Зачарованная кровь

— Хорошо. — Я нехотя поднимаюсь, и на первый же шаг колокольчики на ногах противно звенят. — А будет ещё прекрасней, если завтра на пиру кто-нибудь наведёт кассиопия на мысль о том, сколько надежды видится в новом союзе.

— О, уверен, что не одному кассиопию придёт такая идея. Всё-таки смотритесь вы с графом изумительно и очень многообещающе.

Я принимаю его полусогнутый локоть с вежливой улыбкой, намертво приколотой к лицу на этот вечер.

После всех хлопков, визгов и напыщенных пожеланий от сестёр и фрейлин увидеть долгожданный взмах алого платка перед носом становится радостью. Наконец-то исполняется единственное и самое настоящее желание: бежать от этого шумного балагана как можно дальше и быстрей. Бросаюсь вперёд, не заботясь ни об остающихся позади гостях, ни о сохранении причёски. Совершенно не приспособленное для быстрого передвижения платье мешает и липнет к ногам, и едва только удаётся скрыться от взглядов толпы за ближайшим поворотом, беспардонно приподнимаю подол и получаю возможность ускориться. Под подошвы туфель тут же летят мелкие камешки гравия, а колокольчики звенят, легко выдавая меня охотнику. Как и задумано.

Да, знаю — это просто игра, часть праздника, потеха для нетрезвых гостей. Все понимают, что добыча на самом деле не сбежит, даже если преследователь будет ленив как зажравшийся кабан. Определение, абсолютно не подходящее в моём случае, ведь никакая фора не спасёт от чёрного сервала. Однако… если эта ночь призвана развеселить, то я не откажу себе в удовольствии увидеть нечто смешное. Не всё одной публике наслаждаться.

Сбегаю с дорожки, шустро протискиваюсь между листьев гортензии, сбивая с них капли дождя. Рывком сдёргиваю с лодыжки первый браслет, поломав застёжку. В тугом корсете совсем нечем дышать, никакая прелая прохлада ночи не помогает, лишь морозит изнутри всё сильнее. Над головой слышатся хлопки крыльев потревоженных шумом птиц. Подошвы вязнут во влажной земле, но это волнует мало. Намотав колокольчики на нижнюю ветку ближайшего куста, удовлетворённо ухмыляюсь: о, я посмотрю, как Анвар будет искать по всему саду свои кхорровы «права» на обряд. Осталось спрятать ещё три, и так, чтобы он не успел меня нагнать…

Но кажется, что за мной вовсе никто не спешит, хотя время великодушного преимущества давно должно было выйти, а хищник выпущен по горячему следу. Прикусив губу от усердия, выпрыгиваю обратно на дорожку и тихо шиплю — туфля-таки застревает каблуком в клумбе, камни больно впиваются в пятку. Болотные духи. Бежать наполовину обутой или босиком? Выбор моментальный. Сдёргиваю обувь со второй ноги и со всех сил швыряю далеко в кусты. С ветки ближайшей вишни вспархивает большой чёрный ворон и укоризненно каркает, уносясь в ночь.

А если успеть раскидать браслеты подальше и рвануть к конюшням? Тогда может получиться вовсе не встретиться сегодня с Анваром, а это уже очень соблазнительная идея. Потому что в его присутствии я больше не доверяю себе и не знаю, что ещё способна ему позволить. Возможно, и консумировать брак, как он того желает… От шальной мысли ещё сильнее учащается дыхание. На цыпочках, как можно тише, бегу по тропинке дальше, взяв направление к яблоневым деревьям в самых укромных уголках сада.

Внезапно звонкое тявканье за спиной перебивает даже мои браслеты. Обернувшись, вижу маленькую мохнатую собачонку, явно из числа тех, что прыгали через обручи перед зрителями. Нелепое и кривоногое лохматое создание семенит вслед за мной, то ли перепутав с хозяйкой, то в инстинкте догнать. И я восторженно ахаю, не веря такой удаче.

— Ц-ц-ц… иди сюда, моя хорошая, — наклонившись, протягиваю руки, подзывая её, и глупая животинка умилительно высовывает язык. Блестят в тусклом свете фонарей глаза-бусинки. — Ну же, я тебя не обижу…

— Тяв! — согласно отзывается она, видимо, очень привыкшая к людям. Подбежав ко мне, виляет куцым хвостиком и подставляет рыжую голову для ласки. Торопливо почёсываю за ухом, уже стягивая с запястий браслеты.

— Ты чудо, какая послушная, — воркую я, торжествующе улыбаясь. Колокольчики в несколько мгновений оказываются на лапах собаки, и она весело ими бренчит, благодаря выучке артистов не пытаясь убрать их зубами. Избавиться от последнего украшения не успеваю: новый шорох со стороны фонтана заставляет резко вскинуть голову. — Беги! — Отправив свою невольную спасительницу обратно к людям, сама вновь подбираю полы платья к коленям и мчу дальше. По сравнению с тем, какой оглушительный звон издаёт собака, браслет на моей лодыжке почти не слышен.

Азарт захватывает, разогревает несколько дней как застывшую кровь: почти что сражение на мечах, только теперь хитрость будет решающим аргументом. Представив, как Анвар с проклятиями носится по саду за бедной скулящей псинкой, едва не хохочу в голос. Нет, теперь нужно быть предельно тихой. Задавив смешок ладонью, после нового поворота среди растительного лабиринта кустов вновь покидаю тропу — камни уже довольно неприятно врезаются в босые ноги. Облегчённо вздыхаю, почувствовав под собой мягкую мокрую траву, которая стелется под недавно закончившими цвести яблоневыми деревьями — запах увядших лепестков ещё не растворился, витая в промозглом воздухе.

Замираю, позволив себе унять скачущий пульс. Вдалеке слышен гомон толпы и шум фонтана, продолжающееся выступление лицедеев и шутов. Всё дальше уходит и звон колокольчиков. Отлично. Осталось просто спрятаться, забросить последний браслет на какую-нибудь ветку повыше, и можно с чувством выполненного долга идти к Эду, дабы вместе посмеяться с этого бедлама. Стараясь как можно меньше брякать, тихонько пячусь к ближайшей яблоне, не отрывая настороженного взгляда от слабо подсвеченной тропы. Шершавый ствол дерева останавливает шаги, и я прислоняюсь к нему, на миг прикрывая веки. Идеально. Вряд ли кто-то мог ждать подобного…

Слышу хлопок птичьих крыльев за спиной, а следом — почти неуловимый резкий свист воздуха. Рывок. Кожаная плеть юркой змеёй оплетает запястья, а затем задирает вверх руки и пришпиливает их к стволу, выбивая из меня потрясённый вскрик.

Нет! Откуда?! Ворон… Ох, какая же я дура.

— Ладно, я понял: делать мою задачу легче никто не собирался, — хрипловатый голос позади неумолимо приближается, и вот я уже ощущаю горячий выдох на шее. Чёрное перо показательно пролетает перед носом, подтверждая, что за спиной только что вернулся в человеческий облик мой охотник.