Страница 6 из 51

Сталки и компания

Киплинг Редьярд Джозеф

– Но если бы я мог поговорить с вами наедине...

– Нам не о чем говорить с вами наедине! Вы сколько угодно можете быть наедине, но с т-той стороны ворот. Желаю вам всего наилучшего.

Ворота лязгнули во второй раз. Они подождали, пока полковник Дэбни вернется домой, а затем попадали друг на друга не в силах перевести дыхание.

– Вот это да! О, мой Кинг! О, мой Топтун! О, мой Фокси! Само рвение, мистер Тихоня![27] – Сталки вытер глаза. – «Вот это да! Чиновник готов»![28] Нам пора идти, а то мы опоздаем на чай.

– Во-во-возьмем барсука и осчастливим Хартоппа. О-о-осчастливим их всех, – всхлипывал Мактурк, нащупывая дверь и пиная растянувшегося перед ним Жука.

Они нашли животное в зловонной коробке, оставили две монеты по полкроны в качестве оплаты и побрели домой. Только иногда барсук начинал рычать, напоминая им полковника Дэбни, и они два или три раза роняли его в приступах неудержимого хохота. Они еще не совсем пришли в себя, когда их встретил Фокси у теннисной площадки, чтобы сообщить, что они должны отправиться в спальню и ждать там, пока их не вызовут.

– Хорошо, тогда передайте эту коробку Хартоппу, во всяком случае, мы кое-что сделали для Общества естествознания, – сказал Жук.

– Боюсь, это не поможет вам, юные джентльмены, – торжественно произнес Фокси. Его разум было глубоко потрясен случившимся.

– Спокойствие, Фоксибус, – Сталки достиг наивысшей стадии икоты. – Мы... мы никогда не бросим вас, Фокси. Гончие, преследующие лис в кустарнике, разве не свидетельство порока?.. Нет, вы правы. Мне... мне немного не по себе.

«На этот раз они зашли далеко, – думал про себя Фокси. – Слишком далеко. Но, должен сказать, что алкоголем от них не пахнет. И потом, это на них непохоже. Кингу и Прауту тоже досталось, как и мне. Это успокаивает».

– Нужно собраться, – сказал Сталки, поднимаясь с кровати, на которую он рухнул, войдя в спальню. – Изображаем оскорбленную невинность... как всегда. Мы понятия не имеем, зачем нас вызвали, так?

– Без объяснений. Лишили чая. Публично заклеймят позором, – сказал Мактурк, беспокойно перебегая глазами с места на место. – Черт, это все серьезно.

– Держись, пока Кинг не выйдет из себя, – сказал Жук. – Он злобный хрыч и в конце концов сорвется. Праут тоже дьявольски осторожен. Следите за Кингом и при первой же возможности жалуемся ректору. Они этого очень не любят.

Их вызвали в кабинет классного руководителя. Кинг и Фокси поддерживали Праута, а под мышкой у Фоки были три розги. Кинг торжествующее ухмылялся – он увидел слезы на щеках мальчишек, – слезы от приступов хохота еще не успели просохнуть. Потом начался допрос.

Да, они шли вдоль скал. Да, они зашли на территорию полковника Дэбни. Да, они видели предупредительные таблички (на этом месте Жук истерически фыркнул). Зачем они зашли на территорию полковника Дэбни? «Понимаете, сэр, мы ловили барсука».

Тут Кинг, ненавидевший Общество естествознания из-за своей нелюбви к Хартоппу, не смог более сдерживаться. Он сказал, что не следует усугублять свою вину откровенным враньем. Но, сэр, барсук уже у мистера Хартоппа. Сержант очень любезно отнес его сам. Упоминание о барсуке и постоянная необходимость держать себя в руках довели Кинга до точки кипения. Они слышали, как он топал ногой, пока Праут готовился продолжать свои нелепые расспросы. Теперь мальчишки играли привычную роль. Их глаза заволокло пеленой, лица ничего не выражали, руки безжизненно висели вдоль тела. Это был урок английского поведения, преподанный им соотечественниками: отбросить эмоции и поймать противника в подходящий момент.

