Год змеи

— Гм, — усмехнулся Мурадов, выслушав его, — машины выполняли мои указания, значит, я и забыл подписать. Впрочем, если это играет такую большую роль для базы, пришлите, подпишу. Я думал, у нас будет, как и прежде.

— Я не знаю, как было тогда, — сказал Негмат.

— Ташпулатов давал машины без всяких условий и путевок, ну, и я помогал, как мог. Ладно, я приношу извинения, брат, присылайте путевки. — Он положил трубку, не дав и слова сказать Негмату.

Негмат остался в недоумении…

Работу автомашин Сельхозтехника оплатила, правда, проволынив после нескольких напоминаний диспетчерской службы автобазы. Но Мурадов с тех пор перестал звонить, а при встречах в райкоме партии ли, в райисполкоме холодно здоровался и проходил мимо. Спустя месяц, может, чуть больше, начальник отдела снабжения автобазы Кудратов зашел к Негмату и сообщил, что фонды на запчасти в Сельхозтехнике у них уже кончились.

— Только полгода прошло, — удивился Негмат, — а фондов уже нет?! Куда же они подевались?

— У них же нормы на каждую марку автомобиля, подсчитали, вышло, что мы все выбрали.

Негмат вызвал главного бухгалтера и приказал ему доехать туда вместе с Кадыровым и разобраться во всем. Тот съездил. Ему показали нужные бумаги и приказы республиканского объединения и Москвы. Доказали, что автобаза получила все, что положено на год. А машины начали останавливаться. Зачастую из-за пустяка. Шоферы начали ворчать на снабженцев, мол, простых вещей не могут найти.

— Ну, а раньше-то как вы получали запчасти? — спросил Негмат у Кадырова. — По тем же нормам?

— Брали, сколько нужно, — ответил тот, — но зато Сельхозтехника… словом, если туда шли машины, путевки не заполняли.

— Странно! Зачем Мурадов экономил? Работа сделана, надо оплатить ее!

— Ну да, — усмехнулся Кадыров, — у них тоже денег не так много. Экономят, чтобы премии побольше получать.

— А автобаза? — спросил Негмат.

— Списывала на убытки, вернее, на издержки…

Негмат понимал, что он оплошал с Мурадовым, может, и не нужно было затевать все это с путевками, но тогда… Автобаза ведь не на луне расположена, в районе. У нее связи почти со всеми организациями. С водопроводчиками, связистами, нефтебазой, ремстройконторой и бог еще знает с кем. И каждой из них, хоть раз в год, понадобится транспорт. Что ж, нужно выделять и не требовать оплаты?! А потребуешь, сегодня телефоны отключат, завтра воду перекроют, потом — электроэнергию. Правда, восстановят потом, но сколько времени на это уйдет.

Рационализаторы автобазы кое-как снова запустили в работу приспособления для отливки манжетов, ремонта топливной аппаратуры, вместо тормозных накладок стали использовать асбесто-медные ремни. Они были непрочны, но позволяли работать недели две-три. А потом целый день стой! Негмат о состоянии базы несколько раз сообщал в автотрест, а потом махнул рукой, поняв, что никакого ответа, а главное, помощи, он от него не получит. И тому была причина.

Месяца полтора тому назад снабженцы привезли из треста, по централизованным нарядам, кое-какие запчасти, резину и несколько аккумуляторов для ЗИЛа. Одного аккумулятора не хватало. Кадыров сказал директору, что его управляющий трестом Халилов отдал кому-то, а списать велел на эту автобазу.

— А я куда спишу? — спросил его Негмат.

— Надо спросить у Ташпулатова, как он поступал в подобных ситуациях, — посоветовал Кадыров. — У него таких проблем никогда не было.

— Вы же работали при нем, должно быть, знаете?!

— Списывал на какую-нибудь машину, а потом шофер через месячишко составлял акт, что аккумулятор оказался с заводским браком, скажем, с замкнутыми пластинами и все. Ташпулатов накладывал резолюцию «Списать!».

— Как же тогда выдерживал бюджет автобазы? — удивился Негмат.

— Пустяки, Негмат Урунович, — ответил тот. — Раньше у нас денег куры не клевали, не то, что сейчас… копейки считаем!

