Страница 16 из 18
Этого, однако, никак нельзя было сказать в момент знакомства с ним. На вас смотрел необычайно худой человек со страдальческим выражением лица и скорбным взглядом. Такой его вид объяснялся жестокой язвой желудка, бесконечно мучившей его. Но достаточно было Михаилу Захарьевичу услышать что-нибудь смешное, как он мгновенно преображался. Несмотря на болезнь, он был на редкость работоспособным редактором, хотя часто не сидел за своим столом, а лежал на широком кожаном диване, читая материал, ведя редакционные совещания и беседы с авторами.
Мануильский был человеком очень вежливым, мягким, отлично умел привлекать авторов и разговаривать с ними. Поразительной была его настойчивость в осуществлении своих замыслов. В этом скромном, тихом человеке с ликом иконописного страстотерпца бушевала невидимая снаружи, неукротимая энергия.
С приходом Мануильского заметно повысился и тонус редакционной жизни. К нам зачастили маститые писатели. В редакции все чаще слышался веселый смех — неизменный спутник остроумной темы для рисунка или удачного каламбура. На стене редакторского кабинета появился красноречивый плакат: «Пусть рукопись говорит в пользу автора, а не автор в пользу рукописи».
Журнал он обожал, буквально жил им. Как-то утром, придя в редакцию, он с места в карьер объявил: «Ночью придумал новую форму использования писем. Называться будет «Крокодил у нас». Собирайтесь, давайте обсудим!..»
Замысел редактора всем пришелся по душе. Мы изготовили несколько тысяч бланков, на которых была изображена фигура пишущего Крокодила. На каждом бланке печаталась на машинке сатирически обработанная корреспонденция о непорядках на заводе. Этот листок посылался в стенгазету предприятия, о котором шла речь в заметке. Вспоминаю случай, когда уголок «Крокодил у нас» попал в учреждение, где не было стенгазеты. Думали-гадали, что с ним делать, и в конце концов повесили его на доску объявлений. Через несколько дней рядом кто-то приклеил критическую заметку… Короче говоря, спустя некоторое время из нашего уголка родилась новая стенгазета.
Александр Щербаков, Михаил Кольцов. Максим Горький, Демьян бедный на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 1934 г.
В уголках «Крокодил у нас» увидели свет несколько тысяч читательских писем, которые за недостатком места не попали на страницы «Крокодила». Это была, по существу, не меньшая по объему работа, чем редактирование фактических материалов в журнале- Но и действенность уголков была очень велика. Шутка ли: сам Крокодил явился в гости к рабочим!
А вскоре на предприятиях появились не только уголки «Крокодил у нас», но и «живые крокодилы»: работники редакции, фельетонисты и художники.
«Крокодил» — единственный из сатирических журналов — развернул на предприятиях самую разнообразную по формам массовую работу: выпуск сатирических плакатов, листовок, многотиражек, световых и радиогазет, выступления сатириков на местные темы на рабочих собраниях — всего и не перечислишь.
Вспоминается световая газета «Крокодила». На крыше нашего дома в Охотном ряду был устроен большой экран, который в один прекрасный вечер вспыхнул яркими красками цветных диапозитивов. Наряду с фотографиями и информацией видное место в световой газете занимала сатира. Рисунки для ее первого номера дали М. Черемных и Д. Моор.
Успех этого начинания оказался даже чересчур шумным.
В середине сеанса к нам на крышу, запыхавшись, поднялся уполномоченный административной инспекции.
— Товарищи, демонстрацию придется прекратить! — решительно сказал он.
— Это почему? — поинтересовались мы.
— Да вы посмотрите, что делается в Охотном!
Мы подошли к решетке, огораживавшей плоскую крышу, и, посмотрев вниз на улицу, отпрянули в изумлении. Остановились трамваи, ходившие тогда по Охотному ряду, сгрудились автобусы, извозчичьи пролетки. Толпа запрудила всю широкую улицу между Домом союзов и зданием нашей редакции, парализовав движение на одной из основных городских артерий.
