Страница 19 из 46
Родственники погибшего парня не согласились с этими выводами, и стали добиваться справедливости. И тогда, «по случайному стечению обстоятельств», дотла сгорел вместе со своей хозяйкой дом тётки погибшего. Младшую сестру бедолаги едва не увезли неизвестно куда в своей машине некие обкуренные отморозки – они уже почти затащили плачущую девушку в салон авто, но в этот момент, к счастью, появились двое местных механизаторов, которые и вырвали её из рук гогочущих подонков. Их, кстати, почему-то даже не стали искать, хотя заявление участковому было подано немедленно.
Поняв, что помощи ждать не от кого, мать погибшего парня, опасаясь уголовников, переехала с дочерью жить в другую область. И напрасно общественники добивались от губернских властей внятного ответа: когда же будет проведено объективное расследование причин и обстоятельств ДТП? Власти безмолвствовали. Даже публикация большой статьи в «Староновском вестнике», в которой было подробно рассказано о той грязной истории, оказалась «холостым выстрелом» – её областные «бугры» предпочли не заметить вообще. Девяностые – есть девяностые…
* * *
– …Так что, Андрей Васильевич, – подытожил Зазнобин, – Хахарнов боится не с пустого, и правильно делает, что остерегается. У мафии везде всё схвачено.
– Выходит, и мне тоже надо бояться? – с нотками возмущения поинтересовался Березинцев. – Значит, мне светит реальный срок ни за что, ни про что, а я теперь должен сложить ручки, и смирненько ждать отправки на нары?
Фёдор на это ухмыльнулся с какой-то непонятной хитрецой.
– Зачем ждать? Найти виновных надо. Но не в милицию и суд бежать с компроматом, а прессонуть им вашего же Свербилова, чтобы жизнь ему мёдом не показалась. И, я так думаю, всё тут же «устаканится» – как только кое-кто поймёт, что ты на суде сможешь назвать реальных виновников, им будет уже не до махинаций. Так что, главное тут – найти. А вот где и как – думай сам…
– Значит, по твоему разумению, доводить до громких разоблачений и суда не стоит? – утвердительно спросил Андрей, изучающе взглянув на своего собеседника.
– Нет, не стоит, – тот отрицательно мотнул головой. – Этим ты только себе навредишь. Уж, эту-то подлючную систему я хорошо знаю. А вот самое лучшее – да, взять их на испуг. Заметь: при таком раскладе к тебе у них претензий быть уже не может. Вот такая петрушка…
– Понятно… – размышляя, ответил Андрей, собираясь уходить.
– Слушай, ты, говорят, сегодня с Кочетком подрался? – неожиданно осведомился Зазнобин. – Это правда?
– Да, какая там драка? – Березинцев поморщился, мысленно отметив, сколь стремительно разлетаются слухи в деревне. – Моча идиоту в голову ударила, начал духариться. Ну, дал ему в морду ладонью, он на задницу сел, этим всё и кончилось. Ну, ладно, здесь я уже всё, пойду на СТФ, да ещё надо зайти и на ЖКХовскую подсобку. Сегодня Штырякина попросила за их поголовьем приглянуть.
– А-а-а, вон ты куда собрался! Ну, зайди, зайди! – чему-то рассмеялся Зазнобин. – Там у них – о-о-о! – не ску-у-чно… – подмигнул он и поспешил к месту разборки двух доярок, которые что-то не поделили в моечной.
Проводив Фёдора удивлённым взглядом, Березинцев поспешил на СТФ. Шагая по обветшавшему асфальту дороги, проложенной ещё во времена «развитого социализма», он продолжал размышлять о том, что, в общем-то, Зазнобин прав: и в самом деле, самое лучшее – «взять на пушку» всех тех, кто замыслил его отправить на нары. И даже если ничего «накопать» не удастся, всё равно надо создавать видимость, будто ему всё уже известно, и есть какой-то убойный компромат, который хоть сейчас отправляй в прокуратуру. В принципе, первые шаги в этом направлении он уже сделал. Ишь, как заволновались Лёвчик и Зузлов, когда услышали, что Андрею что-то уже стало известно!..
Неожиданно сзади кто-то его окликнул:
– Андрей Васильич, подождите!
Березинцев оглянулся, и увидел догоняющую его вприпрыжку свинарку Рябушкину Клавдию. Тяжело дыша, та посетовала:
– Ну, вы и ходите! Бегом не догнать… Андрей Васильевич, у нас дома неприятность – бычок прошлогодний околел. Что с ним такое могло случиться – понять не могу. С утра был жив и, вроде бы, даже, здоров. Сейчас собралась на работу, в сарай заглянула, а он – уже остыл. Лежит – ноги кверху, уже и раздулся как барабан… Что за оказия?! Это не сибирка ли у него?
