Страница 55 из 104
— Ошибаешься, сержант полиции, — де Жоме сделал ударение на последнем слове. Потом рассказал, что в крепость с побережья ведет тайный подземный ход и нужно лишь добраться к его входу.
— Я вас понял, господа, но сейчас это в любом случае не получится. Завтра сделаем все возможное. Сейчас прошу меня простить, надо решить вопрос с этим островитянином.
— Он галлиец на службе у островитян, — сказал де Фотельи. – И что там решать – перерезать глотку, и все.
— Безусловно, Ваша Милость, — ответил Ажан, но таким тоном, что было ясно – мнение офицера он будет учитывать в последнюю очередь.
Затем, достав кинжал и поглубже нахлобучив шляпу, направился к пленнику. Развязал ему глаза, обыскал, убедившись в отсутствии оружия, отвел в лес.
— Захват этих офицеров нанес вред Галлии.
— Меня там не было, — ответил пленник. – Это сделали мои люди, но без моего участия и без моей команды. Я лишь сопровождал их, и то конвой мне не подчинялся.
— Принято. Сейчас небо звездное, дорога проходит к северу от нас, километрах в трех, не заблудитесь. Рассказ придумаете сами, а синяки, я думаю, надежно подтвердят Ваши слова. Удачи, лейтенант.
С этими словами Ажан разрезал путы и растворился в ночном лесу.
Разговор в штабе первой бригады.
— Так я не понял, лейтенант, почему Вы до сих пор живы?
— Могу лишь строить предположения, господин полковник.
— Интересно послушать.
— Судите сами, галлийцы устроили эффективную засаду, без шума уничтожив весь конвой, и ушли так, что погоня с участием собак и опытных следопытов оказалась бесполезной. У меня один вывод – нападавшими командовал мой однокашник, который просто меня узнал. Клиссонцы не убивают друг друга без крайней необходимости.
— Клиссонец? Да, это многое объясняет. Но если он узнал Вас, Вы должны были узнать его.
— Голос показался смутно знакомым, хотя он и пытался его изменить. А лицо… мы говорили ночью, он был в шляпе, вовсе это лицо затенявшей… я запомнил лишь шрам на левой щеке. Нет, я не смог узнать его.
— Хорошо, господин лейтенант, я Вам верю, можете идти.
«Конечно, веришь, — думал, уходя, лейтенант. – Под заклятием правды врать невозможно, лишь отказаться отвечать. Слава Богу, тот парень тоже об этом знал».