Страница 91 из 92
К сожалению, не смог помочь Транкавелю, но, надеюсь, у меня еще будет возможность сдержать слово. А пока через де Ри направил ему свои наработки по словестному портрету. Думаю, он сможет их использовать для поднятия авторитета своего друга – все-таки для спецслужб и полиции это действительно нужное дело.
Через день, после отсыпания на год вперед и кормления на убой, мы выезжали из Клиссона. Во внутреннем кармане моего колета была спрятана Голубая Звезда – ее никому не оставишь, только я могу брать ее в руки безопасно для жизни.
Во дворе на шею бросилась заплаканная Сусанна:
— Жан, миленький, не уезжай, я не хочу, чтобы ты уезжал, почему ты опять меня оставляешь?
Я поднял девочку, поставил на скамейку так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
— Прекрасная дама не должна плакать. Виконтесса забыла, чему ее учила мадам Жанетт. После лета наступает зима, после дня ночь, мужчины всегда уезжают по своим мужским делам, а женщины их ждут. И поэтому наш мир живет.
— Я всю жизнь буду ждать тебя! – Сусанна уверенно топнула ножкой.
— Ни в коем случае. Прекрасная Дама должна в положенный срок выйти замуж, воспитывать детей. Но если в ее сердце останется уголок для верного рыцаря, он будет счастлив.
— Ты всегда будешь в моем сердце. До встречи! – и она по-детски крепко обняла меня.
— До встречи, виконтесса. И не надо плакать, надо верить. Помнишь:
Осенью в дождливый серый день, — напел я
Проскакал по городу олень, — все еще всхлипывая подхватила девочка
Он летел по гулкой мостовой
Рыжим лесом, пущенной стрелой, — с этими словами я вскочил в седло, а голос Сусанны окреп. И сквозь топот копыт я слышал песню, которую когда-то пели мои дочки. А значит, все у меня получится! Не может не получиться!
Вернись, лесной олень,
По моему хотенью,
Умчи меня, олень, в свою страну оленью.
Где сосны рвутся в небо,
Где быль живет и небыль,
Умчи меня туда, лесной олень.
И дальше все действительно прошло, как задумывалось. Всю дорогу из замка у меня развивалась жесточайшая депрессия, караул дважды едва успел предотвратить попытки вскрыть себе вены.
В Сен-Бриё мы встретились с возвращавшимися в Клиссон однокурсниками, которые упросили де Ри разрешить им сопроводить наш отряд в Марле. Такое поведение, строго говоря, идущее вразрез с принципами дворянского чванства, меня растрогало, но депрессия есть депрессия, поговорить с товарищами я не мог.
А вскоре после выезда из Сен-Бриё мой конь резко повернул в сторону и помчался к отвесному обрыву. Коня успели перехватить, но мне удалось соскочить, добежать до края и на глазах де Ри, де Фонтэна, всего курса и солдат охраны броситься с огромной высоты в бушующее море.
Подбежавшие увидели только тонущий в бешеных штормовых волнах желтый форменный плащ и плавающую на поверхности шляпу с красным страусовым пером.
Таким образом, история юного барона де Безье была завершена.
А такие мелочи, как скрытый уступ в месте прыжка, заранее приготовленная страховочная веревка и камень, который был завернут в ярко-желтую дешевую ткань – какое они имеют значение для будущих поколений? За период штормов соленая вода разъест краску, так что даже если кто эту тряпку и найдет – мало ли чего в море находят, со мной ее точно не свяжут. Все, де Безье больше нет, а есть некий безденежный, безработный и беспаспортный господин, который еще только должен превратиться в сержанта Ажана.
Для начала пришлось превратиться в бедного, но гордого дворянина неясного происхождения, каких много шатается по дорогам Галлии. Необходимые для этого дешевая шпага, сотня экю и берет с пером непонятной птицы, видимо вороны, были припрятаны мною заранее, еще при подготовке места для «самоубийства».
Осталось перетерпеть ночь под открытым небом, укрывшись от ветра в скальной расщелине, и с рассветом, обойдя Сен-Бриё стороной, пешком направиться к городишку Монконтур, удачно расположенному в стороне от дороги на Ренн, по которой направились мои однокурсники. Там за пять экю я приобрел некое подобие кобылы, своими статями и мастью навевавшую воспоминания о знаменитом коне д`Артаньяна. А я ведь теперь и есть д`Артаньян!
До Анже добирался, стараясь не выезжать на главные дороги, остановился в «Луаре» и проторчал там две недели, ссылаясь на нездоровье. Заодно был прекрасный повод не выходить в город. Так что до приезда де Ри я превратился в любимого жильца, приносящего хозяину этого отеля небольшой, но стабильный доход. А в один из вечеров, ужиная в гостиничном трактире, я услышал от заезжего менестреля хит сезона – «Балладу о Черном бароне и жестокой Хранительнице»! Пусть я не смог отомстить сам, но за меня все сказало искусство. Отныне в глазах народа никто их Хранителей не безгрешен, а значит, у погибших в Браме есть надежда на справедливый суд.
Разговор с начальником Академии был кратким и сугубо деловым. С этого момента я стал сержантом Жаном Ажаном восемнадцати лет от роду, выходцем из захолустной окситанской деревеньки, в соответствии с предписанием, направлявшимся в Пиренеи для дальнейшего прохождения службы в пограничной крепости Сен-Беа. Свое оружие – боевую шпагу, рапиру, сабли и лук, я взял. Боевая подготовка – Тайна Академии, не проколюсь. А мало ли чему там солдат учат – не зря же я в спарринг-партнеры самому коменданту послан. Деньги есть, целых триста экю, да еще зажиленные амулеты кастильских магов с собой. Будет время – попробую в них разобраться. В соответствии с контрактом сержанта Ажана, мне предстоят два года спокойной службы в тихом захолустном гарнизоне, а дальше что-нибудь придумаю. Погода сухая, солнечная, природа великолепная и вообще жизнь прекрасна!
И на пустынной дороге иномирной Галлии, на русском языке я во все горло запел разухабистую французскую песню:
Хоть мужа моей мамы
И должен звать я папой
Скажу, любви ко мне он не питал.
Однажды добрый дав пинок
Меня он вывел за порог
И сунув мелкую монету заорал.
Проваливай ко всем чертям,
Иди живи как знаешь сам.
Ну что ж, Фанфан, вперед Фанфан
По прозвищу Тюльпан!
Да, черт возьми, вперед Фанфан
По прозвищу Тюльпан!
Разговор, которого Жан не слышал.
— Приветствую Вас, господин ректор. Мы желаем проконсультироваться по вопросам Высшей Магии. Не могли бы Вы уделить нам несколько минут Вашего драгоценного времени?
— Я к Вашим услугам, Сир.
— Каким заклятием и кто всего за месяц смог сделать из Кавалера Голубой Звезды негодяя, недостойного носить рыцарское звание?