Увечное перо

— По рукам, мистер Томпсон

— Заметано. Приятно с вами обстряпывать дело. Видите эту книгу? Литератор Сыбизов тут извещает, что ПРОФЕССОР НЕДОБОРОВ ИЗ АВРОРОПОЛЯ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ СГУСТИЛ СОЛНЕЧНЫЕ ЛУЧИ, ЧТО ПОЛУЧИЛАСЬ ЖИДКОСТЬ. Довольно нам сосать проклятый виски. Будем пить солнечную сгущенку. Проблема — как умыкнуть её у русских. Навострите уши, ребята: АКУЛА — КАПИТАН НА "КАРАКАТИЦЕ". СВОЙ В ДОСКУ ГАНГСТЕР МОРЕЙ. НАШ ЧЕЛОВЕК. АКУЛА ЗНАЕТ ВОЛКА, ТО ЕСТЬ МЕНЯ. Значит, я и Вилли плывем в Россию на подводной лодке. Гарри едет в Россию как трековый велосипедист. Якобы. Что значит "якобы"? Это у русских "будто". У русских уже много веков все будто и якобы. Встреча в поезде, идущем на Авророполь. Там завербуем девушку по имени Галина. В России всегда есть Галины.

Часть третья

У неё была шея, такая точеная, что все токари оборачивались. Курганов старался не смотреть на шею. Чтобы отвлечься — он повествовал:

— ПОНИМАЕШЬ, ДВИГАТЕЛЬ "СОЛЕНОИДА" НЕ БУДЕТ ИМЕТЬ НИ ОДНОЙ ДВИЖУЩЕЙСЯ ЧАСТИ, А СЛЕДОВАТЕЛЬНО — НЕ БУДЕТ ЛОМАТЬСЯ.

— Да-да, — невпопад отвечала Галина и тянула в сторону молочной: ТРЕХРУБЛЕВКУ СЛЕДОВАЛО РАЗМОЧИТЬ В МОЛОКЕ, ЧТОБЫ ПРОЧЕСТЬ ИНСТРУКЦИИ ТОМПСОНА.

— Прошвырнемся в парк?

Но это не состоялось. ДО ПЯТИ ВХОД В ПАРК БЫЛ БЕСПЛАТНЫЙ, НО ЗАТО И ВСЕ АТТРАКЦИОНЫ ТАМ СХРЮНДИЛИСЬ.

— ИНЖЕНЕР АРБАЛЕТОВ СКАЗАЛ, ЧТО СКОРО СПУСТИМ "СОЛЕНОИД" НА ВОДУ. ОСТАЛОСЬ СМОНТИРОВАТЬ ЛИШЬ ТУ ЧАСТЬ, ПО КОТОРОЙ ВЫШЛА ОБОСТРЕННАЯ ДИСКУССИЯ НА ПАРТБЮРО. И еще надо проверить прибор "Обри". ОН ТАКОЙ СТАЛЬНОЙ, ЧТО ДЛЯ РЕГУЛИРОВКИ НУЖНЫ ЖЕЛЕЗНЫЕ НЕРВЫ. СЕКРЕТАРЬ ПАРТБЮРО ЗАВОДА ТОГО ЖЕ МНЕНИЯ.

— Пригласите регулировать полковника Сахарова из контрразведки. Ну, того…ЕМУ НА ВИД ЛЕТ ПЯТЬДЕСЯТ, ДА И ТО ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА ОН СИДИТ ЗА СТОЛОМ И ЧИТАЕТ ИЛИ ПИШЕТ. ХОДЯЧИЙ — ОН МОЛОЖЕ.

— Это мысль.

ПОКАЗАЛОСЬ ДЕРЕВЯННОЕ ЗДАНИЕ, ИЗ НЕГО ПОСЛЫШАЛСЯ ЗАПАХ ЖАРЕНОГО.

— А ЕЩЁ, ГАЛИНА, В ЛОДКЕ ВСЕ ВОСЕМЬ КОРИДОРОВ РАЗДЕЛЕНЫ ДЕВЯТЬЮ СТАЛЬНЫМИ ПЕРЕГОРОДКАМИ НА ДЕСЯТЬ ОТСЕКОВ. Враги до такого не додумались бы нипочем. Тем более до такого: ИЗ КОРМОВОГО СРЕЗА ЛОДКИ ВЫСТУПАЕТ ТРУБА ШИРИНОЙ С БУТЫЛКУ. Каково?

— Ничего себе!