Негмат решил остаться принципиальным и когда Халилов позвонил ему, поинтересовавшись делами, он напомнил, правда, обвинив в том кладовщика треста, что базе недодали один аккумулятор. Кадыров привез этот несчастный аккумулятор, но… теперь, как не поедет, так или с пустым кузовом возвращается, или же привезет то, что не нужно, то, что увеличивает сверхнормативные остатки на складе. Они сначала накапливаются вроде бы незаметно, а потом отрицательно сказываются на снабжении запчастями. Те, кто должен давать их, говорят, что ваши склады забиты железками, а вы, мол, еще просите…

…Бегматов напомнил о запчастях, но Урунов, пообещав решить этот вопрос завтра, не знал, как поступить. Выхода у него не было. Пожалуешься в обком партии, туда принесут бумажки и докажут, что требования Урунова необоснованны, что его автобаза обеспечена запасными частями на два года вперед. И будут правы, а ты тут хоть в петлю лезь! Вот ведь как могут зажать, не пикнешь, не обвинишь кого-то. Все правильно, а база, если так будет продолжаться, через полгода встанет полностью, до единой машины. Земля тверда, а небо далеко…

8

Урунов отвез главного инженера домой и вместе с Тухватуллиным поехал на автобазу.

Двор автобазы был залит светом мощных светильников, выстроившихся вдоль заборов со всех сторон. Светильники эти были поставлены еще при Ташпулатове и очень дорого обходились автохозяйству. Каждый из них пожирал в час полкиловатта энергии, а их было больше сотни, и горели они в среднем часов десять в сутки. В копеечку влетали, словом, зато издали они вызывали восхищение. Разноцветные лампы, желтые, голубые, белые, они призваны были подтверждать ту мысль, что автохозяйство достаточно крепко, чтобы позволить себе такую роскошь. И вообще… иллюминация щекочет нервы.

Ворота базы пока были открыты, возвращались машины из дальних рейсов, но таких было мало, а основная техника уже расположилась на отведенных площадках, вдоль широких белых полос, нанесенных на асфальт. ЗИЛы и МАЗы напоминали громадные чудовища, примолкнувшие от усталости! Их лобовые стекла и окна мастерских отражали свет фонарей, и, казалось, что в них застыла сама радуга. Над воротами светились огромные неоновые буквы, объединенные в слово «АВТОБАЗА». По обе стороны этого слова мерцали голубым неоном силуэты грузовиков.

Негмат поставил «Москвич» тут же, рядом с воротами, на небольшой асфальтированной площадке и, решив, что неприятностей на сегодня уже вполне достаточно получено на совете треста, не заглянул в диспетчерскую, чтобы узнать предварительные итоги работы за день. Забежал только на минутку в кабинет и бросил на стол папку с бумагами и талмуд. Сторож, старик-пенсионер, предложил выпить пиалу чая, но он отказался, пожелал ему успешного дежурства и отправился домой. Тухватуллин шел рядом и, чувствуя, что директор не настроен на разговор, молчал. Было уже около десяти, на безлюдной улице лишь изредка проносились мотоциклы или «Жигули», за рулем которых сидели молодые парни, да кое-где в тени деревьев мелькали силуэты влюбленных парочек. Правда, возле кинотеатра толпились подростки, которым на этот раз не удалось проскользнуть мимо контролера без билета. Может, хороший фильм шел. Тогда действительно туда не попадешь, а когда мало публики, контролеры сами пускают ребятишек.

Дойдя до перекрестка, Урунов и Тухватуллин молча распрощались… Эта улица была темной, все фонари на столбах перебили из рогаток мальчишки, конечно, с подсказки парней, чтобы свет не мешал им целоваться с любимыми девушками. Вернее даже, чтобы свет не позволял родителям девушек узнать, кто их обнимает и целует. Такое вот благородство проявлялось парнями. Впрочем, и сам Урунов в свое время чувствовал с Розией себя гораздо увереннее в темноте. А сейчас, признаться, шел домой с неохотой. Дело в том, что у них опять был «период психологической несовместимости», начавшийся позавчера из-за архимодных французских босоножек, в которых, если верить жене, половина дам района уже щеголяет и только ей они заказаны. А когда этот период наступает, он характеризуется полнейшим безразличием Розии к нему. О том, чтобы перекинуться словом, речи быть не может. Она упорно молчит. Утром, в середине дня, вечером и ночью. Кажется, что он и она представители различных национальностей, совершенно не понимающих языка друг друга. Слава аллаху, что переводчик в доме есть — дочь. Она на чистом узбекском языке может сказать ему «Надо купить мяса», и оно на следующий день появляется в холодильнике. Или сообщить матери, что «Папа хочет чай», глядишь, чай уже на столе. Прекрасный семейный толмач!