Афера в Брунее

Азизах вынула визитную карточку из своей сумочки и незаметно передала ее Малко.

– Это мой частный секретариат. Они говорят по-английски. Скажите, кто вы, и вас соединят со мной. До скорой встречи, надеюсь!

Она повернулась на каблуках и влилась в толпу, тогда как он любовался очаровательными контурами ее фигуры, плотно обтянутой темно-голубым сари. Его подцепили на удочку, как это бывает обычно с женщинами. Прекрасная Азизах ничего не страшилась. Он знал, что так не делается, но все же мысль о дерзком флирте в креслах «Эр Франс» между Бангкоком и Парижем утешала его некоторое время. Он еще никогда не занимался любовью с брунейкой...

Малко отправился в бар и увидел там в темном углу сгорбленный силуэт Гая Гамильтона.

Перед англичанином стояла бутылка коньяка «Гастон де Лагранж», а рядом – большой округлой формы бокал, наполненный напитком янтарного цвета. Гамильтон поднял свой бокал при виде Малко и приветствовал его теплой улыбкой.

– Отлично, отлично, отлично! Надеюсь, что я вас не побеспокоил. Сегодня вечером здесь столько красивых женщин...

В голосе его, как всегда, сквозила ирония, а глаза выдавали в нем хитреца. Малко уселся рядом с Гамильтоном. Тот осторожно подлил себе в бокал немного коньяку и пристально взглянул на Малко.

– Ну как идет ваше расследование?

– Дело движется вперед, – произнес Малко. – Но на меня с разных сторон оказывается давление. И не всегда теми, от кого это можно было ожидать.

– Ах вот как! И кто же это такой?

– К примеру, ваш приятель Майкл Ходжис.

Гай Гамильтон откинулся на спинку кресла, чтобы вволю насмеяться.

– Майкл! Старый друг! Действительно, меня это страшно удивляет. Да он и муху не обидит...

На самом же деле, исключая, возможно, мух, этот наемник был готов приносить зло всему, что дышало на земле.

– Что вы об этом думаете? Не следует ли мне пожаловаться послу, чтобы тот принял меры? – продолжал стоять на своем Малко.

Гай Гамильтон с упреком взглянул на Малко. Сжимая в руке фужер, он наклонился вперед и сказал доверительным тоном:

– Но это ничего не даст... И я должен вам сказать, что ваше присутствие раздражает правительство Брунея... Они не любят, чтоб их в чем-то подозревали, а гибель Джона Сэнборна не составляет для них тайны. По-моему, вам следовало бы прекратить расследование, побыстрее написать отчет и отправиться на недельку в Бангкок, чтоб там по-настоящему порезвиться...

Высказав свое мнение, он откинулся на спинку кресла и медленно отпил глоток коньяка, салютуя бокалом Малко.

– Отличный коньяк!

А в алкоголе он был знатоком...

Слова Гамильтона раздражали Малко. Буквально весь Бруней объединился против него... Гамильтон явно выгораживал Майкла Ходжиса. Малко поднялся из-за стола, так и не притронувшись к своему бокалу.

– Спасибо за совет. Я подумаю. Во всяком случае, он не так груб, как предложение вашего приятеля.

– Да? А в чем там дело?

– Он просто предложил мне обменять человеческую жизнь на мой отъезд.

Малко повернулся на каблуках и вышел из бара. Его положение во многом напоминало положение Джона Уэйна из фильма «Рио Браво». Он тоже ничего не мог поделать в аналогичной ситуации. И вот Малко в конце концов решил: оставаться в Брунее до тех пор, пока его силой не заставят сесть в самолет.

Накануне Малко даже не ужинал – совсем не было аппетита. Он позвонил в тот вечер Джоанне Сэнборн, но ее телефон не отвечал. Малко твердо решил вытащить Мэнди Браун из этого осиного гнезда.

Провал расследования приводил Малко в бешенство. Ему могла помочь только Е Юн Джи. Он встал. Как всегда утром, небо было безоблачным. Он уже собирался заказать завтрак, как вдруг зазвонил телефон.

– Вас беспокоит портье, – произнес незнакомый голос. – В котором часу вы оставляете номер? Вам нужно такси, чтобы поехать в аэропорт?

