Страница 54 из 73
Голос был знакомый, вроде бы надо было встать, но глаза никак не открывались. «Меня зовут Аполлинария Разумова, и сейчас я в отпуске… э-э-э… да, конечно, в Элладе! — тут перед глазами встала отчего-то бычья морда с налитыми кровью глазами. — Нет-нет, никакого Минотавра, это был сон! Фу-ух… Конечно, сон! Мы шли на катере в Афины, и разбудила меня леди Камилла!».
Она наконец открыла глаза — в них словно песка насыпали — и осмотрелась. Прямо над ней склонилась с озабоченным лицом Камилла, катер покачивался у причала, и у его штурвала ухмылялся черноволосый красавец, который и владел этим скоростным средством передвижения.
— Да-да, простите, сейчас я встану, — Полина протёрла глаза и села на диванчике. — Ужасная чушь снилась, я во сне попала в историю Минотавра.
— В роли Ариадны?
— О, нет! Кажется, там я была одной из девиц, отправленных чудовищу на съедение. Было очень страшно… Впрочем, история о Минотавре — это Крит, а Керкира и Афины тут вовсе ни при чём.
Тут владелец катера сказал серьёзно:
— Минотавр везде. И каждый убивает его в своё время, просто ваше ещё не пришло. А чтобы прогнать плохой сон, надо сделать вот что… — он коснулся пальцами, сложенными в щепоть, Полининого лба, потом разжал их над морем, подул и проговорил что-то на эллинском. — Вот и всё, плохой сон смыла волна. Так делает моя бабка, а уж она-то знает, что к чему.
От порта Пирей до центра Афин они добрались порталом, вышли из каменной арки перехода и застыли: вокруг шумела, перекрикивалась, торговала, спорила, пила и ела агора. Пахло рыбой, апельсинами, клубникой, жареным мясом и дымком благовоний, и над всем плыл густой неповторимый аромат настоящего хорошего кофе.
Полина принюхалась и только было открыла рот, чтобы попросить и себе чашечку, но леди Камилла её опередила.
— Итак, сейчас мы с вами идём в отель, где нас ждут комнаты, пьём кофе и принимаем душ. Потом решаем, что делать дальше.
Отель оказался совсем рядом, практически за углом, в тихом переулке, комната была большой и светлой, а из окна был виден Акрополь. Кофе в крохотном отельном баре варил юный бариста, предлагавший сорок семь видов этого волшебного напитка. Полина выбрала самый простой — эллинский, сваренный на песке и поданный в маленькой чашечке со стаканом ледяной воды.
После кофе жизнь показалась совсем замечательной.
Леди Камилла тем временем объяснялась со своей камеристкой.
— Биддер!
— Да, миледи?
— Кажется, вы хотели съездить в какой-то монастырь?
— Да, миледи. Монастырь святой Катерины в Глифаде, там служит моя сестра.
— Очень хорошо. Вызовите экипаж и отправляйтесь. Если вам предложат переночевать там, ничего страшного, я прекрасно управлюсь.
— Но, миледи…
— Это всё, Биддер, вы свободны до завтрашнего вечера. Возьмите вот, — из рук в руки перешёл тяжёлый бархатный мешочек. — Думаю, этого должно хватить на экипаж, на подарок монастырю и на дорогу обратно.
Когда Биддер вышла, Полина спросила:
— У неё и в самом деле сестра в монастыре здесь?
— Да, конечно. Она была замужем за эллином, капитаном, а после его гибели ушла в монастырь. Впрочем, если я правильно помню, сёстры не слишком-то ладили, так что этого времени им как раз хватит, чтобы обняться и всплакнуть, но будет недостаточно, чтобы начать ссориться. Идёмте, мисс Майнд, веселье начинается!
Поздним вечером Полина смотрела в окно в своём номере. Пузырьки шампанского ещё бурлили внутри, Акрополь плыл над городом, словно светящийся летучий корабль, и жизнь была прекрасна.
«Минотавр везде», — вспомнила она вдруг, и по спине холодной волной прокатился озноб.