Страница 39 из 73
Глава 20, (в которой дамы посещают храм)
Как бы ни было им любопытно, Полина и Леди Камилла не стали тратить утреннее время на прогулку по городку, за месяц с лишним изрядно надоевшему. Они поплавали, позагорали, надели широкополые шляпы, чтобы голову не напекло, и прогулочным шагом отправились в сторону Ахарави. Дорожка прихотливо изгибалась среди олив, иной раз справа или слева возникал куст ежевики, усыпанный иссиня-чёрными, с сизоватым налётом, ягодами.
— Интересно, это чья-то? Нас не побьют, если я съем несколько штучек? — спросила Полина.
— Меня не побьют, — заявил Юра и полез поглубже, к ветке, особо пышно усыпанной ежевичинами.
— Почему? — заинтересовалась леди Полина.
— Я убегу. А ягоды вкусные!
И он набрал целую горсть.
На площади Единства Эллады было пустынно. То есть, вообще ни один житель или гость Ахарави не пересекал её, не выходил из одной из лавочек, не торопился и не брёл размеренно в сторону аптеки.
— А двери храма закрыты, — отметил Юра. — И кошки куда-то разошлись…
— Закрыты, но не заперты, — Полина потянула за начищенную латунную ручку.
Деревянная дверь медленно открылась, тихо скрипнули петли.
Хотя храм был построен совсем недавно, каких-то восемь лет назад, внешне он ничем не отличался от таких же византийских базилик, какие во множестве строились в городах Эллады с давних времён. Два окна справа и слева от двери давали не так уж много света, а простенькие витражи в них затемняли обстановку ещё больше. Солнечный луч, прошедший сквозь красный квадрат стекла, заставлял таинственно мерцать позолоченные детали алтаря, но разглядеть что-то не давал.
— Я открою дверь, чтобы хоть что-то было видно? — предложил Юра.
— Не надо, тут прохладно, а с улицы жары натянет. У меня магический фонарик есть, — и Полина достала из кармана льняного платья кристаллик.
В свете фонарика виден стал нарисованный на полу контур; магический мел уже начал выцветать, и ярко-синий цвет сменился голубым. Все трое невольно сделали шаг назад, чтобы не наступить на силуэт, последнее, что осталось от живого и красивого мужчины, отца Георгия.
— Вот так он и лежал… — пробормотала леди Камилла. — Лицом вниз. И даже не пытался защищаться?
Дверь снова скрипнула, открылась, впустив внутрь жаркий воздух, и снова закрылась за спиной суб-лейтенанта Стоматули.
— Он повернулся к своему убийце спиной, — сказал Костас.
— То есть, отец Георгий его хорошо знал?
— Знал — наверняка, здесь все со всеми знакомы.
— И, наверное, доверял, — добавила Полина. — Или не мог себе представить, что кто-то решится убить священника в храме. Кстати, его же должны заново освятить?
— Да.
— И когда?
— В воскресенье приедет митрополит Мелетий, и новый священник с ним. Осталось три дня, и боюсь, за это время мне и моим коллегам убийцу не найти, — суб-лейтенант мрачно усмехнулся. — Говоря честно, я пока не знаю ответов на бо́льшую часть вопросов.
— Ну, почему же… — глаза леди Камиллы сверкнули. — Сколько там традиционно вопросов, семь?
— Quis? Quid? Ubi? Quibus auxiliis? Cur? Quomodo? Quando? — ответила Полина, и тут же перевела. — Кто? Что? Где? С чьей помощью? Для чего? Каким образом? Когда?
— Ну вот! Итак, мы знаем, что случилось — был убит священник храма Единого отец Георгий. Знаем, где это случилось — в этом самом храме. Когда и каким образом…
— Утром первого августа, между пятью и шестью часами, — послушно ответил суб-лейтенант. — Удар тупым тяжёлым предметом, предположительно — камнем.
— Ну вот, четыре вопроса из семи уже имеют ответы. Теперь можно обсудить остальные…
Но тут снова открылась входная дверь, и в базилику вошли несколько женщин с самыми прозаическими инструментами: вёдрами, тряпками и прочими щётками. Суб-лейтенант сориентировался первым.
— Здравствуйте, кирия София, кирия Василика, кирия Эвримена! Вы убираться здесь будете?
— Да, Костас, — ответила самая старшая из женщин. — Уже ведь можно?
— Можно, кирия София. Леди Камилла, кирия Полина, пойдёмте, я вас провожу.
На улице жара навалилась на них тяжёлым брюхом. Казалось, в застывшем воздухе разливалось тревожное, томительное ожидание хотя бы ветерка, хоть лёгкого дуновения. Посмотрев на ближние горы, на белёсое небо, суб-лейтенант сказал:
— Шторм будет. Это странно, до сезона штормов ещё не меньше месяца. Мой прадед сказал бы — боги гневаются, и Нерей отвернулся от Керкиры.
— А дед?
Костас рассмеялся.
— А дед служил на фрегате «Агамемнон» магом-погодником, так что он точно знает, когда и куда смотреть.
Возле аптеки они столкнулись с Казанакисом; исполняющий обязанности фармацевта возился с дверью, и вид у него был при этом совершенно сияющий.
Не удержавшись, Полина спросила:
— Вы получили наследство? Выиграли в лотерею? Вам присвоили звание доктора медицины без защиты диссертации?
На каждый из вопросов Казанакис мотал головой. Когда же предположения закончились, он ответил:
— Всего-навсего возвращается Ставрос! И это значит, я могу вернуться к своим делам, в Геневу.
— Вообще-то я попросил бы вас задержаться, — сказал суб-лейтенант неприятным голосом. — До воскресенья никому не разрешено покидать пределы острова.
— Ладно, до воскресенья не покину, — согласился временный аптекарь. — Сдам братцу его ступки, весы, пузырьки и сигнатуры, и остаток отпуска поваляюсь на пляже.
— Очень хорошо. Я провожу дам и вернусь к вам, хотелось бы кое-что узнать. Дополнительно.
— Буду ждать вас с нетерпением! — одарив помрачневшего Костаса очередной улыбкой, Казанакис скрылся за дверью.
На террасе виллы «Магнолия» было всё-таки не так невыносимо жарко, как в городке или на тропинке среди олив, почти не дающих тени. Тем не менее леди Камилла покачала головой и предложила:
— Давайте-ка мы с вами устроимся в гостиной и активируем охлаждающий амулет. Глупо было бы не пользоваться благами цивилизации, когда есть такая возможность.
Кристалл засветился прохладным голубоватым светом, Биддер принесла кувшин лимонада в миске со льдом, и жить стало как-то легче. Во всяком случае, Полине. Юра залпом выпил стакан лимонада, налил себе ещё один и спросил:
— Господин суб-лейтенант, можно спросить?
— Конечно.
— А почему ваш прадед сказал бы именно про Нерея? Морских божеств ведь много…
— Тогда считалось, что наши острова — Ионические, или Эптаниса, Семь островов — особо опекает именно он.
— А сейчас?
Костас пожал плечами.