Застывшая кровь

Немею от столь яркой красоты. Она расплела косички, и пышная копна завитушек вырвалась на свободу, обрамляя треугольное миловидное лицо. Подвела краской и без того большие чёрные глаза, подчеркнула губы насыщенным тёмно-алым оттенком. А кожаный комбинезон сменило удивительное сливовое платье незнакомого фасона, на широких бретелях и безо всякого корсета, атласным поясом затянувшее талию и струящееся по фигуре без лишней пафосности.

— Ротик можно и прикрыть, а то я уже хочу обидеться. — Юника весело улыбается, упирая руки в бока. — Ну правда, почему столько удивления? Да, я могу выглядеть, как женщина! Думаешь, Дастан бы клюнул на дурнушку?

— Да просто… не ожидала, правда, — сглотнув, признаю я, боясь озвучить то, что наверняка отразилось в моих глазах. Что такая красавица, да ещё и колдунья, легко может заполучить любого мужчину. А при чём тут вообще Дастан…

— О-ох, знаю-знаю этот взгляд! Ты мне даже не думай, ясно? Сейчас сделаем из тебя такую фряшечку, что вся эта дурь с ревностью мигом из башки вылетит. Я вообще-то и пришла помочь тебе собраться, иначе мы благополучно опоздаем. — Она деловито подхватывает с каминной полки деревянную щётку для волос.

— А… Анвар? — беспокойно смотрю ей за спину, выискивая его среди нехитрой мебели спальни и до сих пор сваленных в углу походных сундуков.

— Давно ушёл, он собрался, пока ты спала. И позвал меня тебе подсобить, ты же не против?

— Я бы и сама справилась прекрасно. — Мысль, что он тут крутился, пока я дремала, а теперь снова пропадает не пойми где, мне не нравится совсем. — Спасибо, но помощь мне…

— Да-да, только твою служанку я сейчас искать не побегу, уж прости. Но кто-то же должен завязать корсет и привести в порядок вот это безобразие? — больше не слушая никаких возражений, Юника подходит ближе, и я уже хочу вскочить из кресла, как следующие слова останавливают порыв: — Слушай, мне кажется, с дерьма какого-то мы начали. Не надо мне вот всех этих говнистых взглядов и подозрений. Давай я тебе немного расскажу о том, частью какой семьи ты стала. И тогда появится ясность.

Её мягкий тон делает своё чёрное дело. Пусть доверия ей никакого, и я всё ещё склонна думать, что именно она заменяла Маису… но это шанс узнать много нового. Так что, осторожно кивнув, я встаю и пересаживаюсь за туалетный столик, позволив ей начать расчёсывать мои волосы. Неловко до ужаса, да и холодно вдобавок, и я с опаской наблюдаю через зеркало, как чёрные руки ловко порхают у меня над головой. От Юники тонко тянет травами и мёдом, и я вспоминаю, что от Маисы пахло лавандой.

— Расскажи о себе, — прошу я в первую очередь, потому как до сих пор не понимаю, кто она такая.

А сама лихорадочно анализирую, насколько она похожа на мою бедную подругу. Судя по тому, как хорошо управляется с прядками — очень даже. Вот только… нет. Даже её пальцы с чёрными ногтями двигаются иначе, не говоря уж о живой мимике и всех эмоциях, тут же всплывающих на лице: вряд ли получилось бы скрыть такое за чужими глазами. По крохотной капле чаша весов начинает клониться в сторону, где подписано «не она».

— Да нечего. — Тем временем, не обращая внимания на мои сосредоточенные взгляды, между дел говорит Юника: — Вроде как благородная кровь, но не признанная — я одна из дочерей барона Аксона, управителя небольшого поселения в глубине песков. Как можешь сообразить, грязную ведьму в семье иметь он не захотел, но и сжигать не стал, на чём спасибо. До семи лет жила в подвале, а как стала выгорать, меня вытурили из дома ко всем духам. Надеялись, что сдохну на улице, зато ничего у них не спалю. Я же прибилась к каравану и оказалась в Сахетии, где меня и нашёл Волтар.

— Постой, Волтар — и твой учитель тоже? — ахаю я, наконец-то составив в голове общую картину. — Так вот, почему Анвар тебе вроде как брат?

— Да, нас учили вместе. Я хоть и сильно младше, но мы оба выкормыши одного наставника, как сами шутим — дети одного названного отца. Естественно, Анвар меня познакомил с братьями, те возрастом ко мне поближе. Так я и стала их младшей сестрёнкой, компанией по всем шалостям и вечной занозой в заду. А когда мы подросли, и эти засранцы до неприличия похорошели… ох, идиотская же была история. Как-нибудь расскажу, — открытый смешок и блеск её угольных глаз придают словам многозначности, от которой она тут же избавляется: — Так вот и получилось, что теперь я невеста Дастана. Любить одного из близнецов штука непростая, но они безумно разные, Кенай это… шипучка. Непостоянный, гуляка и редкостный балбес. А Дастан умеет сознавать ответственность. И утаскивать в апельсиновые сады по ночам. — Юника подмигивает мне через отражение, и я невольно отвечаю улыбкой откровенного облегчения. Невеста брата, слава Сантарре, она действительно не могла иметь с Анваром никаких постельных интриг.

Кажется, в этот момент я её почти люблю, уже за то, что она мне всё это рассказала и избавила от постоянных ревностных идей. Да и подтверждение своим мыслям о её каком-никаком, а всё же благородном происхождении получить приятно. Покусываю губу, но всё же решаюсь задать и самый страшный вопрос:

— Тогда почему ты поехала с Анваром в столицу? У тебя было особое задание? — пока она шустро заплетает мне какую-то хитроумную косу с ниткой жемчуга, я не теряю возможности выудить главный ответ. Она или нет. Кто убил Маису и занял её место.

— У меня была просьба Дастана, — её тяжёлый вздох невольно пробирает мурашками: кажется, она нисколько не врёт. — Он не мог поехать сам, ведь без Анвара считается наследником Манчтурии. Но мы все понимали, насколько рискованна эта поездка, эта отчаянная попытка породниться с династией. Наше последнее средство стать своими в Афлене. И моей единственной задачей было уберечь брата, не дать белым сгубить его… а я не справилась.

Юника без сил опускает руки, и я в недоумении оборачиваюсь. Ещё ни разу не видела её такой подавленной и пытаюсь поймать потухший взгляд, который она упорно прячет. Кем-кем, а шутом сейчас никак не могу её воспринимать, не после того, что услышала. От кружащей в воздухе тоски сдавливает горло, и я без раздумий тянусь к тонкому девичьему запястью, осторожно его сжимаю. Надеюсь, мои пальцы для неё не сильно холодные.

— Если бы ты не справилась, Анвар был бы уже мёртв, — моя нелепая, неумелая попытка подбодрить неожиданно находит живой отклик, и Юника слабо улыбается:

— Да, но я к его спасению руки не приложила. Он запретил. Сказал, что верит в тебя и то, что между вами. Выходит, наш всезнайка и тут оказался прав?