Третий выстрел

— А что с Троцким? — Девушка вздрогнула: как Дора прочитала ее мысли?

— Троцкий потом. Его трудно застать в Москве, бесконечно в разъездах, так что начнем со Старика, дальше будем охотиться за номером два.

«Значит, не Троцкий, если и он в списке на ликвидацию, — подумала Дита. — А кто же тогда? Дзержинский? Свердлов?»

— Кто исполнитель? — Поинтересовалась Дора. Конечно же она, Фейга, думала Дита. К то ж еще? Этот молчаливый парень? Вряд ли.

— А это мы решим с вами опытным путем. Выберем день, поедем в лес, постреляем, посмотрим, кто и как это делает. Тогда и назначим исполнителя.

Дора помрачнела, видно, вспомнила о своей слепоте, а Дита немного заволновалась: стреляет-то она отлично, неужели ей придется это сделать?.. Сможет ли? Но ведь раз она уже пришла сюда и стала участником боевой тройки, значит должна смочь! Обязана!

Через несколько дней Георгий заехал за ними и повез на пролетке на Казанский вокзал (который по привычке называл Рязанским).

— Куда едем?

— В Томилино, недалеко. У знакомых там дача, и лесок поблизости имеется. Там и порепетируем, — Георгий подмигнул, указав подбородком на извозчика, которому о цели поездки знать было ни к чему. На Каланчевской площади расплатился за всех и, прежде чем войти в здание вокзала, торжественно сказал:

— У меня для вас прекрасная новость. Нашими товарищами в Киеве казнен генерал-фельдмаршал Эйхгорн! Уверяю вас, друзья, германская оккупация Украины подходит к концу! Наши усилия зря не пропали!

Дора даже помрачнела: опять основные мировые события проходят без ее участия! Радостно, конечно, с одной стороны, но ведь с другой — так хочется поскорее начать активно бороться! Сколько можно сидеть и спорить с Анной?

В Томилино их уже ждал товарищ Василий, с которым они и отправились в ближайшую рощу. Георгий повесил на ствол огромной березы лист картона с нарисованными кругами, достал браунинг:

— Стреляем по пять патронов, чтобы наверняка. Целимся в центр. Тот, кто попадет как можно ближе к цели — тот и будет первым номером. По флотскому обычаю, начинаем с младших.

Дита тщательно прицелилась, поддержала правую руку левой, чтобы пистолет не ходил ходуном, и, как учили, затаив дыхание, плавно спустила курок. И так пять раз, стараясь не дергать кистью, чтобы не сбить прицел. Георгий подошел к мишени, снял ее, хмыкнул, повесил новую.

— Ну как там? — спросила девушка.

— Потом, — отрезал Георгий. — Давай, Василий.

Парень тоже отстрелялся довольно быстро, держа браунинг одной рукой. Дита присмотрелась: молодец! Почти все в центр круга, рука у него твердая. Интересно, у кого результат лучше?

Дора, близоруко щурясь, уверенно выпустила пять своих пуль. Георгий взял все три мишени, подозвал тройку к себе.

— Результат перед вами. Номер первый — товарищ Василий. Пять попаданий почти в самый центр. Номер второй, страхующий первого — товарищ Дита: четыре центра один рядом. Держим глаза открытыми, а ухо — востро. Сигнальщик — товарищ Дора.

— Почему?! — недовольно воскликнула Фейга.

— Вообще одно попадание в мишень, даже не в круг, — коротко ответил Георгий. И приблизившись к женщине, тихо спросил:

— Ты почему очки не носишь? Не видишь же ничего! С пятнадцати шагов так промазать…

Дора ничего не ответила.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПРИЧУДЫ НООСФЕР Ы. ТЕЛЬ-АВИВ, 1994

Я в одной «русской» газете прочитала глубокомысленные рассуждения про ноосферу. Тут иногда в киосках продают газеты на русском языке, так что я по дороге в магазин или аптеку покупаю себе это чтиво, чтобы лучше понять, что это за мир, в котором я оказалась. На свои деньги, между прочим, покупаю, не на Фанины, слава богу, мне Михаль платит исправно. В последний раз, правда, принес деньги Томер, для виду пообщался с бабушкой, рассказал про правнуков, потом отозвал меня на кухню, смущаясь вручил конверт. А чего смущаться? Так прислуге и платят. На кухне и в конверте. Потоптался, хотел что-то сказать, но не стал. Ушел. Ну, оно и к лучшему.

