Страница 34 из 77
4. Маленькая чашечка с вогнутыми стенками (рис. 36, 7). Тип представлен всего одним экземпляром (№ 211), принадлежащим концу V или началу VI в.[223]
5. Блюда и тарелки с широким плоским дном на кольцеобразной подставке. Среди обломков этой формы некоторые принадлежали блюдам очень значительных размеров.
Восстановить по найденным в 1928 г. обломкам форму хотя бы одного из этих блюд не удается — большая часть их дает только плоское, совершенно горизонтальное дно; внутри на дне часто встречаются круги из насечек. Все их подставки принадлежат двум упоминавшимся нами типам. Обломков блюд найдено было в 1928 г. много, и принадлежат они по меньшей мере 14 различным блюдам.
6. Килики различных типов: неглубокие килики на высокой ножке и глубокие, на низкой кольцеобразной подставке. Обломков, бесспорно принадлежащих киликам, всего 4; по лаку они все должны относиться к раннему времени.
Кроме перечисленных шести форм, вне сомнения существование в Елисаветовском городище еще целого ряда типов или разновидностей типов малоазийских сосудов, но о них мы не можем составить себе сколько-нибудь ясного представления. Описывать все эти обломки стенок, ручек, венчиков и подставок нет никакого смысла: ограничусь краткой характеристикой всего этого материала. Прежде всего, останавливает внимание большое разнообразие форм сосудов, о чем свидетельствуют различные типы венчиков, ножек, ручек, восстанавливаемые по нашим обломкам. Преобладают сосуды небольших размеров; многие из них представляют различные виды питьевых чаш или кубков — скифосов, канфаров, киликов, на что указывает значительное количество различного рода ручек, похожих на ручки таких сосудов. Встречаются также обломки закрытых сосудов, опять-таки маленьких размеров: скорее всего это флаконы для ароматических масел — леифы, алабастры, амфориски; возможно, что некоторые обломки принадлежат светильникам.
Среди всех ионийских обломков заслуживает особого внимания № 648 — обломок сосуда с чернофигурной росписью (рис. 30, 6). От изображения сохранилось очень мало — угол рамки, исполненной тонкими линиями густого темно-коричневого лака, и совсем уж незначительный остаток какого-то рисунка, сделанного широкими мазками и более жидким лаком. Тем не менее, принадлежность черепка группе чернофигурной ионийской керамики второй половины VI в. до н. э. вне сомнения. Находка эта важна именно вследствие своей ранней даты: это та же группа и то же время, какие устанавливаются для чернофигурного обломка из кургана, раскопанного Ушаковым[224].
Третья представленная находками в Елисаветовском городище группа чернолаковой керамики резче отличается от обеих рассмотренных групп, чем эти группы друг от друга. Особенно значительны отличия в лаке: он имеет блеклый, то буроватый, то темно-серый цвет, часто видоизменяющийся под влиянием обжига в коричневато-красный; наложен по большей части неровными мазками и покрывает поверхность тонким слоем, не скрывающим ее неровностей; блеска не имеет или почти не имеет. Глина по большей части обработана хуже, чем не только в аттической, но и в малоазийской группе; характерны примеси, — кроме слюды, в ней встречаются частицы кварца, иногда крупинки непромешанной извести; окраска бледная, со значительными колебаниями в оттенках — то красноватая, то почти чисто серая: переходы от бледно-красного цвета к серому наблюдаются иногда на одном обломке — они обусловливаются, по-видимому, особенностями обжига. В выделке сосудов, как это можно видеть даже и по нашему очень скудному материалу, наблюдается большая упрощенность и небрежность. Так как некоторые экземпляры этой группы были найдены в глубоких слоях вместе с ранними аттическими и ионийскими обломками, то возможность отнести технические несовершенства этой керамики на счет позднего времени отпадает безусловно.
Типичный экземпляр этой группы — килик на низкой подставке № 236/304, найденный разбитым на много кусков на границе слоев I и II раскопа I; форма восстанавливается почти полностью (см. рис. 38, 1). Все отмеченные черты техники и формы выражены в этом килике особенно резко. Лак жидкий, тусклый, бурого цвета, на внутренней стороне покрасневший; форма упрощена, в выделке деталей наблюдается большая небрежность (подставка, ручки). Другие два обломка, дающие представление о форме сосудов, принадлежат оба средней части рыбных блюд. Из них № 230 (рис. 38, 2) представляет состоящий из двух кусков обломок подставки рыбного блюда небольшой величины. Характерен «лак» этого обломка — не черный и даже не коричневый, а весь темно-серый, с чем следует сопоставить и серый цвет глины: то и другое обусловливается, очевидно, характером обжига. На наружной стороне дна процарапаны буквы ФА. Форма подставки очень упрощена; ни подставка, ни прилегающая к ней нижняя сторона дна не покрыты лаком. Обломок найден в I слое раскопа I. № 768 (рис. 38, 3) принадлежит блюду значительно больших размеров; по качеству желтовато-серой с многочисленными примесями глины и буровато-серого тусклого и жидкого лака он стоит еще ниже и еще дальше от характерной чернолаковой керамики Аттики и Ионии. Подставка № 768, при крайне небрежной и грубой ее выделке, имеет характерную форму: это три лежащих один над другим валикообразных уступа. Обломок найден на поверхности городища, на месте одного из прежних раскопов (Леонтьева или Хицунова.)
