Страница 80 из 80
Непролазные камышовые «крепи», исключительно богатые заросли водяного ореха — чилима — способствуют быстрому размножению кабана. Его поголовье, особенно на Обжоровском участке заповедника, достигло сейчас больших размеров. Следы этого полновластного хозяина камышей встречаются всюду.
Было время, когда кабан в дельте Волги почти совершенно исчез. В 1922—23 годах, то есть в первые годы существования Астраханского заповедника, кабана можно было считать десятками — таков был результат хищнической охоты. Но затем вепри стали очень быстро размножаться, вплоть до 1928 года, когда поголовье этого зверя потерпело жестокий урон.
Была поздняя, холодная осень. Несколько дней подряд дула штормовая моряна. Вода в реках стала катастрофически подниматься. Скоро она залила берега и бурным потоком ринулась в камышовые заросли. Внезапно ударил мороз.
Поднятые с обжитых мест кабаны плыли вверх, подальше от разбушевавшейся стихии. Но не в их силах было противостоять натиску леденящих волн: кабаны, покрываясь коркой льда, шли ко дну. Когда затих шторм и спала вода, то только на одном Обжоровском участке нашли до сотни затонувших вепрей.
Сейчас камышовые заросли заповедника кишат кабанами. Наблюдатели, научные работники наперебой рассказывают о своих неоднократных встречах с этим сильным, но относительно мирным зверем.
Один из наблюдателей рассказал нам о том, как он однажды встретился с самкой кабана. Наблюдатель объезжал свой участок и заметил, как кабаниха с целым выводком поросят рылась на берегу ерика. Наблюдателю удалось подъехать к ней так близко, что он шутки ради ткнул ее в спину шестом.
Спокойно копавшаяся в земле кабаниха в мгновенье ока повернулась к своему врагу, в воздухе сверкнули ее мощные клыки — и у наблюдателя в руках остался лишь раздробленный обломок шеста. Не на шутку перепуганный этой неожиданной атакой разъяренной кабанихи, наблюдатель поспешил скорее выбраться на середину ерика…
Отмахав с десяток километров, мы пристали к берегу. Кругом виднелись отпечатки кабаньих копыт. Очевидно, тут было место водопоя.
Осторожно шагая по траве, мы углубились в заросли. То и дело попадались примятые лужайки чакана и изрытая земля. Где-то близко должно быть место кормежки.
Молча, стараясь идти как можно тише, мы продолжаем путь по проложенной зверем тропе. Неожиданно заросли окончились, и я оказался у ильменя, сплошь поросшего чилимом.
Вот он! Двухгодовалый темно-серый кабан преспокойно разгуливает по мелководью. Он то и дело зарывается в ил и, чавкая, пожирает молодой чилим. Ах, какая досада, что фотоаппарат остался в лодке! Вернуться за ним — нечего и думать: кабан вот-вот обнаружит наше присутствие.
И действительно, он медленно обводит своими маленькими глазами камыш и, заметив нас, большими скачками бросается прочь. Не проходит и полминуты, как его огромная туша скрывается в зарослях. Мы еще долго слышим треск разламываемого кабаном камыша. Видно, что зверь захотел убраться как можно дальше.
Усталые, но удовлетворенные, мы возвращаемся на кордон. День оставил много впечатлений.
Утром мы отправляемся на кольцевание. Едва забрезжил рассвет, как наши четыре куласа покинули стан. Сквозь густые заросли чакана и камыша пробираемся к месту кольцевания. Вот и Судачий ерик.
— Ну, товарищи, теперь надо соблюдать абсолютную тишину, — говорит старший наблюдатель участка Александр Андреевич Нестеров.
Неслышно правя шестами, мы сплываем вниз по течению и въезжаем в Судачий култук. Дальше предстоит проехать узким ериком — тут всего метр глубины. Огромные сомы, пригревшиеся на солнцепеке, спешат уйти вглубь. Своими мощными хвостовыми плавниками они поднимают тучи брызг.