Дальше больше. Кинг еще яростнее стал осуждать их, он был весь исполнен праведного гнева, в то время как Праут был расстроен. Они ведь знали, что это влечет за собой наказание? Прекрасно изображая нерешительность, Сталки признался, что он что-то такое слышал; про себя он подумал, что обвинение им собираются предъявить в полной степени, но Сталки пока не хотел демонстрировать противнику свои козыри. Мистер Кинг не хотел слышать никаких «но», и его не интересовали оправдания Сталки. Но, может быть, с другой стороны, им интересно, если он выразит свои скромную точку зрения. Мальчишки, которые тайком ускользают, крадутся, скрываются, нарушают даже те границы, которые допускает Общество естествознания, в которое они пробрались обманным путем, чтобы прикрывать свою распущенность, свои пороки, свои мерзкие делишки....

– Он сейчас проколется, – проговорил про себя Сталки, – тут мы его и накроем, прежде чем он сможет вывернуться.

– Такие мальчишки, отвратительные, моральные уроды, – поток слов уже нес Кинга неизвестно куда, – лжецы, злые звери, утробы ленивые[29] ... да, начинающие пьяницы...

Он просто подошел к заключительной части своей обвинительной речи, и мальчики это знали, но тут наступившее молчание прорезал голос Мактурка, и два голоса вторили ему.

– Я должен буду обратиться к ректору, сэр.

Это было их неоспоримое право. Пьянство означало исключение после публичной порки. Их только что в этом обвинили. И это дело должен рассматривать ректор, и только он.

– Ты потребовал суда Кесарева, к Кесарю и отправишься,[30] – они уже слышали такой приговор раз или два за время учебы. – Тем не менее, – взволнованно сказал Кинг, – я рекомендую вам дождаться нашего решения, мои юные друзья.

– Сэр, мы можем общаться с остальными учениками до встречи с ректором? – обратился Мактурк к своему воспитателю, не обращая внимания на Кинга. Это моментально переносило все случившееся в иную плоскость. Кроме того, это означало освобождение от занятий, поскольку обвинение в моральном уродстве подразумевало строгий карантин, а ректор всегда выносил свое решение не ранее чем через сутки.

– Ну, гм... Если вы настаиваете на своей наглости, – ответил Кинг, с любовью глядя на розги под мышкой у Фокси, – то тогда никакой альтернативы нет.

Через десять минут новости стали известны всей школе. Сталки с компанией наконец-то попались... попались на пьянстве. Они пили. Они пришли из шалаша абсолютно пьяные. Они до сих пор лежат в бесчувственном состоянии на полу спальни. Несколько смельчаков подобрались ближе, чтобы посмотреть на них, но получили взбучку от преступников.

– Мы поймали его, поймали, как римлян в Кавдинском ущелье![31] – воскликнул Сталки, после того как все претензии были высказаны. – Кингу придется доказывать все, что он наговорил.

– Слишком защекотали,[32] – процитировал Жук книгу, которую он читал. – Я же говорил, что он попадется!

– И никаких занятий, слышите, вы, начинающие пьяницы, – воскликнул Мактурк, – и чтобы ночью было тихо! Приветствую! А вот и наш друг Фокси. Опять пытки, Фоксибус?

– Я принес вам еду, юные джентльмены, – ответил Фокси, неся перед собой полный поднос еды. Их войны велись беззлобно, и Фокси подозревал, что мальчишки, которые дали так легко себя заманить, вероятно, что-то имели в резерве: Фокси служил в армии во время восстания сипаев, когда своевременная и точная информация дорогого стоила.

– Я... я заметил, что еды у вас нет, а Гамбли сказал, что вас, в общем, и не лишали довольствия. Вот я и принес вам это. Это же ваш паштет из ветчины, мистер Коркран?

– Вот это да, молодец, Фоксибус, – сказал Сталки, – не знал, что вы такой... Как это слово, Жук?

– Сострадательный, – тут же подсказал Жук. – Спасибо, сержант. Правда, это ветчина юного Картера.

– Он был помечен буквой «К». Я думал, что это мистера Коркрана. Это очень серьезное дело, джентльмены. Именно так. Я, конечно, не знаю, но наверно у вас есть что-то такое... может быть, о чем вы не говорите мистеру Кингу и мистеру Прауту.

Ссылка на их любимую книгу – «Мичман Тихоня» Фредерика Мариета (1792–1848).

Цитата из романа Роберта Смита Сертеса «Страдания Хэндли».

Послание к Титу 1:12.

Деяния 25:12.

В 321 г. до н. э. римское войско было захвачено врасплох сабинянами в узком Кавдинском ущелье.

Ссылка на книгу Джоэля Чандлера Харриса (1848–1908) «Сказки дядюшки Римуса».