Ротмистр Гордеев

Глава 7

— Хороши! Британской работы инструментарий… — радуется любезный Сергей Иваныч, принимая трофейные медицинские инструменты, — Даже не знаю, как благодарить вас, Николай Михалыч?

— Я не за благодарность стараюсь. Для дела, — отвечаю Обнорскому. — Разве что йоду у вас попросить с десяток небольших пузырьков. Ну и спирту. Исключительно, для медицинских целей.

Обнорский смотрит на меня с хитринкой.

— Ну разве что исключительно для медицинских. Не переусердствуйте только, штабс-ротмистр, без закуски обеззараживание организма чревато похмельем.

Смеёмся.

Возвращаемся со Скоробутом из госпиталя обратно в расположением не порожняком. В седельных сумках заводной лошадки булькают большая бутыль со спиртом и такая же с йодным раствором. Попробую сформировать у своих бойцов индивидуальные аптечки. Почему бинтов не попросил у Обнорского? А у каждого бойца уже имеется на дне сидора или в специальном кармашке в шароварах свой перевязочный индивидуальный асептический пакет — рулончик бинта в вощёной бумаге. Если добавить к этому склянку йода и спирта, то и кой-какой антисептик будет. Только вот где взять столько небольших стеклянных флаконов? Можно долго свою голову ломать, но зачем, если рядом Скоробут?

Делюсь с ним проблемой? Тот чешет затылок, щурится.

— Вашбродь, а склянки обязательно стеклянные? Может, фарфор подойдёт?

Подойдёт и фарфор. Где ж его взять?

— Так у китаёз же. Бабы ихние в таких флакошках духи хранят.

Ай да Кузьма, ай да барабашка… Точно, Китай же родина фарфорового производства, здесь фарфора больше чем стекла.

Втроём с Кузьмой и местным толмачом, который малость понимал по-русски, обходим деревню. Объясняю местным красавицам и прелестницам, что и сколько мне надо. По два флакончика на каждого моего бойца. Обошлось в какие-то копейки, несколько китаянок отдали старые флаконы даром. Оплатил из своих средств, не лезть же карман к солдатикам, у них всяко небогаче, чем у меня.

Строю взвод, раздаю флакончики. Объясняю, чего и как с ними делать для обеззараживания возможных ранений. Показываю приёмы перевязок — учили же меня чему-то в училище, не всё забыл. Отдельно предупреждаю — спирт для дезинфекции внутренних органов строго запрещён. Приказываю добавить во фляги с питьевой водой уксусу — кипячёную воду это дольше сохранит от протухания, а не кипячёную — дополнительно обеззаразит.

— Ясно-понятно? — спрашиваю.

— Так точно, Вашбродь! — отвечают мне хором. И прям глазами меня едят, как уставом прописано.

Осматриваю снова строй в кое-как крашенных в зелень гимнастёрках и шароварах. И для полевых частей — не айс, а уж для разведки. Детский сад и сбоку бантик. Командую разойтись и отзываю Скоробута в сторону. Расспрашиваю про полковую пошивочную мастерскую — она здесь имеется и именуется швальней.

Мастерская в соседнем китайском селении с непроизносимым названием, там же, где и штаб нашего драгунского полка. Скоробут катит на швальную команду, чуть не по матушке костерит: и косорукие, и убогие, и руки из жопы растут… Пришлось прикрикнуть, чтобы остановить, а то уж больно разошёлся.

— Тебе они в чём дорогу перешли?

— Не мне, а вам. Вы ж не помните, поди, теперь, как они вам шинель пытались построить? Отрез испортили, так что пришлось шинель в Харбине заказывать из готовых. А та на вас тоже, как с чужого плеча. Хорошо весна началась, и я её до осени прибрал в багаж.

Блин. И к этим людям мне идти объяснять, как сшить то, чего они никогда не шили, да я и сам имею лишь отдалённое представление, как должно кроиться и сшиваться? Ну, других специалистов нет, придётся иметь дело с теми, что есть.

Обломися, штабс-ротмистр… Проблема со швальней есть, и далеко не одна.

Дело даже не в портных. Во-первых, мне популярно объяснили, что на мои фантазии просто нет материала. На гимнастёрку или шаровары — пожалуйте-с со всем удовольствием, а на неведому зверушку под названием маскировочных халат — нет. Ибо, уставами такое обмундирование не предусмотрено.

Но если бы и можно было, то покрас в защитно-пятнистый цвет хэ-бэшной ткани и пошив одного комплекта куртки свободного кроя с большим количеством карманов и таких же шаровар обойдётся мне в четвертной. Коли одевать своих бойцов за мой счёт, то на пятнадцать душ будет потребно 375 рубликов, почти половина годового оклада.

Жалование мне идёт, конечно, в военное время усиленное. Плюс всякие единовременные выплаты, полевые и походные порционы. Немногим за тысячу рублей переваливает. Но это в год. А в месяц выходит чуть более 80 рубликов.

Можно, конечно, ограбить банк… А можно включить голову и подумать.

Взять ссуду в полковой кассе? Не вариант. Чем отдавать?

Прибегнуть к эрзацам? Нельзя пошить маскхалат, можно соорудить маскировочную накидку. Рыболовная сеть и тряпочные ленточки.

Эти мысли занимали мою черепушку во время утренней пробежки. Я решил-таки заняться привидением нынешнего тела к более или менее вменяемым кондициям. Мускулы подтянуть, мышечную массу немного нарастить в нужных местах, и бег, бег, чтобы никакой одышки. Тело конечно, сопротивлялось, возмущалось, но…

— Штабс-ротмистр Гордеев?

Увлёкся мыслями, пропустил приблизившийся топот копыт. Сбился с шага, остановился, обернулся, восстанавливая дыхание. Передо мной штабс-капитан, светлые щегольские усики, высокий лоб с залысинами. В принципе, по чину мне ровня, но кто ж его знает.

— Здравствуйте, господин штабс-капитан.

Глаза у него неприятные, цвета Балтийского моря, как у селёдки. И акцент какой-то шипящий. Поляк?

— Прошу простить, но из-за амнезии…

— Наслышан про столь «чудесный» диагноз. Станислав Вержбицкий, адъютант начальника нашей бригады. Что это вы, штабс-ротмистр, в таком виде?

А какой «такой» вид? Офицерские шаровары с мягкой китайской обувкой и исподняя рубаха, мокрая и пропотевшая.

— Тренируюсь, господин штабс-капитан.

— От япошек драпать?

Интересно, за что же господин адъютант так невзлюбил моего предшественника в этом теле. Надо бы расспросить Кузьму на досуге.

— Бежать не обязательно от чего-то. Можно бежать к чему-то. К победе, например.

— Хотите совет, штабс-ротмистр? Не старайтесь быть оригиналом. Вам это не идёт. Как и любовь к быдлу.

Развернул господин Вержбицкий своего коняку, и только за ним пыль столбом.

Сторговать у местного рыбака сносную сеть за банку тушёнки не составило проблемы. Кузьма, как узнал — костерил меня почём свет стоит. Оказывается, за банку тушёнки тут таких сетей можно было на целую рыболовецкую артель сторговать.