Страница 84 из 117
Ротик Прелести открывался всё шире, по мере того, как член с трудом продвигался всё глубже. Но как же это приятно! Я сцепил зубы и тихо простонал, перед глазами всё поплыло, по венам побежал чистый кайф — хотелось, наконец, овладеть ею полностью. Попытка двинуть таз назад провалилась — Тацу вся напряглась, лицо скривилось в болезненной гримасе, веки плотно сомкнуты, дыхание глубокое, аритмичное.
Сердце неприятно защемило от осознания ошибки. Согнувшись, я дотянулся до дрожащих губ и стал нежно целовать, больше не совершая глупостей, хотя лоно пульсировало, дразнило меня, искушало. Одной рукой приобнял за спинку, пока вторая ласкала скользкие от масла груди, гладила животик, опускалась к губкам и клитору, бережно прикасался к ним пальцами.
Прелесть ответила спустя десяток томительных секунд, впустив язык, и обняла за шею. Скованность постепенно оставляла любимое тельце: Милашка постанывала мне в рот, ладошки изучали мои черты, блуждали по мышцам спины и груди, уделили внимание прессу, ножки больше не напоминали тиски. Но я ждал, ждал и терпел сладкую пытку, не желая больше причинять неоправданные страдания Принцессе.
Наконец, наконец, Прелесть сама пошевелила попкой. Я открыл глаза и посмотрел на совершенное личико, что больше не выказывало и тени неудовольствия. Медленно двинувшись назад, я отслеживал реакцию, но глазки всего на миг приоткрылись, продемонстрировав безумное желание. Больше не опасаясь, я начал плавные фрикции, неторопливо, растягивая удовольствие.
Горячая киска всё так же туго сжимала, давила, не оставляла ни шанса долго продержаться, но это не важно! Тацумаки извивалась подо мной, всё чаще разрывала поцелуй, чтобы вскрикнуть и глотнуть воздуха, а затем сама же притягивала обратно, жадно посасывала язык, прикусывала губы. Ножки толкали вперёд, в голодное лоно, что словно само подавалось навстречу, чтобы член проник поглубже. Собственное удовлетворение не шло ни в какое сравнение с наслаждением, что я делаю любимой настолько хорошо! Животная страсть никуда не делась, толкала вперёд, заставляла ускоряться, но лишь радостный ответ извивающегося тельца придавал низменному смысл, умножал мой кайф в разы!
— А-а-ах!
Киска сжалась особенно сильно, ножки и ручки судорожно прижали к себе, пока Тацу несколько раз громко и очень сладко простонала мне на ухо. В груди необъяснимо потеплело, но я не стал в этот раз покорно ждать — сам уже балансировал на грани. Как только хватка немного ослабла, медленно, но всё ускоряясь, я набирал темп. Милашка вяло попыталась сопротивляться, но только закатывала глазки, сама не разобравшись, чего хочет больше — чтобы остановился или продолжал.
Я разогнул спину, засадил с максимальной амплитудой, для удобства обхватив узкую талию. Пальцы почти сомкнулись вместе, а в мои запястья вцепились сильные лапки так, будто от этого зависела её жизнь. Принцесса то кричала, то стонала, то бормотала что-то невнятное, мотала головой из стороны в сторону, сбросив кошачьи ушки. От переполняющих её новых ощущений слёзки покатились по вискам и щекам, но я упрямо продолжал долбить влагалище раз за разом, уже почувствовав приближение невероятного оргазма.
— Р-р-ра!
Перед взором всё померкло, в голове будто взорвался заряд, что волной неслыханного кайфа прокатился по телу, пока член опустошал яйца в пульсирующую киску любимой. Оргазм отступил, оставив приятное послевкусие. Нега заставила припасть на Малышку, а прояснившийся взгляд увидел высунутый язычок и закатанные глазки. Кажется, я чуть не кончил ещё раз, но член однозначно одобрил сбывшуюся мечту, гордо дёрнувшись.
