Пропавший брат

— Айда туда, узнаем! — предложил Петрик, заметив над стеклянной будкой вывеску с крупной надписью: «Справочное бюро».

Пышноволосая барышня, сидевшая в будке, называла номера комнат, и люди отходили от окошечка. Очередь дошла до ребят.

— У нас братишка потерялся, — торопливо сказал Петрик. — Мы думаем, что он в приют попал. Скажите, как его найти?

Затаив дыхание, Володя ждал ответа. Девушка перелистала исписанные страницы в тетрадке и сказала:

— Третий этаж, правая сторона, комната 217.

Ребята нашли двести семнадцатую комнату, хотя и потратили на это больше часа. Чернобровая дама с двойным подбородком, ловко набивавшая гильзы табаком, внимательно выслушала рассказ Петрика и посоветовала сходить этажом ниже, в сто четырнадцатую комнату. Здесь сказали, что надо подняться двумя этажами выше.

Мальчики путешествовали из комнаты в комнату и везде рассказывали историю о пропавшем брате. Вначале они ее передавали очень подробно, потом стали рассказывать более сжато. Но результат был одинаковый. Никто не мог посоветовать, как найти Борю.

В больших и маленьких комнатах сидели самые различные люди: сердитые и добрые, разговорчивые и молчаливые, толстые и тонкие, волосатые и стриженые, бритые и с усами. Все они что-то делали. В одной комнате писали на больших листах бумаги, в другой записывали в маленькие книжечки, в третьей чертили громадные, как простыни, ведомости, в четвертой считали на счетах, в пятой щелкали на пишущих машинках. В некоторых комнатах просто пили чай с леденцами, спорили, курили, а в одной, где на полу лежал огромный ковер и под потолком сверкала хрустальная люстра с гранеными висюльками, толстый лысый дядя в синем френче целовал красивой улыбавшейся барышне по очереди один пальчик за другим. Дядя рассердился, что ребята, не постучавши, вошли в его кабинет, но все же выслушал Петрика и на листочке, вырванном из блокнота, написал записку.

— Сходите в четвертую комнату... Марш! — скомандовал он и, проводив ребят до дверей, повернул два раза ключ.

В четвертую комнату тоже сразу попасть не удалось. В приемной сидела барышня, щелкавшая на машинке. Она посмотрела на юных посетителей без всякой радости и сказала:

— Не знаю, скоро ли освободится Вера Сергеевна. К ней только что прошли по очень срочному делу и надолго задержат. Лучше бы вы часа через два...

— Мы подождем! — решительно перебил ее Петрик.

К великому счастью ребят, из-за тяжелой портьеры вышла стриженая женщина и обратилась к машинистке:

— Я попрошу вас перепечатать вот эту бумажку с четырьмя копиями, а потом свяжитесь с товарищем Заком и попросите его ко мне...

Тут стриженая женщина заметила ребят и спросила:

— А вам что нужно, дети?

— Нас послали к вам! — и Петрик протянул стриженой женщине бумажку, написанную лысым дядей.

Стриженая женщина прочитала записку.

— Ну, идемте ко мне! — сказала она и направилась в свой кабинет.

Здесь, сидя возле стола, ее ждали три посетителя. Один из них, усатый, с обветренным лицом и густыми бровями, держал в руках пачку бумаг.

— Сейчас, товарищи, мы решим ваш вопрос, я только отпущу детей, — сказала Вера Сергеевна, усаживаясь за письменный стол.

Но усач вдруг покраснел и бросил бумажки на стол.

— Товарищ Пшеничникова, да кончайте вы наконец с нашим делом! Ребятам не к спеху, они подождут, а нам ехать надо, каждый час дорог. У нас делов сейчас, как у богатых.

— Я вас не задержу, товарищ Гордиенко, ни на одну минуту. Сейчас перепечатывает машинистка и должен подойти товарищ Зак. А учебники, тетради и все школьные принадлежности сосредоточены у него. Придется подождать.

— Да ведь есть резолюция! И не одна... Вон тут их сколько!

— Вам нужны не резолюции, товарищ Гордиенко, а учебники, поэтому наберитесь терпения. А детей я сейчас отпущу, тут минутное дело. Рассказывай, мальчик, я слушаю.

Петрик протянул письмо Володиной мачехи. Вера Сергеевна читала его и задавала вопросы:

— Почему же Боря убежал из дому? Разве мачеха обижала его?