Отловщики во главе с бригадиром Александром Андреевичем, взвалив на плечи сети и колья, уходят, а мы с научным работником Л. А. Борисовым остаемся на куласах.
Отловщики, осторожно ступая в воду, медленно пробираются вперед. Вот они остановились и начали расставлять сети. Сначала вбивается кольями крепкая толстая сеть, так называемый «двор», образующий полузамкнутый круг. От краев «двора» протягиваются «крылья» — более тонкая сеть длиною метров сто пятьдесят.
Сети расставлены, и отловщики скрываются в чакане. Они отходят на большое расстояние от сетей и потом, рассыпавшись цепью, медленно приближаются ко «двору».
Июнь и июль — период линьки уток и гусей. Беспомощная в это время, птица скрывается в густых зарослях. И вот этим-то моментом и пользуются отловщики.
Мы слышим, как они, покрикивая вполголоса, гонят птицу к западне. Их голоса раздаются все ближе и ближе… Слышно, как, шлепая по воде голыми крыльями, утки уходят от преследователей.
Проходят долгие минуты ожидания, и, наконец, гон закончен. Птица не ушла.
В замкнутом со всех сторон «дворе» обезумевшие от страха утки свились в один живой клубок. С криком и шумом они шарахаются из стороны в сторону, но всюду натыкаются на прочную сеть.
Начинается кольцевание. Два отловщика носят из «двора» уток, двое их кольцуют, а Леонид Андреевич Борисов ведет записи.
Сначала кольцуются гуси. Вот в руках отловщика красивая сильная птица.
— Самец! — кричит он. — Кольцо номер 4028, — и надевает на ногу гуся легкое алюминиевое кольцо. Брошенный в воду гусь стремительно мчится прочь. Отловщик уже держит другого гуся. Минута — и на ноге у него белеет кольцо. Записан номер — и гусь на свободе.
Так изучается движение птиц, их повадки. В заповеднике кольцевание проводится с 1926 года и уже принесло богатые научные результаты. Птицы с кольцами заповедника встречались в Италии, Египте, на территории Советского Союза, в самом заповеднике.
Кольцевание уже продолжалось с полчаса. Вдруг старший отловщик кричит:
— С кольцом!
И действительно, на ноге у пойманного селезня кольцо. Оно немного потерлось и потемнело от времени. Леонид Андреевич записывает его номер и, порывшись в своей тетради, сообщает, что этот селезень окольцован в заповеднике в прошлом году.
Той же дорогой возвращаемся домой. С нами нет бригадира. Он поехал разыскивать новое место скопления птицы.
Прекрасным памятником природы является Астраханский государственный заповедник. Созданный по инициативе В. И. Ленина, заповедник превратился в чудесный естественный зоологический сад. Здесь свободно живут и размножаются редчайшие экземпляры птиц и зверей.
На кордонах заповедника ныне кипит деятельная жизнь. Тут оборудованы лаборатории, где десятки студентов различных университетов страны проходят производственную практику. Деятельно идет научная работа по изучению жизни животных и растений. За летний сезон заповедник посещается тысячами экскурсантов.
Но проходит лето, огромные стаи птиц уносятся к югу, и кордоны пустеют. А в глубоких зимовалах скапливается рыба, чуткие звери прокладывают свои тропы в камышах. Тогда долгими зимними ночами не спят отважные наблюдатели. С ружьями в руках они ходят проторенными дорожками, чутко прислушиваясь к малейшему шороху.
В маленьком домике на кордоне всю ночь горит огонь. Здесь свободные от вахты люди с обветренными лицами слушают голос Москвы. Они знают, что где-то там, далеко-далеко есть сияющая огнями столица, есть шумные и большие города, и все это вместе с их маленьким кордоном носит короткое и волнующее имя — Родина.