— И это не все сюрпризы. Главное — как двигается "Соленоид". Тут. как в случае с опухолями рака, помогают лучи "сигма". МОЛЕКУЛЫ ВОДЫ, ОБРАБОТАННЫЕ ЭТИМИ ЛУЧАМИ, ПРИОБРЕТАЮТ МАГНИТНЫЕ СВОЙСТВА МОЛЕКУЛ ЖЕЛЕЗА И ВТЯГИВАЮТСЯ В ТРУБУ! Хлестко?

— А то. Ах, опять молоко кончилось!

Часть четвертая

Капитан безопасности посмотрел на детей. ГЛАЗА У НИХ БЛЕСТЕЛИ ОТ ВОСТОРГА, СТРАХА. И НЕГОДОВАНИЯ.

— Задание ясно. товарищи пионеры?

— Ясно, дядя чекист. Мы шпионку Галину выявим. У одного мальчика есть ходули, он враз с высоты…

Забежав во двор, шпионка мимоходом пыталась застрелиться, но опрометчиво: капитан помешал ей. После этого она впала в бред: Бред её записали на пленку.

— "ОВЧИНКА СТОИТ ВЫДЕЛКИ"…ДА, НЕБОГАТО, НЕБОГАТО, — ГОВОРИЛ ПОЛКОВНИК САХАРОВ, ПЕРЕЧИТЫВАЯ СЛОВА БРЕДА. — КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, СТЕПАН КОРНЕЕВИЧ, ЧТО М МОГУТ ЗНАЧИТЬ СЛОВА "ОВЧИНКА СТОИТ ВЫДЕЛКИ" В ИНТЕРПРЕТАЦИИ ВРАГА?

— Я, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК, РАСШИФРОВАЛ БЫ ИХ ТАКИМ ОБРАЗОМ: "СТОИТ РИСКНУТЬ".

— Молодец, товарищ Ярцев! Я бы в капитанском возрасте до этого не додумался.

…У ТОМПСОНА БЫЛА ОТЛИЧНАЯ ПАМЯТЬ, И ОН С ПЕРВОГО РАЗА ЗАПОМНИЛ ПАРОЛЬ, МЕСТО И ЧАС ВСТРЕЧИ. ОН НЫРЯЛ ГОЛОВОЙ ВПЕРЕД. ЭТО ОЗНАЧАЛО, ЧТО ЧЕРТЕЖИ ЛЕЖАТ В ЯЩИКЕ КУРГАНОВСКОГО СТОЛА. Оттуда их надлежало выкрасть, но… Преступники были обречены, ПОТОМУ ЧТО, НЕСМОТРЯ НА СВОЮ ТОЛЩИНУ, ВИКТОР БЕГАЛ РЕЗВО. Через десять минут полковник Сахаров уже стыдил шпиона Гарри:

— В ОБЩЕМ, ВЫ САМИ ПОНИМАЕТЕ, КЕМ ВЫ ОКАЗАЛИСЬ В НАШИХ, И. ВОЗМОЖНО, В СВОИХ ГЛАЗАХ.

Гарри понимал. Зря он вышел без грима. Вот на Томпсоне была рубашка С ОТКЛАДНЫМ ВОРОТНИКОМ, — и он улизнул. С такой рубашкой в России не пропадешь. А без неё попал в переплет. Теперь пристроят в Бутырку.

Но Гарри зря так плохо думал о полковнике.

— Вы все осознали, Строкер? — осведомился полковник. — Кем вы являетесь в наших и, возможно, в своих глазах? Стыдно. А ведь вы из семьи американского пролетария. Вы свободны. Идите. Работайте над моральным обликом.

И Гарри порхнул. "Ещё легко отделался!" — подумал он. ГАРРИ ОТОРВАЛ КЛОЧОК ГАЗЕТЫ С ШИФРОМ И ПОШЕЛ В ТУАЛЕТ. НЕЛЬЗЯ БЫЛО ЗАМЕТИТЬ НИЧЕГО ПОДОЗРИТЕЛЬНОГО В ПОВЕДЕНИИ ШПИОНА. ПОТОМ ОН ВЫШЕЛ ПОДЫШАТЬ СВЕЖИМ ВОЗДУХОМ НА БАЛКОН. НА ПЕРИЛЬЦАХ БЫЛИ ЯЩИКИ С ЦВЕТАМИ, СТОЯЛИ ДЕРЕВЬЯ. БЛИЖЕ ВСЕХ РОС МОГУЧИЙ ДУБ.

— Капитально стоят эти русские! — решил про дуб на балконе Гарри. Дубов на балконах он не встречал ни в одной стране. Да, не поставить на колени такую страну, где дубы растут на балконах. Потом Гарри посмотрел на крону дуба. В листве обозначались два просвета, как на погонах полковника Сахарова. В один просвет Гарри заметил краснозвездный миноносец, а в другой просвет — "Каракатицу".

