Мечтая о Венеции

Миссис Б-У была не единственной, чьи плечи освободились от тяжелого груза. Все тревоги Пенни мгновенно улетучились. Ее сердце ликовало. Значит, ее не уволят и она отправится в Венецию! Чувствуя себя Золушкой, которой пришлась впору хрустальная туфелька, она искренне улыбнулась:

— Я очень рада, если сумела чем-то помочь Оливии. За это время я прониклась к ней большой симпатией и наряду с вами радуюсь тому, что она наконец-то вылезает из своей скорлупы… Знаете, этим утром мы ходили с ней по магазинам и говорили обо всем. Даже о молодых людях. Я услышала от нее очень важное признание. Она считает, что вскоре займет мое место, то есть свое настоящее место, и начнет общаться с людьми.

— Какая замечательная новость! — Лицо миссис Б-У стало серьезным. — Вы не представляете, до чего мне приятно это слышать. Пенни, я же не глупенькая и знаю, какой несносной и раздражительной была все это время. Представьте мое состояние, когда на Пасху я одновременно потеряла мужа и падчерицу. Роджер умер, Оливия ушла в себя. Я осталась одна, пытаясь удержаться на плаву, но это было невероятно трудно. Я практически ничего не знала о деятельности Фонда, созданного мужем, и вдруг оказалась в гуще событий, окруженная незнакомыми людьми. Они понимали, что я чуть ли не полный ноль во всем, что касается охраны окружающей среды. Меня это ужасало. И тогда, чтобы себя обезопасить, я начала воздвигать барьеры. Я чувствовала себя беззащитной и ужасно одинокой.

Чувствовалось, комок в горле мешает миссис Б-У говорить. Пенни видела слезы, блестевшие в уголках глаз. Забыв о былой враждебности к этой женщине, Пенни порывисто встала:

— По-моему, вам сейчас не помешает чашка крепкого чая. Я мигом.

Пенни удалилась на кухню, и, пока она заваривала чай, мачеха Оливии сумела взять себя в руки.

— Вам с сахаром и молоком?

— Достаточно молока. — Миссис Б-У попыталась улыбнуться. — Вы меня простите, Пенни. Гружу вас своими проблемами.

— Ничуть. Нам всем необходимо выговариваться. Нельзя держать свои беды взаперти. Я рада не только за Оливию, но и за вас. Я никогда не видела вас такой улыбающейся и счастливой. Будем надеяться, что жизнь вас обеих возвращается в прежнее русло.

Они проговорили почти полчаса. Пенни больше не удивлялась метаморфозе, произошедшей с мачехой Оливии, оказавшейся милой и приятной женщиной. Где-то под конец разговора миссис Б-У обратилась к ней с неожиданной просьбой:

— Оливия мне рассказала, что у вас намечается выставка. Меня в это время не будет в Лондоне, а хотелось бы посмотреть ваши картины. Может, покажете что-нибудь из ваших работ?

Пенни повела ее в свою мастерскую.

— Часть картин я оставила в галерее на Пикадилли. Но я покажу вам другие.

Пенни расставила холсты вдоль стен. Миссис Б-У внимательно осмотрела каждую картину, отпуская хвалебные замечания, и наконец остановилась возле первой абстрактной композиции. Об особенностях создания этой вещи Пенни благоразумно умолчала. Миссис Б-У замерла и долго смотрела на картину, затем повернула к Пенни свое восхищенное лицо:

— Какая удивительная вещь! Я успела влюбиться в нее. Но вы вряд ли готовы ее продать.

— Пока не вижу в этом необходимости. Если выставка пройдет успешно и галерея продаст часть моих работ, это положит начало моей художественной карьере.

Пенни глубоко тронула щедрость миссис Б-У, но она не хотела, чтобы та покупала картину лишь из желания загладить свою вину перед ней.

— Я не сомневаюсь, что ваши картины купят. Если не секрет, какие цены установили галеристы?

Пенни вспомнила цены, названные Эрнесто. Ей до сих пор было не преодолеть удивления, что ее картины могут столько стоить.

— Для меня это целое состояние. Картины поменьше оценили в полторы тысячи фунтов, а за более крупные владелец галереи намерен просить от трех до четырех тысяч.

— Эта картина относится к какому размеру? — спросила миссис Б-У, продолжая смотреть на абстрактное полотно.

— Наверное, к тем, что крупнее.

— Что, если я выпишу вам чек на четыре тысячи фунтов? Я в восторге от этой картины и знаю, что она будет превосходно смотреться на стене гостиной.

Пенни проглотила ком в горле. Картина не входила в число работ для зимней выставки, и она была вольна продать свое произведение. Но четыре тысячи фунтов?..

— Мне неловко брать такие деньги. Галерея отчисляет себе пятьдесят процентов. Если вы хотите купить эту картину, может, достаточно будет двух тысяч? — спросила Пенни, чувствуя, как колотится ее сердце.

— Вы очень добры, но нельзя занижать стоимость вашей чудесной картины. Почему бы нам не поделить комиссионные? Я выпишу чек на три тысячи. По рукам?

Миссис Б-У протянула руку, которую Пенни пожала, испытывая головокружение.

— Да. Спасибо, — пробормотала она. — Огромное вам спасибо!