Но я, собственно, не об этом. Так вот, купила я газету с красивым названием, а там в разделе «Наука» статья про ноосферу. Я читаю эти газеты от корки до корки, иногда не по разу, больше-то мне читать на русском нечего. На иврите — хоть зачитайся, но мне, мягко говоря, сложновато. Так что для себя — только эти газеты. Иногда с ними конфуз выходит. Купила первую попавшуюся, стараясь взять потолще, чтобы на дольше хватило, а оттуда возьми, да и выпади приложение: на обложке голая тетя в непристойной позе, а на обороте — тоже голая, но хоть и тетя, а с таким мужским достоинством, что любой альфонс позавидует. Правда, с кривым. Но огромным. И главное — выпало это приложение как назло при Фане. Она на кухню выкатилась чаю со мной попить, а я как раз газетку разворачивала. Оно и посыпалось. Я даже не покраснела — позеленела! Давай подбирать, руки дрожат, листы переворачиваются, картинки одна другой краше…

— Не дергайся! — говорит моя старушка. — Ты себе газетку купила? Вот давай читай. А мне эти картинки дай, полистаю, — и смеется.

Что ты будешь делать? Дала я ей это похабное приложение, слышу — из ее комнаты какое-то фырканье. Думаю, злится. Опустила голову, сделала невинный вид: мол, я вовсе не из-за этого приложения газету купила (что чистая правда!), я не знала, что там внутри! А Фаня ржет уже в голос:

— Таня! Это гениально! Послушай: «Член начал ритмично двигаться в ней»… — ну тут дальше всякие глупости… А, вот: «Он вколачивал в нее член, желая утвердить свое превосходство. Минут через пять он застонал, и излил в нее горячую струю спермы. Из нее начал выходить пузырящийся спермой воздух». Интересно, автор вообще когда-нибудь сексом занимался?

И что характерно — читает моя старушка эти мелкие буковки с лупой, где-то же ее нашла, а до того мы обыскались эту лупу. Ну как же, такой случай, вот сразу и лупа обнаружилась. Чудеса!

— Фаня, вы зачем эту гадость читаете?

— А зачем ты эту гадость покупаешь? — хитро прищурилась старушка.

— Я это не покупала, Фаня, сколько я могу объяснять! Это приложение лежало внутри, я не знала, что у этой газеты такое приложение, честное слово!

— А если бы знала — то не купила бы, да?

— Нет. И теперь эту газету никогда покупать не буду!

— Значит так. Эту газету, — Фаня посмотрела на заголовок. — «Отклик», ты будешь покупать для меня каждую неделю. Я давно ничего подобного не читала. Знаешь такую поговорку: это так плохо, что уже даже хорошо? Это как раз про это. Поди еще свои деньги тратишь?

— Да уж не ваши! — решила обидеться я.

— Ну и зря. Покупай на мои, доставишь мне удовольствие.

Вот такая она, моя Фанечка. Все-таки здорово, что я у нее оказалась. И вот это как раз про ноосферу, про которую я хотела рассказать, но почему-то начала про эту тетку с мужским органом… или про мужика? Господи, да черт с ними с обоими, я не о том вообще.

Так вот. В этой газете была статья про ноосферу. И хоть я и конченый гуманитарий, но и то поняла, что если бы бедный академик Вернадский[29] прочитал эту ахинею, то в гробу бы перевернулся.

То, что у академика Вернадского означало эволюцию биосферы, где определяющим фактором будет разумная деятельность человека, под пером некоей дамы превратилось в какую-то «реализацию мыслей на трансцендентном уровне». Да-да, именно так. То есть, стоит тебе о чем-то подумать, как мироздание хватается за эту мысль, а затем ее материализует, как граф Калиостро статую Прасковьи Тулуповой. «Материализация чувственных идей!» Простите, Владимир Иванович, это не я! Это она!

Самое смешное, что после прочтения сего глубокомысленного опуса моя мысль действительно материализовалась. Причем, мысль довольно пикантная.

Отправилась я за очередной порцией лекарств в аптеку, топаю знакомой дорогой, вышла, в чем была — затрапезный сарафан с дыркой подмышкой и растоптанные шлепанцы. От российской привычки для выхода по делам наносить вечерний макияж и нарядно одеваться я давно избавилась. По сути, это был первый предрассудок, от которого я здесь избавилась. В Израиле никто не обращает внимания, в каком виде ты выносишь мусор или идешь за хлебом. Тут вообще принято ходить, в чем удобно, а не в чем красиво. Накрашенная девушка на каблуках среди бела дня — наверняка наша соотечественница, причем, из недавних. Да и просто жарко здесь. Я, правда, никак не могла избавиться от привычки надевать лифчик перед выходом на улицу, но как на грех именно сегодня решила махнуть рукой и добежать до аптеки в натуральном виде.