— Не знаю.

— А ты почему жил в Киштовке, а не дома, вместе с отцом?

— У меня тиф был. Доктор велел много молока пить. Отец отправил к тетке. К его матери, в Киштовку, — кивнул Володя на Петрика.

— Значит, получив это письмо, вы приехали сюда разыскивать пропавшего Борю? С кем же вы приехали?

— Одни.

Вера Сергеевна внимательно посмотрела на ребят, а густобровый усач переглянулся со своими товарищами и неодобрительно покачал головой.

— А мачеха почему с вами не пришла сюда?

— Она за продуктами поехала. Менять.

— Все ясно! — вздохнула Вера Сергеевна.

Она еще хотела о чем-то спросить, но в кабинет вошел человек с портфелем.

— Вы меня вызывали?

— Да, товарищ Зак. Вот, познакомьтесь. Это рабочие с Обуховского завода. Они организовали сельскохозяйственную коммуну и едут на Алтай жить и работать там. У них будет школа, им нужны учебники, тетради, школьные принадлежности. У товарища Гордиенко есть список. Надо уточнить, что мы можем дать, в каком количестве. Садитесь на мое место и вместе с товарищами сделайте окончательный список. А я приду через пять минут, и мы оформим выдачу. Идемте, ребята, со мной!

Куда уехал Боря

По широкой лестнице мальчики поднялись за стриженой женщиной на третий этаж, в знакомую двести семнадцатую комнату.

Петрик открыл высокую дверь и, посторонившись, пропустил вперед Веру Сергеевну. Она подошла к зеленому столу и спросила недовольным голосом:

— Зачем вы, товарищи, гоняете напрасно ребят? Неужели нельзя было поговорить с ними как следует, по-человечески, и выяснить, что им нужно. Вы же знаете, что в нашем лабиринте можно заблудиться...

Сидевший за столом человек смутился.

— Помилуйте, Вера Сергеевна! Я их вижу впервые.

— Ну, хорошо, хорошо, — сказала Вера Сергеевна. — Лучше перейдем к делу. У этих мальчиков пропал брат. Возможно, он попал в один из наших детских домов. У вас должны быть списки всех воспитанников. Пусть ребята сами поищут его. Они сумеют это сделать. Напишите им также бумажку, чтобы во всех детских домах, куда они будут обращаться, им оказали необходимую помощь. И еще: мальчики приехали издалека, родных у них нет. Надо будет уладить вопрос с питанием. Скажите от моего имени, чтобы их зачислили на временное снабжение как командировочных.

— Все будет сделано. Не беспокойтесь.

Вера Сергеевна ласково посмотрела на ребят.

— Когда найдете брата, обязательно придите ко мне. Слышите?

И, кивнув на прощанье головой, она вышла из комнаты.

Человек в вицмундире сам достал из громадного шкафа пухлые папки с именными списками и выложил их кипой на стол.

— Ищите! Ищите! — сказал он недовольно.

Каждое утро Петрик и Володя приезжали в двести семнадцатую комнату и, просматривая бесконечные списки детдомовцев, искали одиннадцатилетнего Борю Козлова. Старания их оказались не напрасными. В первый же день они установили, что в двух детских домах находились Бори Козловы — один десяти лет, другой одиннадцати. Мальчики записали адреса и поехали выяснять, какой из двух был их пропавшим братом.

В первом детдоме заведующая, прочитав бумажку наробраза, немедленно распорядилась вызвать Бориса Козлова. Сердце Володи тревожно забилось. Неужели он сейчас увидит братишку?

Через несколько томительных минут прибежал веснушчатый мальчуган и в недоумении остановился у порога.

— Ну что, он?

— Не-е-т, — разочарованно протянул Володя.

Братья сели в трамвай и поехали во второй детский дом, но и здесь их постигла неудача: Борю они не нашли.

— Мы с тобой дураки! — сказал Петрик. — Нам нужно взять его фотографию. По ней легче найти.

На другой день они ходили по детским домам с Бориным фотоснимком, но так же безрезультатно. Беглеца-брата нигде не было.

Сухари, взятые из дому, пришли к концу. Теперь мальчикам (они имели временные карточки «командировочных») приходилось обедать только в столовой. Но свои поездки по детским домам ребята приноравливали к обеденному часу и каждый день съедали по лишнему обеду.