Вопрос Веры

Владимир бросился на него, совершив перекат по металлически гудящему настилу, и вышел в позицию для стрельбы уже в пяти метрах от инженера, когда тот вместо ответной стрельбы или нападения с кинжалом в руках, вдруг начал заваливался назад, прямо на край бортика. Не выпуская из рук оружия, он кинулся к нему, успев в последний момент подхватить падающего преступника, правда было уже поздно — тот был мертв, как будет мертв любой, вскрывший себе горло опасной бритвой. Держа бьющееся в предсмертных конвульсиях тело, выплевывающее из раны на шее кровь и остатки непереваренного завтрака, Боеву оставалось только беспомощно трясти его, но отвечать на его вопросы было уже некому.

Опустив тело похитителя на палубу, он беспомощно сел рядом.

Его снова мутило, а в самой голове шумело словно от целого оркестра духовых и ударных инструментов. Пару раз Владимир порывался встать и каждый раз беспомощно опускался назад. Единственное, что заставило его отползти от мертвеца — это расползающаяся по палубе лужа крови.

Помассировав виски, Боеву удалось прояснить мысли.

Каюта инженера исключалась — там все досмотрели.

Сдать девушку в багаж он не мог, потому что она там могла задохнуться под грудами пакетов и чемоданов.

Что еще?

Он инженер, значит, знал досконально устройство всей техники, а даже если не знал, то мог вполне попросить знакомых, чтобы помогли в этом. Значит, что?

Мог он сохранить девушку где-то внутри этих помещений?

Нет, не мог.

Потому что она могла элементарно задохнуться и сами автоматоны могли сдать похитителя сразу, как только он появился бы здесь с ее телом.

Следовательно, остаются внутренние помещения пассажиров и рабочие пилотов.

Кабину управления или как она там называется, отбрасываем сразу.

Машинное отделение Владимир уже видел.

Отсюда выходит, что девушка была среди пассажиров.

Пошатываясь, Боев поднялся на ноги и пошел назад к люку.

Если на подъем он потратил где-то минуты-полторы, то на спуск у него ушло еще больше. Отодвинув устремившегося ему навстречу автоматона обслуги дирижабля, Владимир спустился по лестнице в машинное отделение.

Увидев его бледность и кровь на одежде, бортинженер не на шутку испугался.

Бросившись из машинного отделения, он оставил Владимира одного.

Проклиная все на свете, Боев вышел из машинного отделения, чтобы наткнуться на врача и двоих офицеров в сопровождении механика.

— Надо досмотреть всех пассажиров. Надеюсь их у вас здесь не пять тысяч?

— Что? — не понял его шутки один из офицеров. — Нет, максимальная вместимость нашего аппарата сто пятьдесят человек.

— Отлично, — прислонился к переборке Владимир, — прикажите им всем покинуть свои каюты и встать перед дверьми. Княжна находится среди пассажиров. Это не моя кровь, — остановил он врача, подобравшегося к нему.

— Вы нашли похитителя? — спросил второй офицер.

Владимир согласно закрыл глаза, постепенно съезжая по стенке вниз.

— Помогите мне его поднять, — распорядился врач. — Мы проводим вас в лазарет.

— Нет, — остановил его Боев. — Я должен лично осмотреть всех пассажиров. Я единственный знаю, как выглядит княжна.

Врач кивнул и куда-то ушел, чтобы вернуться с коляской, в которых обычно ездят инвалиды:

— Присаживайтесь.

Едва не перевернув кресло на больших колесах, Владимир кое-как умастился в нем.

Его медленно покатили по коридору где стояли, переговариваясь или просто наблюдая за ним, пассажиры. Но Веру Бородянскую среди них он так и не обнаружил.

— Еще раз проедемся? — поинтересовался у него врач, стоя позади кресла и выполняя обязанности сиделки.

— Нет, — глухо ответил Владимир.

— Вы уверены, что она здесь? — тихо спросил его один из сопровождавших их офицеров.

Не отвечая, Владимир смотрел прямо перед собой. Мысли в голове ворочались словно тяжелые жернова. К счастью он мог думать.

