В доме лжи

– Как в старые добрые времена, когда я еще был контролером, – проворчал он себе под нос.

Затор впереди начал рассасываться. Эдинбург шагнул Фоксу навстречу, замок, видный издалека, высился на вулканической скале. Фокс почувствовал, как спадает напряжение. Этот город был ему понятнее, чем Гарткош. Фокс знал, что и как здесь устроено.

Перед отелем “Шератон” стояли три такси. У последней машины мигала “аварийка”, сигнальный знак такси не горел. Фокс остановил свою машину рядом. Окно в такси со стороны пассажира поехало вниз.

– Не любишь сидеть сложа руки, Рэй? – поинтересовался Фокс.

– А ты раздобрел, Малькольм.

– Ты не против поговорить?

– Смотря о чем.

– Не пересядешь ко мне?

Хангерфорд не стал глушить двигатель, чтобы не выключать печку. Он перебрался в машину Фокса, они пожали друг другу руки.

– Имей в виду, я уже упустил трех пассажиров, – пожаловался Хангерфорд.

– Приму к сведению. Пенсии на жизнь не хватает?

– Это машина моего сына. Он в отпуске, я вышел на линию за него. А ты наверняка уже не в Жалобах?

– Теперь в Гарткоше, в отделе тяжких.

– Новый Большой дом, а?

– Меня отправили покопаться в деле Стюарта Блума, – не стал тянуть Фокс.

– А-а, это. Значит, это и правда его нашли в той роще?

– Похоже, да. Первичное расследование проходило не совсем гладко.

Хангерфорд цепко глянул на него:

– Ты не дипломатом ли заделался? Сам-то я всегда предпочитал говорить напрямую.

– Ладно. В первом расследовании с самого начала был провал на провале.

– Руководил им толковый мужик, – возразил Хангерфорд. – Ни одного плохого слова не слышал о Билле Ролстоне.

– А что насчет его команды?..

Хангерфорд скривился:

– Сборище редкостных придурков, неумех и проходимцев.

– Не сомневаюсь, что ты указал это в своем отчете.

– Да какие отчеты, я тебе о слухах. Наверное, хватало гомофобов в полицейской форме. Господи, да тогда это нормой было. С приятелями Блума из гейских кругов на допросах не очень-то церемонились. И вот служит в Глазго один хороший коп, который хочет, чтобы к его сыну все это не имело отношения, даже если на сына смотрят как на подозреваемого. – Хангерфорд шумно выдохнул. – А двое этих воротил…

– Джеки Несс и Эдриен Брэнд?

Хангерфорд кивнул:

– Ну да. Эти двое вечно меряются, кто круче. А их адвокаты чуть что поднимают крик, прикормленные журналюги щедро наливают всякому, кто может выдать хоть что-то интересное…

– Включая полицейских из следовательской группы?

– Даже не сомневайся. Думаю, что и ты в этом смысле не без греха. Я так точно грешен. Вот поставил тебе парень пару стаканчиков, и если он тебе симпатичен, то и чего бы не оказать ему ответную любезность? Да некоторые копы просто подсаживались на такое – обожали, когда в газете появлялась статейка, к которой они имеют прямое отношение.

– А кто конкретно?..

Хангерфорд помолчал.

– Все эти раскопки из-за того, что в роще нашли труп?

– Шишки хотят гарантий, что среди скелетов в шкафу не окажется зомби.

– И заниматься этим отправили тебя, потому что ты работал в Жалобах?

– Примерно так.

Хангерфорд сочувственно кивнул.

– Если честно, мы только порылись в материалах дела да немного поспрошали. Было ясно, что кто-то всерьез облажался, что это наша группа схалтурила или спустила дело на тормозах. Да ведь не в первый же раз и уж точно не в последний.

– Так кого порекомендуешь?

– Была там парочка копов, которых можно было прижать к ногтю, приложи мы тогда усилия. Фамилия одного – Стил.

– Дай-ка угадаю. Фамилия второго – Эдвардс.

– Ты их знаешь?

– Оба работали в Антикоррупциях, в Гарткоше.

– А. Тогда-то они были патрульными, но занимались всем подряд.

– Чем, например?

– Подрабатывали на стороне, в основном охранниками. Даже телохранителями у Эдриена Брэнда служили.

– Ему были нужны телохранители?

