Страница 81 из 104
Герцогиня попыталась вскочить, но закружилась голова, она упала. От вспышки остался только взгляд. Полный ненависти, каким смотрит погибающий хищник. Затем… слезы. Обычные слезы обычной девчонки. Горькие, безутешные…
— Ждете сострадания, Ваша Светлость?
— Не-е-т! Иди ты… Я вообще ничего не жду!!! Что? Желаешь рассказать отцу? Епископу? Королю? Давай! Восстанавливай справедливость!
— Никак Вы изволили расстроиться? Не стоит, право. С чего? Не Вы же вынимали из петель женщину и ее дочерей. Не знаю, учили ли Вас этому в Морле, но повешенный умирает либо от перелома шейных позвонков, тогда смерть обычно почти мгновенна, либо от удушения. Тогда агония… Вы ведь знаете, что такое агония? Так вот, она может длиться до часа. И чем легче че…, извините, повешенный, тем дольше она длится. Мне интересно, Вам понравилось зрелище? Сколько времени умирали девочки?
— Не-е-ет! Я не знала! Я не хотела! Я лишь наложила заклятье подчинения на деревню!
— Лишь? Одно простое заклятие? И все? Хотите, я расскажу о похоронах? Мне было ЛИШЬ пятнадцать. Я не мог носить трупы взрослых, поэтому ЛИШЬ носил детей. Тридцать два ребенка. Трое были младенцами, которые не могли еще ходить. Вот этими руками я носил их. Вначале для отпевания. Затем заворачивал в ткань и опускал в могилу. Одну. Общую.
— Я не знала!!! Никто не должен был умереть! Мне заплатили лишь за захват замка. Надо было заставить де Брама открыть ворота. Никто не должен был погибнуть! Ну, почти никто.
— Девочка, — перешел на фамильярный тон Жан, — ты сейчас каким местом слушала? Твои наниматели даже теперь семье барона лишь быструю смерть обещают. В качестве особой милости. Что непонятно?
— Они мне не наниматели, — герцогиня не возмутилась на тыканье. Почему-то показалось, что этот человек, фактически ровесник, имеет на это право. – Был договор – реформисты помогают мне в Тулузе устранить двоих заключенных, я устраиваю здесь демонстрацию силы. Но никого не убиваю. Те двое – единственные, кто мог меня опознать. Я должна сохранить эту тайну. Честь рода – превыше всего! – девушка вскинула голову. Хотела гордо, получилось жалко. – Теперь договор закрыт, я не собиралась участвовать в штурме замка. И я действительно не знала о жертвах в Браме. Тогда сразу уехала. О случившемся написал Руади, когда я уже закончила учебу. Вроде как он и сам не знал.
— Честь рода – это серьезно. Сколько еще народу ты собираешься убить во имя нее? Меня? Де Крепона? Руади? Всех его помощников? Кто-то из них наверняка знает правду.
— Здравствуй Лилиан, — поприветствовал герцогиню подошедший де Савьер.
— О, вот его еще убить не забудь.
— Ее Светлость опять собралась меня убивать? Не советую. А вообще, Жан, заканчивай. У нас тут война, вообще-то.
— Уходите, герцогиня, — завершил разговор Жан. –Уезжайте к отцу или ко двору. Займитесь интригами, станьте великой, добейтесь поклонения Света, но Боже Вас упаси встать еще раз на моем пути. В следующий раз я Вас убью. Теперь Вы это знаете. Прощайте.
Глядя в спину уходящей волшебницы, де Савьер пробормотал:
— Ну прямо Белая Дама.
— Кто?
— Белая Дама. Говорят, есть пророчество, что наш мир уничтожит Белая Дама. Причем не из злобы и корысти, просто так судьба сложится. Или уничтожит, или уйдет, только никто не знает куда. Ерунда все это, сказки, пойдем, пора и делом заняться.
Забыв о герцогине, друзья поспешили к месту, где с минуты на минуту должно было начаться сражение. Решительный штурм и победа, как считали осаждавшие. Оборона до конца и, скорее всего, смерть, как считали защитники замка, слишком немногие из которых еще способны были держать оружие.
— Мои соболезнования, — сказал де Савьер, положив руку на плечо Жана.
— Ты о девчонке? Брось, сейчас она не опасна. И потом будет неопасна – прекрасно понимает, что мы наверняка раскроем ее тайну в случае смерти. Конверты с завещаниями охраняются надежно, даже от герцогов.
— Ты что, ничего не видел?
— ?!
— Тот выстрел, из пушки. Ядро попало в твоего отца.
Черт! Это невозможно! Из пушки попасть в человека? Стоящего на крепостной стене? Так не бывает! Но вот случилось – друг не станет лгать. Это надо осознать, к этому надо привыкнуть. Только позже, потому что сейчас начинается штурм, а в крепости убит командир. И враг знает об этом.
Черный отряд прекрасно сделал свое дело – все позиции разведаны, осталось нанести удар.
Жану не раз приходилось попадать под атаку магов, но командовать ей – ни разу. Самое яркое впечатление – ощущение собственного всемогущества! Достаточно указать цель, как туда летит заклятие, неотвратимое, словно божественная кара. Первый удар – по командному пункту. Точнее, холму, на котором стоят командиры реформистов. Заклятие, огонь, грохот, крики жертв, еще секунду назад собиравшихся убивать.
Затем – пороховой склад, который какой-то умник в нарушение всех правил и уставов разместил на самой артиллерийской батарее. Вновь грохот, за которым уже и не слышно криков. Взлетают в небо тела, части тел, разлетаются исковерканные пушки, которым отныне не суждено стрелять.
И беглый обстрел штурмовиков. Впрочем, каких там штурмовиков? Поняв, что их бьет боевой маг, люди забыли, что они солдаты. Строй? Мушкетные залпы? Куда там! Для этого надо остаться бойцом, готовым пожертвовать жизнь ради победы. Для этого нужен воинский порядок, офицеры, держащие магическую связь с сержантами и капралами. А если их нет? Если их только что на твоих глазах сожгли, словно стог сухого сена?
Тогда бежать! Спасать главное свое имущество – жизнь! Никакие деньги не оправдают ее потери – зачем они покойнику?
Два батальона гвардии Монпелье бежали, побросав оружие, склады, вообще все, что было. Лишь свое имущество, да деньги, что были авансом выплачены за будущую победу, да то, что удалось награбить на славном боевом пути по баронству Безье.
Те, что потрусливее, рванули куда глаза глядят, но у бывалых бойцов хватило опыта собраться в более-менее организованную колонну. Уцелевшие сержанты и капралы, на помощь которым пришли авторитетные солдаты, начали собирать людей, наводить подобие дисциплины. Штурмовать замок бесполезно, это ясно, но организованное возвращение сохранит уважение и, что не менее важно, возможность и дальше зарабатывать воинским ремеслом.
Вот колонна вошла в лес, проходит по участку, где той же ночью зарыто содержимое второй телеги. Де Савьер ждет команду.