Если девушки не было среди пассажиров, то это могло означать только одно — она осталась внизу, в Златске, а жива она или мертва неизвестно. Только вот он узнал инженера благодаря тому, что тот был в прежней одежде. Значит, он был собирателем по натуре. Отсюда следовало, что девушку он взял с собой. Только где она?

Или же она была не в сознании, когда бортпроводники обходили каюты.

Как он тогда высказался?

Все, кто есть в каютах?

А что если она была в каюте, только не могла подать сигнала или как-то отозваться?

— Где жил инженер? — подняв голову, Владимир уставился горящим взглядом на сопровождающего офицера.

— Пойдемте, только там все досмотрели.

— Не важно, — Боев слез с кресла и постоял, прислушиваясь к своему состоянию. — Теперь идем.

Они подошли к распахнутой каюте в которой царил совершенный бедлам.

Зайдя внутрь, он осмотрелся. Что они здесь надеялись найти?

Внутренне осуждающе покачав головой и избегая делать это явно, Владимир вышел из каюты. Как он помнил по обходу или объезду в его случае, каюта справа была занята. Значит, остается только каюта слева и напротив.

— Открывайте, — отдал он распоряжение, указав на каюту напротив.

Офицер сразу же подошел к двери, постучав в нее.

Когда никто не отозвался, офицер склонился над замком с огромной связкой ключей.

Дверь распахнулась и Владимир вошел внутрь. Прямо посреди каюты стоял большой походный чемодан, в котором обычно было все необходимое для дальней поездки. Вынув из кобуры револьвер, Боев ударом сбил замки на чемодане и распахнул его, едва успев подхватить на руки юную девушку со светлыми русыми волосами. Девушку, которую он неоднократно встречал в парке.

Осторожно уложив княжну с помощью врача на кушетку, он присел на стул возле окна, наблюдая как тот возится возле нее.

— Скоро должна прийти в себя, — доложил ему врач, продолжая прослушивать ее сердцебиение.

Неожиданно внимание Владимира привлекло что-то в облике княжны.

Сначала не поняв, он подошел к врачу, сразу отступившего от девушки, все еще пребывающей без сознания.

Подняв ее правую руку, он ничего не обнаружил. Когда же он взял ее левую кисть, то осознал, за что именно зацепился его взгляд. Мозоли.

Мозоли на указательном пальце и уже почти сошедшие потемнения кожи на среднем и большом пальцах. Все на внутренней части ладони.

На всякий случай он приподнял ее верхнюю губу и этим привел девушку в сознание.

Но то что он намеревался увидеть, уже было им замечено.

Испуганно девушка посмотрела на него, удивленно хлопая глазами.

— Вы спасены, княжна Вера Бородянская, — сказал Боев с нажимом на ее имя.

Испуганным воробушком девушка прикрыла глаза, словно надеясь, что это все только чей-то сон.

— Княжна Вера Бородянская, — снова обратился он к девушке, лежащей с закрытыми глазами на кровати.

Когда она снова посмотрела на него, Боев продолжил:

— Ваш отец, Борис Бородянский погиб. Теперь вы единственная наследница всего его состояния.

— Спасибо, — чуть слышно отозвалась она. — Я вам что-то должна?

— Мне нет, — сразу открестился от ее предложения Владимир, — но вот Церковь и опричнина наверняка захотят пообщаться с вами, если вы конечно соизволите с ними разговаривать.

Девушка все так же лежащая перед ним, внимательно всмотрелась в его лицо:

— Вы хотите сказать, что я могу с ними не общаться?

Боев кивнул:

— Совершенно верно. А теперь разрешите откланяться.

Он почти дошел до дверей из каюты, как девушка снова окликнула его.

— Постойте, — и продолжила, когда он обернулся, посмотрев на нее через плечо, — вы не хотите стать моим управляющим?

— Нет, — Владимир покачал головой через сильную боль, отдающуюся казалось во всем теле. — Я русский офицер и нужен своей стране. А теперь, прошу меня простить. Честь имею!