Из истории Боспора

Расположенный в непосредственном соседстве с городищем курганный некрополь дает нам представление о той части местного населения Придонья, которая вела в Танаисе торговлю с греками.

Быт этой группы общества представляется несомненно уже очень усложненным. Греческий импорт фигурирует здесь не только в виде отдельных ценных предметов: керамика греческих типов, чернолаковая и простая, присутствующая в большинстве погребений, и ряд находок бронзовых сосудов греческих форм указывают на широкое применение греческой посуды в быту тех слоев местного общества, к которым принадлежали погребенные; остродонные амфоры, также составляющие постоянную принадлежность погребального инвентаря, говорят о вошедшем в обычай потреблении вина и масла. Наряду с этим налицо и целый ряд элементов, характерных для скифских погребений. Таковы части туш барана или лошади, постоянно помещаемые в могилу, иногда в типичных скифских котлах; таково скифское оружие, скифские ритуальные сосуд и характерные для скифов украшения (гривны, нашивные бляшки и т. д.). Такого рода наслоение свойственных греческому обиходу черт на быт, сохраняющий в основном негреческий характер, типично для местного общества северного Причерноморья повсюду, где это общество вступает на почве торговли в теснейшее общение с колониями; и наряду с таким проникновением греческих черт в обиход известной части туземного общества мы во всех подобных случаях можем наблюдать усиливающееся расслоение внутри этой группы общества. Это сказывается, прежде всего, в большем или меньшем богатстве инвентаря; определенной степени богатства погребения соответствуют известные особенности обряда. А.А. Миллер, особенно детально прорабатывавший некрополь Елисаветовского городища, в читанном им в мае 1932 г. в секторе рабовладельческой формации Гос. Академии истории материальной культуры сообщении особенно подчеркивал наличие таких групп, по которым распределяются все погребения Елисаветовского некрополя; по его наблюдениям, этих групп, резко отличающихся друг от друга, здесь намечается не менее четырех.

Отмеченные черты местного общества области Танаиса могут явиться только в результате уже существовавших в течение известного времени торговых сношений данной области с греками. Но где начало этих сношений? На рубеже V и IV веков, когда здесь возникло боспорское торжище, или когда-то раньше? Скорее последнее: подавляющее большинство погребений Елисаветовского некрополя принадлежит тому же времени, что и слои с греческими находками в городище, в том числе и первый, ранний слой; и самые ранние из этих погребений уже характеризуются всеми отмеченными мною особенностями, указывающими на связь с греками. Невольно напрашивается предположение, что основанию торжища предшествовал известный период, во время которого торговля с греками существовала, но, может быть, не имела той организованности и интенсивности, создать которую могло только наличие постоянного торгового пункта.

В археологической литературе этот вопрос пока никак не освещен. Не говоря уже о Леонтьеве и других археологах прошлого столетия, располагавших слишком бедным материалом, ни А.А. Миллер, ни М.И. Ростовцев, ни Миннз ни единым словом не касаются вопроса о том, нет ли среди донских находок материала, свидетельствующего о греческой торговле в эпоху более раннюю, чем та, которой принадлежат греческие слои Елисаветовского городища и Елисаветовский некрополь. Вообще для эпохи, предшествовавшей основанию в устье Дона боспорского торжища, мы в литературе имеем только указания на «архаические» поселения нижнего Дона, расследовавшиеся А.А. Миллером в 1923–1928 гг. («кобяковские культуры I и II»); верхние слои этих поселений определяются А.А. Миллером как «культура доскифская, но по времени к этой скифской культуре очень близкая, быть может, ей непосредственно предшествовавшая»[143]. Между эпохой, которой принадлежат поселения «II культуры» (VIII–VII вв.?), и временем, которым датируются греческие слои Елисаветовского городища и одновременный им некрополь (начиная с конца V в.), получается, таким образом, значительная лакуна, предыдущими исследованиями никак не заполненная.

В сообщении о Елисаветовском городище, читанном мною в секторе рабовладельческой формации в 1932 г., я приводила материал, позволяющий связать две указанные эпохи[144]. Но для поставленного вопроса эти данные сами по себе не дают ничего. Очевидно, приходится искать соответствующий материал где-то вне Елисаветовского городища.

