Страница 3 из 77
— Они большие ученые… — со стоном выдавил Машеров, согнувшись в лапах боевиков.
— Большие ученые жрут яблоки моченые… — старшак задумчиво почесал за ухом, решая нашу судьбу, и махнул рукой: — И этих до кучи! Шибко, шибко!
Тумаками и прикладами нас выгнали во двор. Около «Волги» корчился бородатый егерь, зажимая руками распоротый живот. Повар в белом колпаке лежал недвижимо, уставив в небо круглые изумленные глаза.
Пахло потом, бензином и гарью.
Пара деревянных коттеджей разгоралась, а тощий дрыщ в камуфляже деловито обливал «Чайку» из канистры.
— Дошч, Яцек, — обронил командир боевиков. — Отходичь![1]
Дрыщ угодливо поклонился, боднув воздух головой, и бросил зажженную спичку. «ГАЗ-13» полыхнула.
А я будто замертвел. Ни страха не испытывал, ни бешенства. Просто запоминал с холодной ясностью всё вокруг — мерзкие рожи торжествующих подонков, покойные лица убитых, пылающий дом, заполошные крики, словно на съемках фильма «про войну»…
Напряженное тело было готово взорваться движениями, но рано, рано… Какой бы быстротой ты не хвалился, а пуля всё равно догонит.
Нас выстроили колонной, и повели. Вороненые стволы хищно кивали — шаг влево, шаг вправо… Memento mori.
Впереди брел Машеров, шаркая модельными туфлями. Конвоиры по очереди цеплялись за Генерального, и толкали, придавая ускорения. Следом косолапил Ромуальдыч — бесстрастный, как ирокез, привязанный к столбу пыток. Он щурил глаза, будто целясь. Скользнул взглядом по мне, и чуть заметно качнул головой. Не вздумай, мол. Я опустил веки, соглашаясь потерпеть.
За мной шагали, сбиваясь в кучку, Чесноков, Корнеев и Киврин.
— Ядвига… — сипло вытолкнул Виктор. — Она… Ядзя в них из отцовой двухстволки, а они…
— Гады, — процедил Владимир.
— Молчат! — рявкнул дрисливый Яцек по-русски, но с противным местечковым акцентом, и саданул прикладом Киврину по почкам.
Старший научный сотрудник упал на колено, но шустро встал, кряхтя и кусая губы.
Миновав огромные, как пагоды, двухвековые ели, мы выбрались на просторную поляну, посреди которой свесил лопасти вертолет.
— Грузимся! — скомандовал старшак. — Бегом!
Я упал на жесткую откидную скамейку. Гулкие недра «вертушки» задрожали, полнясь надсадным воем турбин. Боевики, затолкав наших, согнали меня на пол, заняв сидячие места.
Поерзав, мне удалось привалиться к широкой спине Чеснокова — и в поясницу уперся «Стечкин».
— Чуешь? — шевельнул губами майор.
— Чую, — вымолвил я.
Двигун взревел, раскручивая хлещущие воздух лопасти. Небо перевесило землю — «Ми-8» наклонился, и взлетел, трепля верхушки ёлок и стряхивая с них хвою.
— До дому! — гаркнул старшак, и загоготал, хлопая себя по ляжкам. — Курс на заход!
[1] Довольно, Яцек. Уходим! (польск.)