Страница 25 из 72
Майкл в этом не был уверен, но уж если Ромашка загорелась идеей, проще было сходить на собрание. Не вступая в дебаты. Поэтому он плотно позавтракал, отказавшись знакомиться натощак, неторопливо оделся и отправился к Старшине на смотрины. Уж вы гой еси, добры молодцы! Покажитеся да во всей красе! Паки, паки, иже херувимы.
Собрание волонтеров проходило в актовом зале клуба. Уже на подступах, сквозь открытые окна, долетел гвалт и гомон, и свист, и крики с требованием дать слова. Прям цыганский табор на рынке! Или «черная пятница» в супермаркете, где соседские кумушки бьются в кровь за рулон туалетной бумаги.
— Весело у вас, — не сдержался Майкл.
— Что ж там такое? — заспешила Ромашка. — Так и знала: все важное из-за ватрушек пропустим. Шевелись, Мишка!
— Шевелюсь, как могу. Только я Майкл, договорились?
— Синдром Большой земли у тебя. Не волнуйся, это лечится, Майкл.
Пробиться в актовый зал оказалось задачей со звездочкой: народу согнали изрядно. Зал был маленький, не то что в Кунсткамере, и публика заняла все кресла. А у выходов, как в приличных театрах, украшенных бархатными портьерами, скопились плотными группами самые неторопливые, несознательные, неактивные. И самые голосистые. Сквозь их строй, прикрытый пунцовым бархатом, и пришлось прорываться.
Всего на собрание волонтеров явилось человек пятьдесят навскидку, считая тех, кто пыхтел за портьерами, скрываясь от грозных очей Старшины.
— Дайте же слово Алёнке! — надрывался во всю дурь голосистый Петька. — О, Майкл, привет, как дела?
Даже попытки не сделал, Петух, приглушить свой впечатляющий вопль, и к Майклу не обернулся только ленивый. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с плохо скрытой надеждой. Будто сейчас он все разъяснит, и народ разойдется по своим делам. Майкл смутился и исподтишка показал Петьке кулак.
Рядом моментально нарисовался Веник. Выдал Петуху дежурный щелбан:
— Никак не отучим от дурной привычки. Что вы так долго? Весь кайф пропустили!
— Это ты устроил? — взъелась Ромашка.
— Я? Да ни в жизнь! — окрысился Венька.
— Тише вы! — гаркнул Петька. И снова, как шумовой гранатой метнул: — Дайте слово Алёнушке!
— Дали уже, не ори! — откликнулись с первых рядов.
На сцену запрыгнула девушка с изумрудными волосами. У Майкла родилось подозрение, что Алёнку засунули в чан с зелёнкой. А потом не смогли отмыть.
— Как мы можем отменить патрули? Это что же нам предлагается? Предоставить бездарных самим себе?
Голос у Алёнки был тонкий и от волнения срывался в писк.
— Так они этого и хотят! — завопил неугомонный Петька.
Венька наградил его подзатыльником. Чтоб не кричал в самое ухо.
— Новый движ у них. «Мир для людей»!
— Конечно, мир для людей. А сами в подъездах ругательства пишут. И остановку сломали. Еще на днях окна в домах побили.
— Так то ж не они, а Свистун!
— А кто его включил? Кто включил? Кто Свистуна спровоцировал?
Выступали хором, орали с мест, трясли кулаками и книгами, взятыми в библиотеке.
— А книгами вы деретесь, если консенсуса нет?
Венька хихикнул, ткнул Майкла под ребра:
— Книги брали, чтоб почитать. Обычно на собраниях скука смертная. Серега цифрами глушит народ до полного отупения. Но сегодня Илюха отжег!
Майкл внимательно осмотрелся и, наконец, заметил Илайшу. Тот сидел, скрючившись, в первом ряду. И пытался стать маленьким и невесомым. Такого и пожалеть не грех.
— Старики уже не справляются! — захлебывалась писком Алёнка. — Они не могут держать оборону. Наша задача — продолжить блокаду и изничтожить гнильцов!
— Мышка, — мягко попросили из зала. — Маленькая, успокойся, а? Не ровен час, Гордей подключится, и хана всей конференции…
— Здесь новичок! — сказал кто-то негромко.
И шум разом утих.
Волонтеры повернули головы к самому краю сцены, где сидел, свесив ноги, смурной парнишка, хилый и неприглядный. Потом также дружно посмотрели на Майкла.
— Пришлый несколько лет обретал на Большой земле. И как оно? Жить да быть с простецами? В тесном, так скажем, контакте?
Майкл очень хотел испариться, исчезнуть, скукожиться, как Илайша. Но все ждали, даже Венька и Влад, и Ромашка распахнула глаза-родники. Петька закрыл рот рукой для верности. Так что Майкл честно ответил:
— Страшно. Жить с простецами страшно до жути.
И сам посмотрел на Илайшу.
Богатырь встал, оправил майку:
— Старшина, я ж того, не в отказ. Я ж понимаю: простецов больше. Их защищать нужно, беречь. Оставь без присмотра, полезут в Лес. Но почему патрули в прайм-тайм? — голос бедолаги набрал вдруг силу, словно о выстраданном вещал: — Ну они ж все равно у телеков! А мы с могутой что, не люди? Нам неохота боевичок? Или фантастику про супер-героев? Я просто сказал: в семь кинцо со Шварценеггером. А вы тут срач развели!
Майкл глядел на него во все глаза. Богатырь взбунтовался, потому что хотел вечером посмотреть телевизор? Чудны дела в городке Затишье!
— Илайша, — сказал он страдальцу, воспользовавшись паузой в бурных дебатах. — Ты мне список напиши, я скачаю на торренте. Будешь крутить в свободное время.
— Ух, — с облегчением вздохнул Старшина, — предложение принято, тему закрыли. Раздаю наряды на завтра. Алёнушка, марш с трибуны!
Наоравшись вдосталь, до одури, волонтеры Затишья принимали задания, не рискуя вносить коррективы во избежание новых прений.
Кто-то шел в патруль, кто-то в доставку. Кто-то вызвался отмывать подъезды. На фоне активации Тихого Леса сформировали стражу моста. Майкл не очень-то понимал, что за мост и зачем патрули, но помалкивал, ждал своей очереди. Гадал, куда распределит Старшина.
— Новичок, — позвал тот, болтая ногами. — Ты наполовину чужак, городок наш совсем не помнишь. Доверю объявы расклеить. По трем районам пройдешь: по Огородному, Нижнему и Базарному. Заглянешь в Кирпичный город. Ромашка на карте покажет. Все, волонтеры, сбор завершен. За работу, дорогие товарищи!
Дорогие товарищи сорвались с мест и рванули на волю, кто в дверь, кто в окно. Ромашка осталась в зале, помочь с уборкой после собрания.
— Это все твое возвращение, — ворчал Старшина, доставая щетку. — Илья и так тронулся на боевиках, мечтает сбежать на Большую землю. А тут ты, возвращенец из мегаполиса. Весь продвинутый и прокачанный, упакованный гаджетами и девайсами.
— Я оттуда не рвался, — отмел претензии Майкл, — там и в одиночку можно прожить.