Схожу-ка я замуж!

Потом нехотя, с кислым лицом подходит инспектор ГАИ, и жилистый, поигрывая желваками, заявляет, что вы сломали ему бампер. В свою очередь, вы тоже возмущаетесь, видя, что бампер цел.

— Значит, к согласию прийти не можете, — вяло констатирует инспектор. — Тогда, граждане, вынужден забрать ваши права. Следователь установит истину.

Но вам совсем не хочется, чтобы вас лишили прав, которые вы получили чудом, проваливаясь три года подряд, а слово «следователь» зажигает ваши щеки прекрасным румянцем. Посему вы спешно извлекаете из кармана двадцать пять рублей, отложенных на покупку праздничной рубашки, и предлагаете лжепотерпевшему, который выхватывает их у вас с такой готовностью, словно знал об этом еще вчера. И все успокаивается. Все едут и идут по своим делам.

Затем вы обнаруживаете, что совсем незаметно накатали две тысячи километров, и отправляетесь на станцию техобслуживания делать первое в своей жизни «ТэО». Вы думаете, что это займет два три часа, и отпрашиваетесь на работе, но ваша очередь подходит только к вечеру. Конечно, она могла бы подойти и раньше, если бы не эти бесконечные машины, вклинивающиеся с черного хода. Вас это нервирует, но вы ничего не можете предпринять, тем более что мысли ваши наполовину заняты завтрашними неприятностями по поводу вынужденного прогула. И в этот самый момент из-за перегородки, отделяющей легкомысленных владельцев от вдумчивых работников автосервиса, к вам подходит парень по имени Эдик со скептической улыбкой и твердым взглядом. Он разминает масляными пальцами сигарету «Кент» и спрашивает, глядя сквозь вас:

— Твоя машина «56–66»?

А вы вместо того, чтобы или промолчать, или сделать вид, что забрели сюда просто случайно, как пешеход, вы радостно вскрикиваете:

— Моя!

— Где же ты так колесо покурочил? — тихо спрашивает Эдик, прикуривая от японской, с пьезокристаллом зажигалки «Броника» (стоимость «с рук» 85 рублей). — Ладно, не дрейфь, я тебе выправлю и остальное дополню, есть тут у меня фирменные детали из Австралии, моли бога, что ко мне попал.

Вы, стыдясь своей несостоятельности, робко тянете ему пятерку, а он, не глядя, сует ее в карман, после чего исчезает там, где слышатся грохот и гул, и вы вздыхаете с облегчением, хотя и понимаете, что проверить ничего не сможете.

Через пару часов заметно побагровевший Эдик выкатывает вам машину, и вы, радостный, едете домой, вспоминая, что отданные пять рублей предназначались для покупки талонов на бензин, которого в баке осталось не больше стакана. В кармане у вас всего лишь пятак — как раз, чтобы добраться домой на автобусе, но вы рискуете и даже прибавляете скорость, совсем не подозревая, что присевший за деревом лейтенант уже поймал вас на мушку своей всевидящей трубы.

Но вот вы снова за рулем, вконец истерзанный, с двумя дырками в талоне предупреждений, с пятью копейками в кармане, без бензина, со зловещим шрамом на заднем крыле.

Вы рывком трогаете с места и вдруг неожиданно для себя чувствуете, что въехали на своих «Жигулях» в какую-то доселе неведанную вам жизнь, где вечные неувязки становятся нормой, а стресс — привычным рабочим состоянием. И когда вы осознаете это, вам не то чтобы становится легче, а как-то вроде спокойнее. Вы просто понимаете наконец, ЧТО ТАКОЕ СЕСТЬ ЗА РУЛЬ…

СЕМЕЙНЫЙ ФЕЛЬЕТОН

СХОЖУ-КА Я ЗАМУЖ

Галочка Кокосова, лаборантка одного из крупных предприятий, стройная блондинка двадцати лет от роду, с голубыми удивленными глазами и пунцовыми губами сердечком, сидит передо мной в редакционном кабинете и элегантными движениями указательного пальчика стряхивает пепел с длинной золотой сигареты «Пэл-Мел».