Малко потребовалось несколько мгновений, чтобы все понять. Приведенный в ярость, он ответил ледяным тоном:

– А я и не знал, что сообщил вам о своем отъезде; я не собираюсь никуда уезжать...

Говоривший с ним служащий отеля принужденно рассмеялся:

– Очень жаль. Мы думали распорядиться вашим номером... И особы, которые должны его занять, уже прибыли. И ведь я проверял: вы забронировали себе место на сегодняшний утренний рейс до Бангкока с пересадкой на самолет «Эр Франс», следующий до Парижа...

– Я никуда не еду, – повторил Малко. – Это ошибка...

– Сэр, я страшно огорчен, но вы все же должны выехать из гостиницы до полудня. Как я вам уже говорил, ваш номер сдан.

По крайней мере, портье хоть говорил вежливо. Малко повесил трубку, взбешенный усиливающимся давлением. Подумав несколько секунд, он позвонил портье.

– Пожалуй, я уеду. Это проще.

Портье сразу же вновь стал медоточив и елейно любезен.

Малко прервал его извинения и приготовил свой багаж. Минут через двадцать он спустился в холл. Майкла Ходжиса что-то не было видно. Малко сел за руль своей «тойоты» и уехал, провожаемый низкими поклонами всего персонала отеля. Прибыв в центр, он припарковал машину напротив здания компании «Авиалинии султаната Бруней» и забрался в телефонную кабину.

Номер, данный принцессой Азизах, долго не отвечал. И еще больше времени прошло, пока его соединили с принцессой. Когда он наконец услышал ее голос, то не поверил своим ушам.

– Какой приятный сюрприз! – воскликнула Азизах. – Вам теперь известно, когда вы можете уехать?

Это было забавное замечание.

– Хочу вас попросить об одном одолжении, – произнес Малко. – Если вы не сможете выполнить эту мою просьбу, сердиться на вас я не буду.

– Вы интригуете меня, – сказала Азизах. – В чем же дело?

– Мне необходимо жилье на несколько дней, – объяснил Малко. – «Шератон» отказал мне в нем. Под предлогом, что они уже сдали номер. Кое-кто хочет поскорее выдворить меня из Брунея. Вы, вероятно, знаете, с какой целью я сюда приехал.

– О вас рассказывают разные вещи, – произнесла Азизах. – Здесь у вас не только друзья...

– Сожалею, что пристаю к вам с этой просьбой, – прервал ее Малко. – Не сердитесь на меня.

Малко собирался положить трубку, когда она сказала, оживляясь:

– Подождите! Разумеется, я не могу поселить вас у себя. Но у меня есть резиденция на Джалан Тутонг, где я принимаю своих друзей. Это недалеко от дворца. Вы будете там, конечно, один. Дом обслуживают несколько слуг. Если это может вас выручить.

– Это чудесно, – произнес Малко. – Не знаю, как и благодарить вас.

– Тогда поезжайте туда, – сказала Азизах. – Я предупрежу персонал. Они говорят по-английски и не будут задавать вам никаких вопросов. И вы можете там пробыть сколько пожелаете.

Настроение у Малко сразу улучшилось...

Миниатюрная филиппинка с огромным ртом, уже три дня приносившая Малко по утрам чай, вошла в комнату и поставила поднос на низенький столик. Малко взглянул в застекленный дверной проем: начинался дождь.

Еще один пропавший день!

Дом Азизах был очаровательным, роскошно меблированным; он стоял во впадине у холма, господствовавшего над Джалан Тутонг. Но Малко здесь страшно скучал. Только у трех человек был номер его телефона. У посла, Ангелины Фрейзер, обеспечивавшей связь с Лим Суном, и, разумеется, у Азизах. Та звонила ему каждый день, чтобы просто поболтать, отвести, как говорится, душу. Но сюда она сама ни разу не приехала. Все заслуживающие внимания новости о событиях в Бандар-Сери-Бегаване Малко узнавал от Ангелины. Было мало чего интересного. Мэнди Браун по-прежнему находилась в загородном бунгало принца Махмуда. По слухам, получившим широкое распространение, он был без ума от нее и отменил даже специальный рейс, которым намеревался отправиться на Филиппины.

Итак, в этом отношении Малко мог быть пока спокоен.

Аль Мутади Хадж Али по-прежнему выполнял свои обязанности, но Майкл Ходжис словно в воду канул.