Неожиданно миноносец стал эсминцем: ОН УВИДЕЛ БОЕВУЮ РУБКУ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ. ЭСМИНЕЦ НАКЛОНИЛ ТРУБЫ ВПРАВО И БРОСИЛСЯ НА ТАРАН.

"Каракатица" с расквашенным носом опускалась на дно. Томпсон в рубашке с откладным воротником ГЛОТАЛ СОВЕТСКИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ВОДЫ И РАЗДУВАЛСЯ. Воды были соленые — как слезы просвещенных читателей. "Ну и наворочал делов литератор Сыбизов!" — огорчался предсмертно Томпсон.

Но литератор предвидел, что Томпсон захочет высказаться перед смертью, для того и поместил его под воду. Ввиду этого Томпсон так и не успел вымолвить, что ДУРАКОВ НА СВЕТЕ СТАНОВИТСЯ ВСЁ МЕНЬШЕ И МЕНЬШЕ, И ЭТО ВСЕ ЗАМЕЧАЮТ. Кроме отдельных беллетристов и отдельных издательств.

Старик и джинсы

Александр Моралевич

Цикл "уВЕЧНОЕ ПЕРО"

Конечно, в наших СИЗО, в кабинетах лагерных "кумов" между узниками и людьми в погонах диалоги не несут еще примет той изысканности и учтивости, которые присущи, скажем, собеседованиям Кондолизы Райс и возглавителя иностранных дел России Лаврова. Но всё же контакты эти не столь ужасающе и взвинчено грубы, как пытаются их нам представить телевизионная сериальная продюсерско-, сценаристско-, режиссерско- и актерская шантрапа и шпана. Здесь следователь, схватив за патлы подозреваемого или ЗК, гвоздит его физиономией об столешницу, стесывая европеоидные черты до монголоидных, и орет:

— Я тя, падла, на молекулы размочалю! На атомы! Колись!

На что узник, с наплевизмом относясь к утяжелению своей участи и тоже на "ты", не выказывая уважения даже к большим звездам на погонах казенного человека, блажит:

— А я, мент, маму твою… Я тетю твою…

(Заметьте, это касается и всего мирового кино: чем горластей и одержимей в фильме орут — тем бездарней и провальнее фильм.)

Но меняются нравы. Переновляются методы дознания в СИЗО, и заслуга в этом той плачевности, что в России числится теперь по разряду художественной литературы. И автор располагает сведениями, что между дознавателями и подследственными начали проистекать такие (и всё больше умножающиеся!) разговоры:

— Миляга Опанас Изотович! Ведь вы в наших краях — залетка с Украины. Говоря на вашей мове — у меня от вас уже тэрпэць урвався. То есть — моё терпение лопается. Вторую неделю вы в запирательстве. Но факты изобличают вас с головой. Сознавайтесь: с кем, войдя в преступный сговор, вы похитили из салона "Сладострастник" восемь искусственных вибропенисов людей черной, желтой, красной и белой расы? Плюс коптский пенис, каковых коптов расово называют голубыми. Плюс похищение двух манекенов резиновых гражданок с турбонаддувом и электронной регулировкой темперамента от эскимосского до мексиканского. Опанас Изотович, дело серьезное. Добиваясь от вас признания, мы воздержимся от надевания вам на голову полиэтиленового пакета с маркировкой "Газпром" — национальное достояние". Мы не будем нахлобучивать вам на кумпол противогаз с перемыканием воздухоподводящего шланга. Мы не станем окунать вас лицом в бадейку с прокисшей коровьей мочой. Накрыв вас одеялом — вдоль вашего хребта не возьмутся скакать двое сержантов в горовосходительных бутсах. Всё будет изящней, в рамках закона и жутче. Я помещу вас в одиночную камеру, оснащенную мощными громкоговорителями. И там вам непрерывно, без пауз, сифилидоидным голосом зрелого политика Григория Явлинского будут зачитаны 250 страниц романа Людмилы Улицкой "Даниэль Штайн, переводчик". Или 250 страниц романа Василия Аксенова "Москва ква-ква". Сказать вам, что в опытах даже на обезьянах, даже на приматах произошло после этого? Три гамадрила утратили волосяной покров всей поверхностью тела и совершили множественные попытки принимать пищу задним проходом. А два павиана, это гаремные-то павианы — утратили способность к воспроизводству и сутками напролет стали завивать собственные уши спиральками! А что же, Опанас Изотович, в этом случае ждет человека? Тем паче, если ему транслировать Аксенова, который в "Москва ква-ква" до того напропалую новатор, что излагает прозу встык, вообще без абзацев?