Рис. 38. Образцы боспорской чернолаковой керамики из Елисаветовского городища.
В этой группе я склонна видеть продукцию мастерских Боспорского царства, скорее всего — мастерских Пантикапея. Первым доводом за это является характер глины этих сосудов, крайне сходной с глиной многочисленных изделий, найденных в Пантикапее и прилегающей к нему области. Особенно убедительным представляется мне сходство глины данной группы керамики, с глиной различных простых поделок (грузил, пряслиц и т. д.), местное производство которых едва ли можно подвергать сомнению. Сходную глину имеют также и грубые терракотовые фигурки местных божеств, глиняные модели скифских повозок и другие характерные изделия, боспорское производство которых стоит уже безусловно вне сомнений, а также и простая керамика, в большом количестве находимая в области Пантикапея и принадлежащая весьма значительному промежутку времени с V–IV в. до н. э. до позднего римского времени. Среди ранних экземпляров этой простой керамики встречаются типы, в выделке и деталях формы которых обнаруживаются случаи полного совпадения с «чернолаковыми» сосудами нашей третьей группы. Об этой простой керамике речь еще будет в дальнейшем. Далее, уже самый район распространения чернолаковой керамики рассматриваемой группы говорит в пользу высказанного предположения. Чернолаковая керамика такого рода известна мне только в области Боспора — прежде всего, в районе Пантикапея, затем в городищах Таманского полуострова. Многочисленный материал, добытый на Таманском полуострове последними экспедициями, дает возможность сравнить эту группу керамики с аналогичными группами других областей северного Причерноморья — Ольвии с прилегающим районом, Херсонеса и др. Разница бросается в глаза — у каждой из этих групп есть свои характерные черты, выражающиеся в строении и цвете глины, в характере лака, в формах сосудов; те особенности, которые мы наблюдаем в наших елисаветовских находках, свойственны именно керамике, находимой в области Боспора.
Я не имею возможности в данной работе уделять слишком много внимания интереснейшему и крайне мало разработанному вопросу о местной керамике Боспора, в частности — о чернолаковой боспорской керамике. Укажу, только, что даже беглое ознакомление с тем материалом, который мы без колебаний можем сопоставить с третьей елисаветовской группой чернолаковой керамики, наводит на мысль о том, что производство и чернолаковой и расписной керамики было развито в Боспорском царстве гораздо значительнее, чем это принято думать. Просматривая находки, сделанные в районе Боспорского царства, мы убеждаемся, что те технические черты, которые были мною отмечены в связи с нашими обломками, свойственны очень значительному количеству экземпляров, среди которых есть и сосуды, украшенные краснофигурной росписью. И, что особенно убеждает меня в правильности сделанного наблюдения, этим техническим особенностям сопутствуют также и определенные детали формы. Возьмем пример. Где в типичной греческой керамике классической эпохи — малоазийской или аттической — мы встретим подставку из трех валиков, подобную подставке нашего № 768? Между тем в Боспорских находках такой тип встретился мне в целом ряде случаев, и, что особенно привлекло мое внимание, такую подставку, при этом тоже небрежно вылепленную, мы находим у большого красно фигурного рыбного блюда, найденного на Таманском полуострове в 1913 г.[225] И у таманского рыбного блюда мы встречаем все отмеченные нами технические черты боспорской чернолаковой керамики: жидкий и тусклый лак буроватого цвета, небрежными мазками покрывающий поверхность, глину блеклого цвета, ничего общего не имеющую с глиной Аттики, которой приписывали и продолжают и теперь приписывать всю краснофигурную керамику, находимую в Причерноморье. Сделанные наблюдения убеждают нас еще раз в том, что настоятельно необходима основательная работа по классификации керамических находок причерноморских поселений, с выделением как различных привозных групп, так в особенности групп местных. К сожалению, в области керамики классической эпохи опыты такой классификации не делались, насколько я знаю, совсем.
223
Совершенно аналогичные чашечки были найдены: в Марицыне в типичном погребении 1-й половины IV в., см. Ebert, ук. соч., 28, рис. 31; в Ольвии, также в могиле IV века, см. ИАК, в. 28, стр. 34, рис. 18; в одном из елисаветовских курганов (1911 г., № 19), см. ИАК, в. 56, стр. 257, рис. 38, также в погребении IV в., и т. д.
224
См. выше.
225
ОАК за 1913–1915 гг., стр. 145, рис. 228 на стр. 146.