Вопрос Веры

— Зачем я вам понадобился? — наконец спросил он.

— Молчать, — снова приказал тот же самый тяжеловоз, который отдавал ему все распоряжения.

Судя по всему, он ошибся и это солдат вовсе не командир.

Значит, кто из них?

Боев обвел взглядом сидящих рядом.

Где бы он был в случае такого нападения?

Только рядом с отдающим приказы либо же первым, к кому его повели.

Значит, остаются трое, но не видя их лиц, опознать ему никого не удастся.

Внезапно БТР остановился, не глуша двигатель, а потом дернулся, посылая внутренности к самому горлу.

Они спускаются?

В Нижнем городе?

Но да, они спускались и, судя по первому рывку, скорость явно была выше, чем в обычных лифтах. Может быть шахта? Но раньше здесь не было никакой добычи, по крайней мере Владимир об этом не знал. Да и скорость спуска явно выше расчетной.

Он повернул голову, чтобы увидеть, как легковооруженный боец, встретивший их первым, внимательно смотрит на него. По крайней мере он так подумал, потому что его голова в маске была повернута в его сторону.

— Не ожидал, что под Нижним городом окажется еще один? — без тени издевки и совершенно нормальным человеческим голосом спросил тот.

Значит, вот кто у них главный?

— Нет, — мотнул головой Владимир, — не ожидал. Так какой город настоящий?

Видимо главный хотел ответить, но в этот момент лифт так резко затормозил, что у Владимира лязгнули зубы.

БТР снова тронулся и, проехав по прямой пару десятков саженей, остановился. Сидевший напротив второй легковооруженный солдат, нагнулся, отцепляя Боева от пола.

— На выход, — снова скомандовал через динамик тяжеловоз.

Гремя кандалами, Владимир вышел из машины на ярко освещенный участок.

Над ним, насколько хватало взгляда, поднималась череда перекрещивающихся лестниц и проходов, постепенно исчезая в темноте, густо скапливающейся наверху. Когда его толкнули снова в спину, заставляя идти, он посмотрел себе под ноги, чтобы увидеть бетонную площадку, а за ней, сразу за пандусом, ведущим на подъемную площадку, огромный котлован с теряющимся в глубине дном. И у этой пропасти не было ни конца, ни края, даже свет мощных прожекторов, освещающих все вокруг, не достигал его.

— Вот мы и дома, — с удовольствием потянулся всем телом главный. — Хорошо ребята, дальше я сам, а вы отдыхайте.

Отщелкнув защелку внизу маски, главарь передвинул ее на лоб. Ничем не примечательное лицо, бледное правда, как у всех, кто жил здесь внизу, без солнечного света. От этого его каштановые волосы казались почти черными, а может их отенял слишком яркий свет ламп. Внимательно главный посмотрел на Владимира:

— Интересно, — наконец заключил он.

— Что именно? — любезно поинтересовался Боев.

— Э, нет мой друг, — помахал тот пальцем перед лицом Владимира. — Это я буду задавать здесь вопросы, а не ты.

— Как скажите, — улыбнулся кончиками губ Боев, внимательно следя за стоящим перед ним человеком.

— Не нравится мне что-то как ты здесь усмехаешься, — неожиданно разозлился главарь. — Пошли.

Повернувшись следом за ним, Владимир вдруг увидел, что БТР встал на самом деле перед огромной стеной, в которой виднелись тут и там небольшие окошки. И точно также как бесчисленное количество лестниц над ними, это здание скрывалось в темноте вверху.

Они вошли внутрь этой вавилонской башни, оказавшись сразу в большом зале.

Видимо здесь был музей или комната какого-то господина, потому что на стенах были видны квадраты от снятых картин, а на декоративных окнах-обманках висели обрывки атласных штор, мраморный пол был загажен до такой степени, что оставалось только гадать какого цвета были разделяющие линии между квадратными плитками. Обведя взглядом помещение, Владимир наткнулся на мужскую фигуру, голую по пояс и полностью залитую кровью от бесчисленных порезов на коже. Лицо трупа было страшно изуродовано, а одной кисти не было вовсе. Медленно идя за главарем, Боев несколько раз оглянулся на оставленное тело, прежде чем заметил рубашку и пиджак, аккуратно сложенные невдалеке на свободном стуле. Костюм был зеленым, в мелкую клетку, точно таким же, в каком его встретил «репортер» опричников.

