Страница 6 из 10
-Карточки не сохранились, - сказал следователь по особо важным Чумаков.
-Тогда требую очную ставку с главбухом.
Не состоялась и очная ставка. Поскольку в давние годы арестованный главбух так усиленно симулировал невменяемость, что через три года необратимо свихнулся.
-А директор? Директора в СССР всегда были психически уравновешенней главбухов.
-М-мм… - замялся Чумаков. - Директор по некоторым причинам недоступен. Он по некоторым причинам давно в Иране.
-Хорошо, - сказал я прокурору республики. - Но у нас еще остался соцреализм. Вот, например, писатель Всеволод Кочетов и десятки других. Кубометры романов о трудовом династизме сочинили данные писатели. Может. прежние работники фабрики одряхлели, вышли на пенсию, но Азербайджан наводнен долгожителями, и - семейные саги, легенды, предания…И кто-то из стариков, сменившим их у прядильных станков молодым, рассказывал о московском журналисте-налетчике.
-Сведений нет, - сказал Чумаков.
Тогда я пошел в магазин "Медучпособия" и купил там большой плакат: анатомия строения человека.
-Что это? - спросил прокурор республики.
-Это хомо сапиенс в разрезе. Видите - вот ключицы. Ниже расположена грудная клетка. Еще ниже подбрюшье. А вот и жопа. В которую я посылаю Генерального прокурора СССР Сухарева…
-Всё-всё-всё! - сказал прокурор Азербайджана. - Место в жопе занято Генеральным прокурором СССР, меня вам туда уже не впихнуть. Что вы хотите?
-Самой малости. Не будь у меня испорчены отношения с министром МВД Щелоковым - я бы от вас ничего не хотел. А мои отношения с министром строятся ломанно. На манер сейсмограммы. То от имени МВД меня увенчивают благодарственной папкой величиной с могильную плиту с приложением генеральского удостоверения, только я его никогда не беру, то Щелоков пишет на меня представления в ЦК КПСС - о планомерной травле мною ооветской милиции. А мне бы сейчас это удостоверение и бронь МВД на любые рейсы "Аэрофлота". Я хочу, чтобы Чумаков по брони прокуратуры сгонял в агентство и взял для меня билет на ближайший рейс до Москвы. Поскольку на дворе июнь и очереди в кассу неодолимые. Ведь у Азербайджана больше нет ко мне вопросов?
-Вопросов и не было. Но вы же понимаете…
Чумаков в два счета привез билет. После чего у меня с прокурором республики Ибрагимовым посередь его кабинета произошла рукопашная схватка. Я впихивал ему 38 рублей за билет - прокурор отбивался.
Мой любимый Азербайджан! Я по сию пору должен тебе 38 рублей. И если что - даже с учетом дефолта, инфляции и индексаций…
А в Москве я спросил главного редактора Дубровина:
-Ну что. паскуда, припасли по мою душу что-нибудь новенькое?
Естественно! Лишение на два года права работать в советской печати с формулировкой "за неуправляемость". Так что если дома затеет Моралевич написать на стенке в туалете некое трехбуквие - пожалуйста, но в общественное туалете, где это могут прочитать сотни людей - это уже наказуемое тиражирование. Так что намотайте себе на ус все прочие сотрудники журнала: так поступает партия с неуправляемыми. Поэтому всем быть тише воды, ниже травы, на уровне дрессированных енотов-полоскунов и морских свинок.
А после этих двух лет состоялась знаменательная редколлегия по окончательному изгнанию из "Крокодила" А.Моралевича. Та самая, на которой при всеобщем "за" отказались голосовать Б.Ефимов и А.Крылов. И, драгоценные антологисты "ЭКСМО", что сделал фельетонист? А написал кратенькое письмо в ЦК КПСС: "По настоянию Агитпропа ЦК КПСС, без предъявления каких-либо обвинений - редакторатом, редколлегией и партбюро журнала (за двумя исключениями) был поставлен вопрос о моем немедленном увольнении из журнала. Настояния Агитпропа ЦК КПСС считаю для себя недостаточными. В случае же, если это точка зрения Секретариата ЦК КПСС - я тотчас без объяснения причин покину как журнал, так и отечественную журналистику".
И уже через два дня меня настиг истерический телефонный звонок.
-Как вы осмеливаетесь, - голосил в трубку мой персональный инквизитор, инспектор Агитпропа А.И.Лисин, - отправлять такие письма руководству партии? Мы сурово накажем Дубровина за спекуляции именем ЦК! А вы будете наказаны в случае снижения творческой активности!