— Чем могу быть полезной? — спрашивает она, отмахиваясь от дыма узкой ручкой с остренькими серебряными ноготками.

— Мы собираемся начать дискуссию о браке, — говорю я Галочке, — и приглашаем в редакцию бывалых людей, которые смогли бы поделиться опытом с молодыми читателями… В этой связи у нас к вам несколько вопросов.

— О, я польщена! — улыбается Галочка. — Задавайте свои вопросы, только я не знаю, с чего начать…

— Начните хотя бы с первого брака: действительно ли он был романтическим?

— А как же! Сами подумайте, едва знакомы, на море шторм, а он говорит: «Хотите, до буя доплыву, но только вы за меня замуж!» Страшно было, когда он под волну нырнул, но потом все было тип-топ. Пришлось за Вадима Петровича замуж выходить. Домой приехали, свадьбу в «Астории» сыграли, он в аспирантуре учился, ну и сидел бы со своими формулами, так эксплуатировать меня начал: то ему погладь, то ему постирай, я ему говорю: «Мой отец сам все гладит, сам стирает, пол даже сам моет — маму бережет». А он отвечает: «Руки, — говорит, — твоему отцу не подам, потому что он из тебя куклу сделал». Как он это сказал, я ему спокойненько так и ответила: «Развод!» В общем, прожили мы два месяца и разошлись, как в море корабли!

— Но второй-то брак, надеюсь, был по любви?

— Как и первый! Кто ж без любви замуж идет?

— Это вы точно подметили. Чувствуется опыт!

— Да что вы… Я тогда в лабораторию устроилась: в химико-технологический по конкурсу не прошла. А Толик в лаборатории кандидатскую добивал.

— Свадьбу в «Астории» сыграли?

— Как вы догадались? Нет, вы не подумайте: у нас все вроде хорошо было. Только потом я поняла, что сгоряча вышла. Хотелось Вадиму Петровичу доказать: он ведь мне заявил, что никто, мол, тебя не возьмет, такую избалованную, а вот и взяли!

— А главное, по любви! — уточнил я.

— А как же! Только этот со мной из-за пустяков ссориться стал. Ну, а я, конечно, всегда была права, а он нет. Я говорю: сейчас немодно ходить в брюках дудочками, давай достанем джинсы, потому что все ходят в джинсах, и не стригись под полубокс — это смешно, а он мне заявляет, что ему так удобней, — в общем, я поняла только одно: мы абсолютно разные. А зачем тогда нам вместе жить? Мама его ко мне приходила, уговаривала остаться, но когда я ей все рассказала, она сразу согласилась: расходитесь, говорит, как можно скорее. Хорошая у него мама!

— Это верно, сразу вас поняла. Ну а с тем, что вчера разводились? С тем тоже был романтический брак?

— А как же! Я с ним на новогоднем балу познакомилась.

— Свадьба, конечно, была в «Астории»?

— Конечно! — Галочка улыбнулась. — Я человек постоянный и привычек не меняю: раз «Астория» так «Астория»! Эдик парень был хороший, да только характеры у нас оказались разные. Спать пора, а он все рассказы сочиняет, бумагами шуршит, свет не выключает, все писателем хочет стать, а каково это терпеть в одной комнате! Потом, он сигареты без конца смолил — дышать нечем!

— Но ведь и вы смолите! — попытался я возразить.

— Замечания мне делал, — продолжала Галочка, не обращая внимания на мою реплику, — в личную жизнь вмешивался…

— Но раз вы муж и жена, у вас общая личная жизнь…

— Человек вправе иметь тайны, даже если он жена!

— Когда любишь, тайн нет. От любимого человека, я имею в виду. Извините, что я так серьезно…

— А если кто-то меня в кино пригласит или в гости, я, что, должна всем докладывать? У меня старые знакомые, которые меня не забывают, а он истерику закатывал!

— Но брюки-дудочки он, надеюсь, не носил?

— Этот фирменно одевался, а что толку?

— Извините, Галя, — вдруг осенило меня, — зачем вы все время замуж выходили? Встречались бы просто так, а? Сначала хорошо узнали бы друг друга, а потом уж…