Указанное положение и побудило меня сделать попытку хотя бы поставить вопрос о существовании или отсутствии торговли греков с областью Танаиса до того, как здесь был основан боспорцами торговый пункт. Не зная, когда и как процесс развития местного общества данной области оказался осложненным влиянием греческой торговли, мы не сможем правильно подойти к пониманию этого процесса, не сможем вообще разобраться в том сложном комплексе, который мы встречаем здесь в IV веке до н. э. А без этого невыполнимы и дальнейшие стоящие передо мною задачи, заключающиеся в исследовании общества области Танаиса в эллинистическую и римскую эпоху. Поэтому я и задалась целью просмотреть в связи с поставленным вопросом весь доступный мне материал, т. е. прежде всего, все отчеты о раскопках и разведках области Дона, все доступные мне находки из того же района, пересмотреть также все свидетельства древних авторов о той же области.

Уже при начале работы намеченная мною тема несколько изменилась и осложнилась. Дело в том, что частный вопрос о ранней торговле области Танаиса тесно связан с более общим вопросом о том, существовала ли торговля греков со всем Причерноморьем в эпоху, предшествующую основанию колоний. До сих пор исследователи склонны были, по-видимому, решать этот вопрос отрицательно. Из факта находки раннего греческого предмета в районе, более или менее близком к какой-либо из колоний, считали возможным делать вывод о том, что в это время данная колония уже существовала и уже вывозила греческие товары в соседние области. Так, Руднева, перечисляя целый ряд архаических греческих ваз, найденных в Скифии, считает их «доказательством непрерывных сношений жителей среднего Приднепровья с греческими колониями юга России с конца VII в. до р. X. вплоть по V век»[145]. Аналогичные высказывания мы встречаем в целом ряде мест у Б.В. Фармаковского[146] и Э.Р. Штерна[147]. В задачу данной моей работы не может входить детальная разработка этого общего вопроса в целом, но коснуться его мне придется, особенно в отношении Боспора. Для интересующей нас области Танаиса вопрос о существовании доколонизационной торговли расчленяется на две части: 1) вопрос о торговле в эпоху, предшествовавшую основанию, колоний северного Причерноморья, и 2) вопрос о торговле в то время, когда ряд колоний уже существовал, но сам Танаис еще не был основан. Итак, период, нас интересующий, должен будет охватить века VII, VI и V.

Заранее скажу, что результаты проделанной мною работы приходится считать весьма малоутешительными. Материала так мало, он так фрагментарен и случаен, что всякую возможность дать цельную и связную картину жизни данной области в интересующий нас период приходится исключить. В своей работе я смогу, в сущности, лишь дать представление о состоянии вопроса и вместе с тем ознакомить с отдельными имеющими значение для поставленной темы памятниками тех, кто еще не имел случая их узнать.

Письменные источники не дают нам определенных и надежных сведений по интересующему нас вопросу. Единственное свидетельство о данной области в период, предшествующий основанию Танаиса боспорцами, находится у Плиния[148]. У него говорится, что окрестности Танаиса занимали сначала карийцы, затем клазоменцы и меоны, затем пантикапейцы. Если полагаться на это свидетельство, мы должны будем считать, что торжище, основанное боспорцами, не было первым греческим поселением в дельте Дона; ему предшествовало поселение ионийское, а еще раньше здесь было поселение карийское. Следует отметить, что известие Плиния не подтверждается источниками более ранними и, в частности, Страбоном, вполне определенно называющим Танаис «χτίσμα τῶν τόν Βόσπορον έχόντων Έλλήνων»[149]. Кроме свидетельства Плиния, известий, имеющих какое бы то. ни было отношение к вопросу о ранних сношениях греков с областью Танаиса, я не знаю. Чтобы разобраться в этом вопросе, нам придется обратиться к материалу археологическому. Перехожу к его обзору.

143

Сообщения ГАИМК, т. I, 1926 г., стр. 125.

144

См. следующую статью настоящего сборника.

145

ИАК, в. 40, стр. 140.

146

Напр., Архаический период в России, МАР, в. 34, стр. 29–30.

147

См. Klio, IX, стр. 141 сл.

148

Naturalis Historia, VI, 18.

149

Lib. XI, c. II, 3.