— Что, страшно? — с гаденькой улыбкой спросил главный, все это время наблюдавший за реакцией Владимира на увиденное.

— Опричники вам этого не простят, — раздельно произнес Владимир.

— Если они это узнают, — все с той же гадкой улыбкой он подвел Боева к стулу напротив замученного оперативника опричнины и с силой усаживая его, надавив на плечо и прикрепляя цепь к кольцу в полу. — Если они это узнают, — снова повторил главный. — Ты же пока посиди тут, подумай, хочешь ты с нами сотрудничать или нет. Вот он, — указал тот на замученного опричника, — не хотел. Вадим! — неожиданно громко воскликнул он и в комнату сразу же вошел шаркающей походкой древний автоматон, — проследи за ним.

Владимир не видел, но главный направился на выход.

Подождав пару секунд, он обернулся, чтобы подтвердить свою мысль.

Так и есть, они остались одни.

— Вадим, — посмотрел он на автоматона с такой покарябанной кожей, что казалось будто того волочили всю дорогу на БТР, — сколько тебе лет?

Резко дергаясь, автоматон повернул к нему голову с темными провалами глаз:

— Пятьдесят дет.

— Ты плохо выглядишь, Вадим, — констатировал очевидное Владимир.

Сколько лет было его Даше?

Он точно знал, что она была в его семье, когда дедушка был еще маленьким мальчиком, но выглядела Даша при этом намного естественнее, чем многие знакомые ему девушки.

— Ты можешь освободить меня? — спросил на всякий случай он, заранее зная ответ.

Автоматон отрицательно покачал головой, заедая на возвратном движении.

— Можешь принести инструмент? — снова спросил Владимир его, чтобы снова наблюдать как тот качает головой с тем же самым подергиванием.

Боев опустил взгляд вниз.

Что же, он с самого начала разговора с Алимом Степановичем знал, чем это для него закончится.

Отпускать после увиденного его явно не собираются.

Вообще они не собирались отпускать его.

Он постарался вспомнить наставление для попавших в плен.

Самое главное условие — это не знать лишнего, а так каждому можно развязать язык.

Невесело усмехнувшись, Владимир открыл глаза, чтобы наткнуться на внимательный взгляд автоматона из-под спутанных остатков прядей волос. Покачав головой, он снова опустил взгляд вниз.

По крайней мере он узнает из допроса чем важен был князь Борис Бородянский, может быть даже разберется, что именно произошло с его дочкой.

Скрип автоматона вывел его из грустных размышлений, потому что тот взяв ключ с пыточного стола, подошел к нему, протягивая его чуть подрагивающим манипулятором, кожа на котором облезла до того состояния, когда были видны внутренние механизмы.

Осторожно, все еще не веря, Владимир принял ключ и вставил его в замок.

После краткого щелчка, кандалы спали с одной руки, а потом и с другой.

— Почему? — задал он вопрос автоматону.

— Если пройти дальше в здание и по лестницам подниматься все время наверх, то вы выйдете наружу, в Верхний город, — проговорил автоматон искаженно-скрипучим голосом.

— Спасибо, — зачем-то Владимир поблагодарил вражеского автоматона, решившего ни с того ни с сего помочь ему, и быстро побежал трусцой в указанном направлении.

Впервые он порадовался тому, что в Нижнем городе не держат собак.

Потому что будь здесь собаки, его настигли бы уже через полчаса, а так он шел наверх, запутывая следы, стараясь выбирать не такие пыльные лестницы, на которых оставались бы его следы, либо же наоборот, те проходы, где валялся всяческий хлам, чтобы точно сбить преследователей со следа, если те вообще были.

На восьмом этаже он впервые решил сделать привал. Вечные лампы здесь еле-еле светили, освещая только стену или потолок, где они крепились. И самое страшное с чем он столкнулся здесь — это стоящая вокруг абсолютно гробовая тишина. Ничего кроме его собственного тяжелого дыхания и шороха одежды на нем.