Чуть отдышавшись, я смахнул со лба выступивший пот, с сожалением покинул гостеприимное лоно, осмотрел на учинённый там беспорядок, и понёс ещё не пришедшую в себя Принцессу в ванную.
Горячая вода быстро заполняла ёмкость, пока я бережно обмывал намыленной мочалкой очнувшуюся Тацу, судя по краснющему личику, что с закрытыми глазками притворялась спящей. Не став ничего предпринимать на этот счёт, я ополоснул Милашку несколькими ковшами тёплой воды и полез в ванную к любимой. Не очень просторная, но достаточная, чтобы я мог полулежать с чуть согнутыми ногами и с Прелестью на мне. Водичка была отличной, приятно расслабляла, но ещё не обжигала. Выкрутив вентиль ногой, наконец, ничто больше не нарушало идиллии.
Тишину разрушало только наше дыхание, ритмичные удары двух сердец и движение руки, которой я гладил спинку и волосы Милашки.
— Милая, у спящих людей сердечко так громко и быстро не стучит.
Тацу приподняла головку с моей груди и несмело взглянула в глаза. Ротик приоткрылся из желания изречь очередную колкость, но захлопнулся раньше. На моём лице играла мягкая, довольная улыбка, наверное, поэтому Прелесть не осмелилась портить момент. Напротив, посмотрев в сторону и, прикусив нижнюю губку, она подалась вперёд, приоткрыв рот. Опустив руку на попку, я помог подняться достаточно высоко. Подчинившись настроению Принцессы, я позволил задать тон ласкам. Она целовалась на удивление бережно, часто заглядывала в глаза, будто хотела выразить этим бушующие чувства. Увы, я грубый мужлан, но даже так, некоторые вещи влюблённый юноша может понять и без слов.
Спустя полчаса, мне позволили вытереть идеальное тельце, причём абсолютно всё. Малышка смущалась, но осталась довольна. А вот переодеваться она утопала сама, выбросив мои шмотки за дверь. Чем-то такое поведение дико забавляло.
Натянув только трусы, я забрал практически полные кружки с кофе и пошёл заваривать нам чай, чтобы, наконец-то, приступить к изничтожению принесённых вкусняшек.
Тацу появилась на кухне, когда я уже готовился нести чашки в гостиную. Принцесса опёрлась на дверной косяк и мялась, не зная, как себя вести. Очарованный её невероятно милым, влюблённым выражением лица, я забыл о чае, вкусняшках, и всём на свете, мигом оказавшись рядом. Но вместо жаркого поцелуя мне на лицо легли две тёплые ладошки. Я приподнял бровь, уже прижав Малышку к груди. Прелесть отвела взгляд, вновь посмотрела на меня, вздохнула, покраснела ещё сильнее, напряглась. Сделала ещё несколько глубоких вдохов-выдохов, собравшись с мыслями.
— Там… Всё ноет… Особенно когда я… Возбуждаюсь…
— М-м, понял, прости. Это всё его вина, — скосил взгляд вниз.
— Дурак, — отвернулась Милашка, расслабившись. На тонких губах на секунду появилась улыбка.
Спустя несколько минут мы уже валялись, я на диване, Малышка на мне. Тацу поглощала пироженки, печеньки, круассаны, и прочие сладости, названия которых мне неизвестны, в промышленных масштабах, и пыталась обыграть меня в гонки на выживание, что, впрочем, у неё получалось неплохо.
Хорош-ший выдался денёк!
***
Утром я проснулся из-за странного дискомфорта, но, не ощутив никакой опасности, мне было влом открывать глаза или сканировать окружение силой. Валяться в кровати с Прелестью на груди, вдыхать сладкий аромат шампуня от мягкой шевелюры, гладить голую спинку, ощущать давление упругой груди на животе… Стоп, какой груди?!
Резко приподняв голову и отбросив одеяло, я шокированно уставился на Тацу. Малышка, открыла заспанные глазки и села, уткнувшись попкой в стальной стояк. Я залип, пока рассматривал любимое тело, которого за пару часов стало определённо больше!