Иноходец 2

— Почту за честь Ник. Я смогу прибыть через три часа, вас устроит?

— Вполне. Буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Свою собственную орбитальную базу я видел впервые. До чего же она была громадная. И кстати битком забитая народом.

Не успели мы совершить посадку в небольшом, выделенном специально для меня ангаре, как к нам тут же подбежали четыре огромных десантника в боевых скафандрах. Норд у меня за спиной стал менять позицию, выдвигаясь вперед, но десантники открыли забрала шлемов.

— Доброго пожаловать домой, господин Сварг. Мы ваша личная охрана, на то время пока вы на базе. Если надо сопроводим вас на планету.

— На вас десантная форма, но нет знаков отличия.

— Все мы прошли восстановление в вашем реабилитационном центре на Иридане. Флотский контракт закончен, но нам сказали, что на вашей планете и на орбитальной станции полно рабочих мест. И вот мы здесь, в команде службы безопасности станции.

— Что ж, рад слышать. Проводите нас до лифта на планету. Ах, да, пилоту и навигатору нужен полный комплекс прививок для Калдана.

— Даже задерживаться не придется, — улыбнулся командир десантников. — Через станцию за сутки проходят больше миллиона разумных, так что все прививки у нас собой.

Честно говоря, было очень приятно. Встретили, проводили. На всех центральных улицах станции, а это были именно улицы как в большом городе, часто можно было увидеть логотип моей корпорации. На площади где находились посадочные площадки для четырех орбитальных лифтов, красовалось огромное табло, которое в реальном времени отображало количество разумных в данный момент присутствующих на станции. На этот момент счетчик показывал — два миллиона двести восемьдесят три тысячи.

Еще до того, как сесть в лифт, я связался с Сардом. Можно было его и не беспокоить, но мне кажется, что так будет не вежливо.

— Привет Сард. Я прибыл. Сейчас сажусь в лифт на планету. Хотел тебя вызвать, как только вошли в систему, но меня отвлек твой земляк…

— Привет герой. Я уже знаю. Аяс уже связался со мной и просил его встретить. Флаер для тебя я вышлю к «Приюту Нирга», повидаешься с Басом. От посадочной площадки лифта метров триста не больше. Его кабак так и остался местной достопримечательностью.

— Принял. Спасибо. Скоро увидимся.

С орбиты планета выглядела очень красиво. Почти полное отсутствие облаков над планетой делало ее какой-то чистой, прозрачной. С такой высоты казалось, что там внизу просто райское место. Все побережье южного континента теперь утопало в зелени.

— Выглядит очень красиво, — прокомментировала Рина прислоняясь к огромному иллюминатору орбитального лифта. — Я читала, что на планете есть курорты.

— Да, Рина, целых три, и это только моих. Хочешь отправиться на курорт?

— Нет. Спасибо. Пока не заслужила.

— Хм, ладно, поселю вас с Чагом у меня в гостевом домике.

Парадный выход с посадочной площадки лифта выходил на когда-то главную улицу Северной банки. Теперь город назывался «Северный мыс». Смысл тот же, а звучит намного лучше. В самом фойе лифтовой площадки нас встречали сотни людей. Это были пилоты флаеров, встречающие туристические группы гиды, с флагами компаний и туристических агентств. Были мелкие торговцы сувенирами, наряды полиции, таможенники. Миновав всю эту толпу, мы прошли к выходу и отправились по центральной улице. Бывший поселок Северная банка, было не узнать. Улица, вдоль которой мы шли скрывалась в тени высоких торговых центров и административных зданий. В витринах были выставлены дорогие товары, иные магазины были официальными дилерами известных фирм и производителей. Уличные кафе источали дивный аромат свежей сдобы и кофе. В конце улицы в гордом одиночестве, обнесенный довольно большим, коротко стриженным газоном, стоял кабак старого пирата Баса «Приют Нирга» все с той же припиской внизу, «Всегда открыты». Справа лавка старика Висла, которая так и осталась с названием «Колониальные товары». Единственное отличие было в том, что теперь магазинчик Висла имел большую витрину в которой стоял манекен в куртке из крокодиловой кожи, в пылевых очках, грубых штанах и тяжелых ботинках. Рядом с манекеном, на бедрах которого покоились две кобуры с револьверами, стоял мой мотоцикл.

— Не переживайте, господин полковник. Это всего лишь копии. Сард позволил старому пройдохе снять только копии.

Позади меня стоял запыхавшийся Бас.

— Ну привет старый пират! Давно не виделись!

— Привет Мышонок. Вышел встретить твой флаер, а тут ты со своей гвардией. Пойдем ко мне. Угощу вас.

Я обнял старого пирата, и мы спокойно двинулись в трактир.

В трактире почти ничего не изменилось. Столы в зале расставили чуточку компактней. Стало намного больше посетителей. Запах изменился из-за того, что теперь работала самая настоящая кухня, причем в авральном режиме. Свободных мест почти не было. Еще я заметил, что на стенах появились фотографии, точнее сказать голографические слепки с нейросетей, зафиксированные на специальных панелях, в которых легко угадывались не очень далекие времена, когда здесь еще царили уныние и скука. На снимках были представлены эпизоды жизни старателей и искателей. Во всю эксплуатировалась романтика первых колонистов. На одном из снимков я отчетливо увидел самого себя в тот момент, когда держал секретаря профсоюза под дулом пистолета, а тот в свою очередь отрывает зубами кусок смятого контракта. Точно, Бас извлек эти снимки из своей памяти.

— Всего четыре с половиной года прошло, а все так изменилось.

— Да, Ник. Не то слово. Планету просто не узнать. Теперь вместо старателей и искателей, туристы. Все хотят на собственной шкуре попробовать добыть Астерит в пустоши. Местная администрация только успевает продавать колониальные комплекты, а бывшие искатели и старатели, теперь экскурсоводы, проводники, и владельцы прибыльных туристических маршрутов. Но с тобой им не сравниться.

И действительно, после небольшого обеда, которым нас угостил Бас, мы погрузились во флаер и отправились ко мне домой. От самой границы города начинались поля, засеянные кофе. Тысячи километров вдоль береговой линии. Ровные бетонные дороги, высокие башни опреснителей на побережье, перерабатывающие комплексы. Вся планета фактически работала только на производство именно кофе. Все остальное было лишь для внутреннего использования. Вся фермерская продукция оставалась на внутреннем рынке. Сотни тысяч туристов надо было чем-то кормить и поить. Они ведь прилетали сюда, за развлечением, за отдыхом, и за натуральной пищей.