-Принял как руководство к действию, Александр Иванович. Разрешите откланяться.
Но вовсе не с этих приснопамятных дней, дорогие историографы "Крокодила" (всех времен и народов) началась агония журнала.
Ах, Уильям Фолкнер и гениальный его рассказ "Красные листья", где отображены два индейских предводителя, Мокетуббе и Иккемотуббе! Тучные, заплывшие салом и остолбенелые.
Точно таким, бездарным напрочь и вдрызг, трусливым и опустившимся был возглавитель "Крокодила" Дубровин (в антологии представлен и дружеским шаржем, и графоманским текстиком). Мужчина с лицом цвета самца нерестящейся горбуши: смесь лилового, багрового и серо-буро-малинового. Видно,
никогда он не смотрел в окуляр электронного микроскопа, что бывает со слизистой оболочкой желудка, если бессистемно вливать туда декалитры водки. И что уж там: я, злой человек, не пожалел любимую мною книгу о Швейке и преподнес её Дубровину, отчеркнув жирно слова, обращенные к подпоручику Дубу:"Пить вы не умеете - а пьете!"
Но, как говорят в России - "дурак-дурак, а хитрый!".Разрушаясь телесно, но не нравственно, ибо нельзя разрушиться тому, чего нет, отдавая себе отчет, что превратил журнал в выгребную яму и теперь уже над его головой сгустились грозные тучи - Дубровин придумал гениальный ход во спасение. Он затеял написание биографии Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева!
Ах, благостные нынешние времена! Вот тихой сапой подкатывается историк Рой Медведев (про которого истинный гражданин России Амальрик так и не успел выяснить, историк это в ранге подполковника или выше?), подкатывается и с ходу наварганивает пока еще не девятиптих, а всего только двуптих о житиях В.Путина. Ну, не в той еще серии "Жизнь замечательных людей" (дойдет и до этого), а пока в какой-то серии то ли сногсшибательных, то ли опупительных и обворожительных людей.
Не подкачал и путинский Лонгфелло с НТВ В.Соловьев, только что разразившись гроссбухом о том, что не "Пушкин - наше всё!", а Путин - наше все, благо в двухвековом слогане в слове "Пушкин" всего-то две буквы надо заменить на одну.
Свободища печати! Торжествище демократии!
А в былые времена?
Да, замельтешили в редакции многозначительные насупленные и подпитанные средствами редакции люди, которые грянули на Ставрополье: а где тот комбайн, на котором перевыполнял нормы вдохновенный комсомолист Мишанька Горбачев? Вот к этому мотовилу он, пренебрегши обедом, прислонялся, вчитываясь в труд "Как нам реорганизовать РАБКРИН" и "Империализм и эмпириокритицизм"? Вот этот колосок осота, одновременно борясь с сорняками на полях, Мишанька использовал как книжную закладку (ведь никогда не брал он для этого пшеничные колоски, чтобы до зернышка весь урожай попал в закрома родины?
Буря негодований и гневов произошла после этого в ЦК КПСС. Что происходит, товарищи? А прошел ли этот Дубровин согласования для сочинения биографии вождя через все инстанции ЦК, вплоть до Политбюро? Видеть его здесь не видели. Так что показать наглецу не только Кузькину мать, но и Кузьку в натуральную величину, и детей его, и вола его, и осла его!
Испепелительна была молния и оглушителен гром. И доподлинно известно, что ЦК поставил перед Дубровиным вилку: или добровольно и немедля выметаешься с должности и тогда ЦК подумает о твоем дальнейшем трудоустройстве, или…
О, мстительный и зловредный ЦК. Человека из Воронежа, увенчанного элитарной московской квартирой, при небожительской должности, прислоненного ко всем питательным и жизнеобеспечительным сосцам Кремля, пусть и бухарика - глумливо трудоустроить куда? Самым насекомоподобным литсотрудником в журнал всеобщего посмешища - "ТРЕЗВОСТЬ И КУЛЬТУРА"! И где тот круглосуточный автомобиль, щлейф холуев и управленчество судьбами? Нет, общенародным троллейбусом, подвергшись штрафу за безбилетный проезд, поскольку за множество лет вообще отвык платить за что либо, в гуще пролетариев, родственных тебе разве что запахом изо рта - тащись в занюханное здание, садись за щербатый стол, и какой-то хмырь делает тебе строгое внушение ввиду опоздания к рабочему месту на семнадцать мгновений весны…А после этого, сам находясь в сумеречном состоянии души, редактируй заметку о спиртоносах, неизвестно как проникающих на оборонные заводы Тулы…