Адъютант палача-3

Глава 7

Под мерный стук колёс экипажа и небольшую болтанку, впадаю в дрёму. А перед глазами сразу встают недавние события, заставившие меня глупо улыбаться.

— Я приказала служанкам положить твой любимый халат и тапочки в чёрный чемодан. Ты сразу их увидишь. Там же лежит домашний костюм и туфли. Надеюсь, не запутаешься и всё найдёшь.

С трудом сдерживаю улыбку, выслушивая наставления Агнешки перед предстоящей поездкой. Она такая забавная и красивая, когда пытается вести себя будто заботливая мамаша. В быту я достаточно скромен, можно сказать — аскетичен. Что совершенно не нравилось одной сероглазой пани. Через пару месяцев совместной жизни я оказался в её прелестных ручках и перестал сопротивляться. Одежда, украшения, или цвет галстука — это её территория, куда мне не придёт идея соваться даже мысленно. Со вкусом у супруги полный порядок и глупо отказываться от такой опции. Но всё-таки я не беспомощный, аки младенец.

— Да, дорогая.

Подозрительный взгляд и очередная нотация, как для дитяти.

— Доктор прописал, чтобы ты пил пилюли и обязательно больше гулял. Это очень важно для твоего бока и плеча. И постарайся не попадать в глупые ситуации, особенно избегай дуэлей. Ты же ещё так слаб и, вообще, кое-кому пора взрослеть.

— Хорошо, дорогая.

— Ты надо мной смеёшься? — чую, что супруга начала кипятиться и юмора точно не поняла.

Ну, не рассказывать же ей про рекламный ролик из моей реальности. Просто всё выглядело настолько забавно, что я не смог удержаться. Вот только издеваться над любимым человеком мне даже в голову не придёт. Обнимаю уже изрядно округлившуюся Агнешку и целую пухлые губы. Сначала супруга для видимости отбивалась, но затем страстно меня поддержала.

— Юзек, прекрати! Ведь дети могут увидеть, — произнесла она через некоторое время, но не думала особо отстраняться.

— Это же хорошо! Пусть знают, как папа любит маму! — опять притягиваю к себе раскрасневшуюся и явно довольную жену.

В общем, моё отправление на вокзал изрядно затянулось, так как пришлось уделить внимание сыну с дочерью. Мелкие шантажисты устроили небольшое представление к взаимному удовольствию сторон. Не хотели меня отпускать, хотя вчера всё обговорили и пришли к согласию, что папе необходимо лечиться. На самом деле я усиленно изображаю из себя умирающего лебедя. Просто это самый лёгкий способ вырваться в Европу, дабы никого не насторожить. Вот и хожу с тростью, морщусь от болей в плече и боку. А на деле я почти восстановился после ранения. И мне неудобно ломать комедию перед Агнешкой. С другой стороны, есть дела, которые необходимо делать лично, особенно если речь идёт о безопасности семьи.

Потому я и выехал, якобы на лечение, в известный всей Европе курортный городок Бад-Эмс. Тот самый, где Александр подписал указ, ограничивающий употребление украинского языка. В этой реальности подобный документ вряд ли потребуется, так как ещё в середине шестидесятых вышли постановления о новой системе делопроизводства в империи. С моей подачи все наречия страны, кроме великорусского, не употреблялись в государственных учреждениях, в том числе судах. Что существенно ограничивало в правах несколько национальностей и возможность местным кадрам поступать на госслужбу. То же самое начали практиковать в образовании. Верноподданный мог учиться на условном финском или литовском только до третьего класса. Далее ученики переходили на русский, который штудировали в первые года обучения. При этом родные языки никто не запрещал изучать в воскресной школе. Зато, для армии нет никаких запретов, и рекрутский набор ныне касается всех народов империи.

Таким способом буквально за пять лет удалось сильно ограничить распространение национальных языков в культуре и прессе. Понятно, что патриоты и упоротые националисты продолжали вести просветительскую деятельность, как они её понимали. Но у ОКЖ было своё мнение на сей счёт. Особо никого не душили, но государство старалось следить, чтобы всякие мовы оставались языком необразованных крестьян, подёнщиков и весьма узкой прослойки зарождающейся интеллигенции. С польским сложилась иная ситуация, более сложная, но мне сейчас не до лингвистических проблем.

Что касается курорта, то здесь действительно отличный сервис и медицина высокого уровня — по меркам нынешней эпохи, конечно. До Эмса мы с Янкой добрались по железной дороге. Скорость современных поездов немного угнетает, но это лучше, чем трястись в дилижансе. С собой я взял только полешука — Фредди остался дома на хозяйстве. Супруга сначала настаивала, чтобы немец ехал со мной. Только после покушения я стал изрядным параноиком и не стал тащить за собой главу СБ. Мне так спокойнее покидать дом, зная, что семья под надёжной охраной.

Кстати, границы между двумя германскими государствами пока условны. Несмотря на явный крен южан в сторону Австрии и Франции, пруссаки не теряют надежды объединить немецкие земли. Поэтому на въезде в герцогство Нассау, которое сумело сохранить независимость в 1866 году, не было даже таможни. Вообще, Бисмарк ведёт весьма грамотную политику, и ему удалось протолкнуть ряд толковых законов. В том числе о свободном перемещении капиталов и отмене заградительных пошлин. Используя наличие денег и более мощной промышленности, Берлин активно лезет в экономику Южногерманского союза. Хорошо это или плохо, я пока не знаю.

Янка в Эмс не заезжал, так как отбыл по другому маршруту. Въехали мы вполне легально, но далее придётся использовать поддельные документы. Полешук давно пообтесался, кроме немецкого неплохо освоил французский, и частенько катается по Европе с моими поручениями. Для себя он подобрал образ представителя крупной торговой фирмы, научился рассуждать о ценах на зерно или овёс и прочие продукты. Обычно Янка возит корреспонденцию с ценными грузами в Голландию и Швецию, где работают представительства моего банка. Заодно шпионит понемногу, встречаясь с нашими агентами. Поэтому я особо не нервничал, что полешук провалит свою часть дела.

Я тоже не стал задерживаться на курорте. Неделя процедур и прогулок на свежем воздухе — весьма полезное дело. Сюда бы дней на пятнадцать заехать, лучше с семьёй. Но Агнешка в ближайшие года полтора никуда не поедет, поэтому, немного расстроившись, я начал готовиться к дороге.