– Ходили слухи, что он брал деньги у ирландских бандюков, связанных с боевиками. А потом рассорился с ними.

– Других последствий не было?

– Если и были, я о них не знаю. Но со Стилом и Эдвардсом точно было нечисто: первоклассные тачки, недешевый отпуск. Одеты всегда с иголочки, часы дизайнерские…

– И все это на полицейскую зарплату.

– Я же говорю – нам не удалось их пощупать.

– Их кто-то прикрывал?

Хангерфорд пожал плечами:

– Брэнд бронировал столики не на одном благотворительном обеде, кормил и поил многих шишек, даже членов парламента.

Фокс задумался.

– А когда вы закончили с материалами…

– Их отправили в ОБК, чтобы там ознакомились. Тоже никакого толку это не дало, и папки перекочевали в архив. Нынешнему боссу, кто бы он ни был, стоит их поднять, тебе так не кажется?

– Если этот человек понимает, о чем речь.

– А так бывает не всегда, верно? – Хангерфорд хохотнул.

– Помимо Стила и Эдвардса есть еще кто-нибудь, заслуживающий упоминания?

– Эх, Малк, память-то у меня уже не та. – Хангерфорд потер подбородок. – С Мэри Скилтон все было в порядке, красотка, и тем хороша. Даг Ньюсом? В общем и целом – лентяй, отчеты у него были те еще. – Он замолчал, улыбнулся и добавил: – Ну и конечно, Джон Ребус.

Фокс скривился.

– Почему “конечно”?

– Когда я работал в Жалобах, Ребуса постоянно то вызывали на ковер, то отстраняли от дела. Тебе не случалось с ним сцепиться?

– Ребус вышел в отставку в конце две тысячи шестого. Ну, вроде как.

– Похоже, все-таки случалось, а?

– У Ребуса привычка возникать из ниоткуда. Он не насажал клякс в свою тетрадку в связи с делом Блума?

– Ребус водил дружбу с отцом Блумова парня – копом из Глазго. Говорят, они до сих пор встречаются, чтобы пропустить по стаканчику.

– Что само по себе вряд ли что-то значит.

Какое-то время Фокс сидел в глубокой задумчивости, потом кивнул:

– Спасибо, что согласился поболтать, Рэй, я тебе весьма признателен. Рад был повидаться.

– Если еще понадоблюсь – ты знаешь, где меня искать.

Хангерфорд протянул руку, но не для пожатия, на которое Фокс уже готов был ответить, а вверх ладонью и кивнул на приборную доску своей машины, где все это время тикал счетчик.

– Двадцать пять пятьдесят, – сказал он и подмигнул: – Не бойся, я выдам тебе чек на тридцатку.

Коллеги под тем или иным предлогом откланялись после первой же порции, но Шивон Кларк и Сазерленд заказали по второй. Сазерленд принес Кларк заказанный ею тоник, а себе – полпорции индийского пейл-эля, который и долил в свою уже почти приконченную пинту. Паб был одним из самых дорогих в этой части Лита, и полицейские здесь чувствовали себя в относительной безопасности. И все равно их компания заняла столик в углу, откуда хорошо просматривалась дверь.

– Уверена, что не хочешь добавить джина? – спросил Сазерленд.

– Не хочу произвести плохое впечатление.

– Две порции джина после работы вряд ли потянут на дисциплинарный проступок. – Сазерленд звякнул бокалом о ее стакан. – Кстати, о дисциплинарных проступках…

– И много тебе известно?

– Известно только, что, по мнению ОБК, ты пересказывала всякие истории подруге-журналистке.

– Не пересказывала.

– А также пыталась передавать той же журналистке информацию с рабочего компьютера.

– С меня сняли эти обвинения.

– Да, разумеется. И они тебя возмутили.

– Меня заставили почувствовать себя плохим полицейским. А я – не плохой полицейский.

– Эти двое, из антикоррупционного…

– Стил и Эдвардс.

– Точно. Ты затаила на них обиду?

– Нет.

– Не кроется ли в этом слове ложь?

– Смотря что разуметь под “затаить обиду”. Стану ли я впредь помогать им? Нет. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь напал на них в темном переулке? Нет.

– А если увидишь, как они, выпив, садятся за руль…

– Позвоню в дорожную полицию не задумываясь.