– Нет! – Андрей категорично отмахнулся. – Раз он прошлогодний, значит, этой весной мы его прививали. Вы же на прививки его приводили? Приводили. Так что, сибирка исключена. А вот то, что он раздулся, как раз и говорит о причине его смерти: тимпания. Небось, мокрой люцерной его накормили?
– Ну, да-а-а… Было… – неохотно призналась Клавдия.
– Ну, а теперь – что? Игорю своему скажи, чтобы оттащил его на могильник. Пусть резиновыми баллонами там обложит и подожжёт.
– А вы его вскрывать не будете? – отчего-то озаботилась Рябушкина.
– А что я в нём такого особенного не видал? – Березинцев пожал плечами. – Мало у меня других забот? Вот, если у тебя в группе свиноматка «крякнет», и встанет вопрос о возмещении ущерба колхозу, вот тогда – да, вскрыть я буду обязан, чтобы сделать заключение о точной причине смерти. Это понятно? Вот и замечательно. А бычка – оттащить, и сжечь!..
…Пройдя по корпусам свинофермы и, сделав назначения прихворнувшим хрюшкам, Андрей отправился к бывшему колхозному птичнику, в помещениях которого года четыре назад и обосновалось подсобное хозяйство ЖКХ. Встретив в воротах его заведующего, бывшего «химика» Крупченко (одно время на территории Даниловки существовал филиал пенитенциарного ведомства), Березинцев пояснил цель своего визита.
– А! Это очень даже кстати! – обрадовался тот. – А то у меня тут у двух коров мастит, а наш лекарь на больничном. Что с ними делать – хрен его знает…
– Ну, сейчас что-нибудь сделаем. Правда, сначала надо глянуть, что там у вас есть в аптеке. Где она, кстати? – Андрей вопросительно взглянул на заведующего.
– А вон, дверь рядом с входом в коровник, – указал рукой Крупченко. – Вот ключ от замка. Андрей Васильевич, иди, глянь там, а я сейчас прибегу. Выключатель, как откроешь, слева от двери…
Он быстро куда-то ушёл, а Березинцев направился к двери в здешнюю ветаптеку, которая почему-то оказалась не заперта. Шагнув внутрь непроницаемо-тёмного помещения без окон, Андрей сразу же ощутил ударивший в нос дух густого водочного перегара, который не мог перебить даже запах хлорки. Одновременно, он услышал чей-то громкий, раскатистый храп. Нашарив выключатель, он щелкнул клавишей, но лампочка не загорелась. Присмотревшись, Березинцев увидел слева и справа от входа широкие деревянные полки вдоль стен. На полках слева смутно белели какие-то картонные коробки, судя по всему, с медикаментами. А вот справа…
Там тоже, где-то в самом низу, что–то белело, но выглядело несколько иначе, чем коробки, и даже как-то странно… И именно это «что-то» издавало храп, достойный волжского бурлака. К этому моменту глаза Андрея несколько привыкли к темноте, и он, наконец-то, разглядел, что это – некая особа, которая, будучи в полном неглиже, да ещё и в состоянии дикого перепоя, безмятежно спала на полке, покрытой расстеленными мешками. Её одежда валялась рядом, на полу. Только теперь Березинцев понял смысл сказанного Зазнобиным насчёт «нескучного житья» подсобного хозяйства. Выйдя наружу, он увидел спешащего в его сторону заведующего.
– Что, Андрей Васильевич, не нашёл где включить свет? – поинтересовался тот.
– Нашёл. Но, похоже, перегорела лампочка … – пояснил Березинцев. – Да, похоже, ещё и у кого-то из ваших трудяг, тоже, в мозгах перегорели предохранители. Вон, «картина маслом»: в аптеке дрыхнет непонятно кто, к тому же, в голом виде и невменяемом состоянии. Ну, блин, и цирк тут у вас!
– Кто-то спит в аптеке? – недоумённо переспросил заведующий. – Ну-ка, ну-ка… Япо-о-нский городовой! Это наша доярка, Люська Бурхатова. Она у нас всего недели три работает, перебралась сюда из Петраковки. Говорит, там вообще глухо с трудоустройством – ни фермы, ни плантации, ничего уже нет. Нет, так-то, насчёт работы – зверь-баба. Но и насчёт выпить – сильна, ничего не скажешь…