в отдалении, длинный, прямой, прорастал ногами к корням деревьев, головой касался сосновых веток, и они сияли короной в алых лучах закатного солнца. Грозный княже лесной. Сгнивший князь.
А Машка видела человека, о котором говорила бабуля. Веселого и нежадного, затейника, каких поискать. Всегда прощавшего детские шалости.
— Здрав будь, дядюшка Леший.
Он хмыкнул:
— И ты будь здорова, царевна. Не нравлюсь таким? Ведь твоими молитвами…
Ромашка взглянула на телефон. Все фотки-посты были потерты.
Она быстро набрала сообщение в группе: «Я в Лесу. Спасите! Ромашка».
Отправила. Опустила руку, словно утратила силы. Бросила телефон в котел.
— Умно, — похвалил Сгнивший князь. — Всегда была умной девушкой. Ну, пойдем подобру-поздорову, Марьюшка, покажу тебе наши владения.
— Я не твоя, — возразила Ромашка. — Над водою нет твоей власти.
А в котле шипел и бурлил, исходил грязной пеной телефон эльфийки.
— Есть идеи, куда она делась? — спросил Венька с надломом в голосе.
Глупый вопрос, если вдуматься. Все пропавшие в городке исчезали лишь в одном направлении.
Они сидели в комнате Майкла, пили чай, принесенный теткой, что-то жевали, не чувствуя вкуса. Утро стучало багрянцем в окна, словно разбитым в кровь кулаком.
Майкл засыпал до тех пор, пока Митрофан не стащил из дому настой, отгоняющий сонные чары. Лишь тогда отпустили кошмары про Машку в плену у Гнилого князя, дали вздохнуть всей грудью. Память заработала в полную силу. Он рассказал о визите в больницу и о беловолосой девочке, любившей играть в Среднеземье.
— Это по фильму, что ли? Вот простецам не живется спокойно.
— Молодец, красна девица, лихо сработано: вырваться из гнили к реке, поливая путь кипятком!
— Владик, не отвлекайся. Значит, есть точка на карте, где стояли лагерем простецы. Машка точно туда побежала. Она ж принципиальная, хоть и мелкая. Силы толком не знает, а все туда же, с Лесом тягаться!
— Силы не знает? — хихикнул Фан, но сразу заткнул себе рот ладошкой. — А как она реченьку одолела? Как переправилась на тот берег?
— Так Тишинка ведь неглубокая, — подивился Майкл новой проблеме.
Остальные замахали руками.
— Неглубокая. Но зачарованная, — пояснил великодушный Влад. — По воде в Лес никто не пройдет. Разве что по мосту раздвижному, но все переправы под охраной Илайши. Ему по званию богатырскому положено биться на всяких мостах, рубя главы чудищ поганых. Ну и нам по шеям, чтоб не наглели.
Майкл хлопнул себя по лбу:
— Я ж совсем забыл! Монастырь! Мне Гордей велел стенку закрасить…
— И че? — взъерепенился Веник. — Все бросишь и пойдешь малевать?
Майкл отмахнулся и полез в рюкзак:
— Я там рисунок нашел на стене. Какой-то план, гвоздем процарапанный. Пытался сфоткать — не получилось. Вот, скопировал на всякий пожарный.
Все уставились на листок из блокнота, на П-образное здание, клумбу с цветами и Лес вокруг, отмеченный схематичными елками. Но друзья явно видели больше Майкла.