Пришлось перенести показ световой сатирической газеты в рабочие районы города, где она пользовалась не менее шумным успехом.
Бригады художников и литераторов «Крокодила» в специально оборудованном железнодорожном вагоне с походной типографией и плакатной мастерской колесили по Курской, Омской и Самаро-Златоустовской железным дорогам, выпуская сатирические многотиражки, многокрасочные «Окна Крокодила» на местные злободневные темы. В этих поездках принимали участие ведущие художники журнала во главе с создателем «Окон РОСТА» Михаилом Черемныхом.
Интересный метод агитационной работы придумал участник бригады «Крокодила» на Днепрострое Константин Ротов. Он нарисовал плакат-памятку самому отстающему участку, который должен был висеть до тех пор, пока бригады этого участка не начинали выполнять план. Тогда этот плакат как своеобразную эстафету передавали другому отстающему участку.
В плакатах и листовках-«молниях» на Кузнецкстрое и других новостройках пробовали свои силы члены кружка рабочих-карикатуристов при редакции «Крокодила». Кстати, одним из воспитанников этого кружка является талантливый художник Юрий Узбяков.
В 1931 году по просьбе общественных организаций Магнитостроя редакция взяла шефство над этим гигантом индустрии первых пятилеток. Ударники Магнитостроя телеграфировали редакции: «Магнитострой вступил в ответственный период. Добиться окончательного перелома, бороться за большевистские ударные темпы во многом могут помочь нам «Рабочая газета» и журнал «Крокодил» — массовые издания Центрального Комитета нашей партии. Мы надеемся, что они осветят наши достижения и недостатки и крепко будут бить по узким местам, а «Крокодил» будет сажать на вилы тормозящих магнитогорское строительство…»
Работа сменных бригад, состоящих из литераторов и художников-карикатуристов, продолжалась непрерывно в течение года. Особенно отличились крокодильцы на стройке доменного цеха.
УЛИЦА САТИРЫ
В начале апреля 1932 года на Кузнецком мосту появилась большая группа крокодпльских художников и писателей-сатириков. Они останавливались у каждой витрины, и начиналось оживленное обсуждение предстоящего преображения этой улицы в «Улицу сатиры» к предстоящему празднованию 1 Мая.
Моссовет горячо поддержал идею крокодильцев; предстояло в совместной работе художников и писателей создать сценарий сатирического оформления улицы, найти образные решения важнейших международных и внутренних тем.
Вот крокодильцы остановились у огромного кронштейна, укрепленного на стене пятиэтажного дома. «Здесь хорошо бы поместить на самом верху фигуру какого-нибудь деятеля, решившего кончить самоубийством», — предложил кто-то из сатириков. «Ну и придумал: веселенькая тема к Первому мая!»— засмеялись товарищи. «Нет, подождите, — упорствовал автор предложения, — это все-таки оригинально: кто-то со всего размаха сигает прямо с крыши… падает… Понимаете, как это эффектно будет выглядеть на праздничной улице?» «Падает… Падает… — задумчиво повторяли участники уличного совещания. — Кто же все-таки падает?..» И вдруг, как это всегда с ним бывало, «прозрел» наш главный темист — остроумнейший Михаил Александрович Глушков. «Нашел, нашел! — закричал он. — Ну, совершенно ясно! Падает доллар! И нужно изобразить американского биржевика, который устремился вслед за летящей вниз монетой!.. — Глушков даже затанцевал от возбуждения. — И знаете, что надо написать огромным шрифтом? «Осторожно! Падает!»
— А это, пожалуй, здорово получится! — раздались голоса. — И еще пририсовать знак ОРУДа: «Осторожно! Внимание!»
Редакционная планерка за знаменитым круглым столом, сделанным по проекту Льва Бродаты. Среди участников — художники Г. Вальк, Б. Ефимов, Ю Ганф, А. Каневский. литераторы Г. Рыклин, М. Зощенко, Д. Заславский. Слева (стоит) ответственный секретарь редакции Е. Весенин. 1936 г.