Зачарованная кровь

8. Когти

Никогда на моей памяти парадный зал не выглядел настолько роскошно. Розоватые мраморные полы сияют до зеркальности, отражая огни хрустальных люстр и расставленные по периметру золочёные витые канделябры. Повсюду расписные фарфоровые вазы с пышными букетами голубых роз, и неслышно снуют между множественными круглыми столами слуги в одинаковых синих передниках. Кружевные скатерти вышиты серебром, и в переплетении узоров можно увидеть гибких снежных барсов с раскрытыми пастями, таких же, как на гербе за моей спиной.

Я думала, что предстоит новая пытка, но пир будто продуман до мелочей — тех самых, что важны именно мне, пусть я не давала никаких распоряжений. Наш с Анваром стол отдельно, во главе зала вместо тронного постамента, лицом к гостям. Два широких полотна развешаны позади: барс и сокол с перьями-ножами, как олицетворение соединяющихся родов. Но самое прекрасное в том, что до меня практически не добираются запахи разномастных угощений — запечённых диких уток и пирожных с горами крема, копчёной свинины и паштетов, трюфелей и фаршированных форелей — иначе сказать, запахи отравы. Передо мной настолько исключительно дозволенные угощения, что когда вижу это и осознаю, от благодарности и нежности настроение взлетает почти до отметки «счастлива».

Впервые кто-то впрямь позаботился о моём комфорте.

Этажерки с фруктами, до которых очень далеко нашему северному сезону. Да что там, и в восточной Антилии вряд ли могут собрать в первый же месяц лета лопающиеся гранаты, ароматные жёлтые груши и сочные апельсины, как ненужные мелочи рассыпанные ягоды — чернику, белые гроздья редкой альденики, крупную красную сладуницу. Наверченные в изящных формах зверей фруктовые желе и потрясающее, лёгкое и шипучее медовое вино, приносящее только теплоту в груди. На мои вопросительно поднятые брови Анвар шёпотом объясняет, что всё это везла с собой в качестве подарков делегация из Манчтурии, где лето практически не кончается. Но как можно было всю долгую дорогу и дни напролёт сохранять даже у ягод первозданный вид, будто только что сорваны с куста и всё ещё покрыты росой… Однако выпытывать детали возможности не остаётся: слишком шумно, и слишком много поздравительных речей нужно выслушать, так что и мимоходом насладиться угощением приходится успевать между дел. И украдкой улыбаться тому, как терпеливо мой муж ест то же, что и я, не омрачив тошнотворными запахами наш стол. За стойкость ему точно можно выписать королевский орден.

— Наш мудрый король уже сказал лучшие слова, и я полностью с ними согласен, — поднявшись с бокалом в руке, неловко сочиняет на ходу поздравление ленегат Нэтлиан, то и дело приглаживая длинные седые усы и сверкая эполетами на крутых плечах. — Это действительно тот союз, который сохранит жизни вверенных мне бойцов. За признанием всех рас Афлена равными друг другу стоит будущее, и это будущее сейчас перед нами. Благослови Сантарра кронпринцессу и её супруга!

Как положено претору, он ограничивается наклоном головы, прежде чем пригубить вино, и я принимаю речь кивком и улыбкой, от которой уже немеют скулы.

— Полный поклон, между прочим, — еле слышно долетает до меня женский смешок от дальнего стола, который вряд ли разобрал давно не ворочающий языком отец, но точно улавливает сам Нэтлиан, цветом лица сравнявшись со своим оливковым кителем. За наглым замечанием следуют неприятные шепотки фрейлин.

Это грубо и отвратительно, но есть тут и грязная правда: Нэтлиан не должен был говорить напрямую с наследницей династии, не поклонившись в пояс, потому как до сих пор не носит никакого титула. Он дослужился до звания ленегата и командующего армией, будучи простолюдином — сыном то ли кровельщика, то ли плотника. Отвага, острый ум и верность короне помогли ему получить кольцо претора, земли и солидное состояние, но ничто из этого не может оказать влияния при дворе, если даже понятия «род» у Нэтлиана нет. Страшно представить, каково в подобном положении приходилось маме.

— Спасибо за воодушевляющие слова, милорд, — вдруг отчётливо перебивает смешки в зале Анвар, салютуя зеленеющему старику бокалом, как бы говоря, что ошибки не было. И в этом я с ним полностью согласна: если кто и заслужил своё место и право, так это бывалый войн, а не тот же нагло развалившийся в кресле Данг, бросающий на всех вокруг оценивающие змеиные взгляды.

На стол сбоку от меня ложится приглашающе раскрытая ладонь. На миг она сжимается, нарочно выдавливая кровь из недавней раны. Что это приглашение, понимаю почти сразу, и повторяю движение Анвара, тревожа царапину, а затем без сомнений переплетаю с ним пальцы.

«Это будет действовать всегда?», — спрашиваю у него, как только чувствую, что в своей голове уже не одна, а по венам растекается искрящее сахарное тепло, так похожее на шипучее медовое вино. Словно в пышном зале вокруг нас возникает отдельная комнатка, где можно говорить без свидетелей. Невидимый купол безопасности, где никто не подслушает и где невероятно уютно. Растопленный камин посреди поля, поливаемого дождём.

«Только кровь к крови, на свежую рану. Завтра такого не будет. Я приятно удивлён, что вообще установилась связь — до меня доходили только сплетни, маги выживают не настолько часто, чтобы создавать союзы. А ты вовсе не маг», — не повернув головы и всё так же учтиво улыбаясь гостям, отвечает Анвар. Для окружающих мы просто взявшаяся за руки милая пара, уже выслушивающая следующую невероятно нудную речь, от посла из Тиберии. Удобно отрешиться от скуки, однако ладонь болезненно пощипывает.

«Оказывается, свадьба — не так уж плохо, как я думала», — странная мысль не адресована ему, просто рождается сама. Если и в зале, где смотрят лишь на нас, можно умудриться сбежать — пир и впрямь удаётся на славу. В голосе Анвара слышны привычные колко-довольные нотки:

«Мы ещё не добрались до самой интересной части. Но я хотел спросить, обратила ли ты внимание на слабость Нэтлиана», — его слова заставляют меня вновь посмотреть на стол преторов и увидеть, как ленегат раздражённо вливает в себя вино, заметно помрачнев. Кажется, у него настроение испорчено точно, что немудрено.

«Это несправедливо, что за все свои заслуги он так и не может получить уважение при дворе. Наверняка его дети вовсе останутся брошены не у дел: без титула им придётся подниматься с самых низов, как отцу, и никакие деньги этого не изменят», — печально вздыхаю я, понимая, что всех сплетников не заткнуть. Тёплая рука Анвара уверенно сжимает мою, и я чувствую пальцами бугристую кожу.