Страница 83 из 117
Я наклонился, и взору предстало незабываемое зрелище: безумно смущённая, полностью покрасневшая лицом Прелесть, с закрытыми глазками быстро высовывала язычок, окунала кончик в молоко и прятала в ротик. Картина завораживала, настолько, что не мог произнести ни слова, только механически водил рукой от затылка до копчика. Я сглотнул, отметив, что блюдце наполовину опустело, а ещё дикий жар в области паха и грохочущее сердце.
— Какой милый котёнок. Давай почешем ему пузико.
Подбросив удивлённую, практически не соображающую от смущения Малышку чуть вверх, поймал и мягко уложил на ковёр. Тацу не понимала, что ей делать, а я не медлил, претворив угрозу в жизнь. Ладони оглаживали плоский, но упругий пресс, от грудки до лобка. Пальцы пробегались по рёбрам и заставляли Прелесть чуть подёргиваться, против воли улыбаться. На кукольном личике всё так же присутствовала растерянность, но чаще из ротика вырывались томные выдохи. Нет, всё! Я хочу большего!
— М-хм!
Взяв Тацу на руки, я сел с ней на диван, прижав её спинку к животу, и принялся нагло лапать грудь, щипать затвердевшие сосочки. Малышка прикрыла рот руками, стеснявшись ублажать мой слух тихими постанываниями.
Я задрал платье, заставив Милашку поднять руки, и выбросил бесполезную тряпку в сторону. Теперь ничто не мешало поглаживать нежнейшую кожу от коленок до шейки. Правда, она сразу сжала плотно ножки, не позволив залезть в кружевные трусики. Это мы ещё посмотрим!
Впрочем, я не торопился, и без того получал море удовольствия от процесса. Но в один момент молния не выдержала, и стояк уткнулся между бёдер, а при каждом движении ткань касалась ткани. Тацу чуть не подпрыгнула от неожиданности, сквозь ладошки послышался тихий стон. Но я не дал Прелести убежать, сдержав первый рывок, а дальше она не сопротивлялась, только вздрагивала в такт пульсации члена, да шумно дышала носиком.
Я не утерпел первый, разложив миниатюрное совершенство на диване. Практически голая Милашка стыдливо прикрыла лапками груди и промежность, отвернув личико в сторону. Абсолютно чарующий вид на шедевр природы, вынудил задержать дыхание, жадно врезался в память, как и ощущение от прикосновения вслед за взглядом.
— Не пялься так… Не здесь, пожалуйста.
Чуть испуганный шёпот вывел из транса. Затуманенное сознание не сразу обработало мысль. Осознание заставило чертыхнуться про себя, и подхватить Милашку на руки.
— Конечно, моя Принцесса.
Малышка вместо возбуждения вновь распереживалась, напряглась, что совершенно не способствовало намеченному плану. Я молча отнёс её в комнату, в которую меня до этого не приглашали. Краем глаза отметил такое же отсутствие индивидуальности. Откинул одеяло и уложил Прелесть на простынь. Не тратя времени зря, я сорвал силой всю одежду и не дал трусишке укрыться. Подобный вариант мною учитывался, так что я только притянул из пакета бутылочку с массажным маслом, перевернув пациентку на живот.
— И-и!
Тацу тихонько взвизгнула, когда прохладная жидкость обильно полилась на спинку. Ладонями размазал её от ягодиц до корней волос и приступил к плавным движениям. Я уделял каждой мышце трепетную сосредоточенность, но не задерживался на одном месте, чтобы не дать коже замёрзнуть или привыкнуть к ощущениям. Постепенно, без ненужной спешки, я изгонял напряжение из её тела, любовался утончёнными изгибами, старался не обращать внимания на изнемогающий от жажды член. Ничего, скоро, главное — не торопиться.
Когда Прелесть окончательно расслабилась, я присел на колено и склонился над хрупкой шейкой, осыпав её поцелуями, оставлял засосы, рукой скользнув под ткань, оглаживал упругую попку. Очередная волна сковала трусишку, но ушла практически сразу, под моим напором. Привстав, я перевернул Тацу на спину.
— Расслабься, милая. Всё хорошо. Я не обижу.
Прелесть неуверенно отвела руки в стороны, пристально посмотрев в глаза. Я улыбнулся, надеюсь, ласково. Выдавил новую порцию масла на животик и скользнул по бочкам, груди, к плечам и обратно. Аккуратно стянул трусики, не встретил сопротивления, но отметил вновь напрягшиеся мышцы. А ещё взгляд, пугающе ясный, пронизывающий до костей, что ни на миг не отрывался от лица, заставлял смотреть в ответ, чтобы не показать пренебрежение.
Руки блуждали по всему телу, кроме промежности, но Тацу, даже млея от удовольствия и щурясь, ни разу не моргнула. В сомнениях, я продолжал ласкать Малышку, старался вложить в движения все свои чувства. Прелесть не выдержала и моргнула, когда я впервые провёл по внутренней стороне бедра, вытянув пальцы в сантиметрах от губ. От неожиданности Малышка сжала ножки туже, но я не настаивал, вновь и вновь дразнил на грани дозволенного.
— Ты ведь знаешь, как дорога мне. Не бойся.
Когда Тацу в очередной раз прикусила губу, чтобы удержать рвущийся наружу стон, я склонился к ушку, чередовал слова с покусываниями и облизываниями, попытался рукой мягко развести ножки в стороны. Дело шло никак, и я проложил дорожку поцелуев к ротику, что встретил вторженца, как родного. Язычок радостно выплясывал вокруг моего, но эти глаза! Почему же под пеленой похоти они так холодны, словно оценивают, достоин я или нет?
Ножки поддались, позволив пальцам впервые пройтись по насквозь промокшей киске. Тацу прогнула спинку и вновь зажала ротик лапками, вдобавок сомкнув колени, но всего через миг развела обратно. Методично, с некоторой сноровкой, я изучал реакции Милашки на каждое движение, решив пока игнорировать необычное поведение любовницы. Два пальца трепетно скользнули внутрь, но не встретили ожидаемой преграды.
— А-ах!
Тацу больше не сдерживалась и ласкала слух прелестным голоском. А я чуть растерялся. Точно! В шухлядке с бельишком оказалась спрятана парочка игрушек, хэ-хэ! Потенциальная проблемка решилась до того, как надумал лишнего, и продолжил играться с любимой свободнее. Я разорвал поцелуй, вытер руку и погладил голову, отметив некоторое изменение.
Малышка комкала простынь, елозила ножками, стонала не сдерживаясь, а взгляд метался из стороны в сторону, вместе с мотанием головой. У краешков глаз собрались первые слезинки, но я не собирался останавливаться, раз Прелесть не возражала. Я резко зафиксировал её голову, схватив за затылок, и заставил смотреть на меня.
— Я тебя люблю.
Улыбка растопила лёд отчуждения, и меня схватили за шею, притянули к себе и страстно засосали. Тацу целовалась как в последний раз, приподнялась на согнутых ножках и подалась навстречу пальцам. Я сам не заметил, как оказался сверху, собравшись дать любимой кое-что получше, подарить больше кайфа, наконец, избавиться от этого нестерпимого зуда!
— Ты… Не бросишь меня? — робко спросила Малышка, пока я на остатках воли сдерживался, вновь заметив тень сомнения в зелёных глазках.
— Пока это в моих силах — никогда.
Член коснулся горячих губок, и я надавил сильнее, но только скользнул по ним, не сумев протиснуться внутрь.
— М-м!
Прелесть подняла животик и обхватила меня ножками. Не успел я исправить оплошность, как нежная ладошка схватила меня, направив. Тацу широко открыла глазки и приподняла голову, замерев на миг, но решительно приставила здоровяка к входу в киску. Я тоже удивился решительности и посмотрел вниз. Мне даже показалось, что он не влезет, но хватка на торсе толкала вперёд. Я никак не мог подвести мою Принцессу!